Перед глазами встало уродливое лицо Тириона. Карлик прищурил чёрный глаз и задумчиво смотрел на него зелёным глазом, таким же, как у него самого. Юноша принял решение, вздохнул и твердыми шагами двинулся дальше.
=== Король Теней ===
Он скользил неслышно, словно бесплотный призрак, лишь ещё одна тень среди множества теней Красного Замка. Странный сон, но он давно привык к диковинным сновидениям. Они начались…седьмое пекло, он уже не помнит, когда именно.
Твердыня Мейгора неприступна, пока в ней есть хоть полусотня воинов, это известно каждому в Королевской Гавани. Но куда не пройдет человек, тень просочится легко. Пусть его гвардейцы и бдительны, но им не придёт в голову приглядываться к каждой тени, даже той, которую и отбросить некому…
Он прошёл сквозь дверь, словно она была из дыма. На миг он застыл, вглядываясь в двух людей, которых знал хорошо. Он успел увидеть удивление и что-то вроде обиды на лице черноволосого юноши с лицом, так похожим на молодого Роберта.
Разглядел