Бордели, мастерские, красильни, постоялые дворы, харчевни, корабли… Мизинец раскидал украденные у казны драконы по всему королевству, а немало золота перекочевало в банки Вольных Городов. Бейлиш был богат, но не все получится вернуть, а часть нужно ещё распродать.
— Корона не должна платить бунтовщикам долгов, светлейший, — резонно заметил Эстермонт. — К тому же, есть еще долги Железному Банку, лорду Мейсу и тирошийским картелям. А также Святой Вере.
Ренли хохотнул: «Его Святейшество наживается на процентах не хуже, чем банкир из Вольных Городов».
Ломас Эстермонт уговорил короля повременить с закрытием борделей и обложил их податью с каждого клиента. Горожане непочтительно обозвали новый налог черепашьим сбором, намекая на герб мастера над монетой. Однако казна пуста, денег не хватает даже для моряков, стражников и шептунов.
— Лорд Тайвин ещё не поднял мятеж, ваша милость, — сказал Старк. — Дайте ему время, нелегко смириться с тем, что его дети оказались замешаны в измене королю. Он не безумец и должен понять, что не сможет воевать с Железным Троном.
«Боги, пусть Станнис наконец объявит, что ему нужен другой десница. Я согласился на это ради Роберта, но он мёртв, а мне тяжко в Королевской Гавани. Моё место на Севере, пускай другие носят этот знак».
— Я не могу ждать вечно, лорд Старк, — скрипнул зубами Станнис. — Лорд Тайвин мог стать дедом короля, но глупость Серсеи и Цареубийцы это перечеркнула. Мне не нужна эта корона сама по себе, но я наследник Роберта и законный король Вестероса.
=== Рыцарь ===
— Это измена, — сказал Джон Ренли. Тот лишь улыбнулся.
— Король поверит мне, а не тебе, Ланнистер. Я брат Станниса и посадил его на трон, который без моей помощи лорд Старк не смог бы отстоять у Ланнистеров. Война с Западом неизбежна. Для Ланнистеров это будут нелегкие времена, но ты сам, племянник лорда Тайвина, можешь и возвыситься.
Джон отпил немного вина из кубка. Борское золотое, покойный король Роберт очень его любил. Очень дорогое вино, но лорд Ренли не скупится ни на вина, ни на наряды, ни на доспехи. Только как он мягко бы не говорил, его речи пахнут предательством.
— Пусть Ланнистерам нет причин любить Станниса, но он родной брат Ренли. Живой король не уступит трон младшему брату, а значит к цареубийству добавится и братоубийство, — подумал рыцарь. Лорд Штормового Предела ждал с лёгкой улыбкой ответа. Очень уж он спокоен.
«Если я откажусь, то проживу совсем недолго. Ренли не станет рисковать, а я всего лишь один из Ланнистеров, даже не наследник Утеса. Красный Замок полон людей лорда Ренли и вздумай я отправиться к королю или деснице, то погибну раньше, чем они узнают о заговоре».
— Похоже на ловушку, милорд, — сказал Джон, нарушив затянувшееся молчание. В покоях не было никого, а дверь стерег Рыцарь Цветов, старый друг лорда Штормового Предела, который чем-то неуловимым напомнил рыцарю Атласа. — Зачем вам простой рыцарь? Разве милорд Тирион…
Ренли рассмеялся. Но в синих глазах веселья не было. Несмотря на свой зелено-золотой наряд из парчи, сейчас младший Баратеон казался молодому рыцарю куда опаснее вепря, с которым он недавно менялся силой в Королевском Лесу. Но можно ли ему доверять?
— А Ренли — медь. Она блестит и приятна, но в конечном счёте ничего не стоит, — вспомнились слова однорукого кузнеца Донала Нойе. Лучше бы здесь был Тирион, а не он. Никудышный из него вышел Ланнистер.
— Увы, твоего кузена слишком хорошо охраняют, Станнис знает, что он наследник Утеса. На его месте я обменял бы его на долг короны, но для моего брата он заложник. Зато ты ходишь без охраны и даже спас Роберта от вепря…не твоя вина, что Лунатик добил его своими идиотскими шутками. Ты не виновен.
Джон склонил голову. Кинжал с золочёной рукоятью холодил бок, но надо быть безумцем, чтобы выхватить оружие. И рыцарь хотел узнать, что же именно Ренли хочет от него.
— Увы, моего брата вскоре отравит…милорд Тирион. Он был привязан к Джейме, да и малыша Томмена он любил. Месть туманит разум и у лучших умов, а Ланнистеры, как ты знаешь, всегда платят долги. Долг брата и…короля, потребует покарать Утес и на Запад двинуться войска великих домов. Понимаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не совсем, милорд, — признался Джон, понимая, что возмутиться означало подписать себе смертный приговор.
— После Тириона наследником Утёса станет сир Киван, твой отец. Полагаю, ему будет беспокойно от мысли, что его старший сын томится в Красном Замке. Да, он верный соратник твоего дяди, но лорд Тайвин не вечен. Золото есть не у него одного, а в Браавосе есть такие искусники, что достанут и короля.
Рыцарь молчал. Ренли, подождав немного, продолжил свою речь. Глаза мастера над законами горели нездоровым огнём и юноша подумал, что молодой лорд не совсем в своём уме. Он говорил о смертях, в том числе своего брата-короля, словно о сбитых соколом цаплях.
— Нет, юный сир, я не собираюсь отнимать у львов Утес и даже Запад. Но за мир придётся заплатить и дорого. Однако лорд Киван звучит куда лучше, чем просто сир Киван, согласен Лансель?
— Возможно, но лорд Тайвин жив, а мой отец верный брат и вассал, — осторожно произнёс рыцарь. Ренли поморщился.
— Совсем как Станнис при Роберте, хотя твой дядя куда умнее моего несчастного старшего брата. При Станнисе война все равно будет…и поверь, Паук найдёт способ от него избавиться. А Мартеллы горят желанием мстить лорду Тайвину. И однажды он погибнет, помяни моё слово, славный сир.
Джон одним глотком допил вино и прямо спросил: «Что я должен буду делать, милорд?»
— Мне нравится такой подход, сир Лансель, — лучезарно улыбнулся Ренли. — Пока ничего, но ты должен держать это в тайне и действовать так, как я сочту нужным. Вскоре ты все узнаешь. И не пытайся предупредить своего кузена или моего брата. Ничего ты от Станниса не получишь и знаешь почему?
Рыцарь покачал головой и Ренли пояснил.
— Он человек долга, который привык выполнять все на совесть и считающий, что каждый должен выполнять свои обязанности не ожидая наград. Тем более, за клевету на брата он может отправить тебя к сиру Саггсу, а он любит золото и ты очень быстро покинешь этот свет. А я…ты ведь холост, сир Лансель?
Джон помертвел. Кое-какие слухи о пристрастиях Ренли до него доходили. Нет, если он потребует чтобы он делал это, то он всадит кинжал лорду в глаз. Смерть лучше бесчестья…
— Так вот, а после смерти Станниса на меня ляжет забота о малютке Ширен. Она славная девочка, умная и добрая. Железный Трон достанется мне, но Драконий Камень ее наследство. Скажи, Лансель, ты не хочешь стать родичем короля и лордом Драконьего Камня?
Рыцарь замялся и Ренли понял его неправильно.
— Есть браки по любви и по расчету, мой юный друг. И в последних некрасивая жена скорее плюс. Из дурнушек выходят отличные жёны, верные и спокойные…
Джон, щурясь, вышел из подземелья, где они беседовали. Странно, как много под Красным Замком подземных ходов и залов. Но то, что они могут спокойно выйти по такому ходу в город, его удивило. Сквайр Ренли привёл его в покои мастера над законами и он уже думал, в чем его обвиняет.
Вместо обвинения его ждало путешествие в подземелья и дальше, за бледно-алые стены и беседа в небольшом особняке, принадлежащем Стоквортам. Они в заговоре, разумеется. Странно, весь дом-леди Танда и ее дочери, но вот уж кто совсем не похож на ягненка с герба. Разве что Лоллис.
«На очень уродливую овцу, которую сватают всем вокруг, включая меня».
На душе у рыцаря было тоскливо. Слова Ренли звучали у него в голове и он понимал, что лорд мог и не врать. Будь для него главное успех любой ценой, он бы не сомневался, но что, если все эти слова ветер. Если ему не нужен ни сир Киван, ни он сам, а нужен Запад, разграбленный, разорённый и униженный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Много ли веры словам будущего братоубийцы и цареубийцы? Если он готов предать короля и брата, то прочих ему обмануть легче лёгкого. Разве для того отправился на Стену Джейме, чтобы в Красном Замке утвердился ещё один цареубийца, на этот раз готовый сесть на Железный Трон?»
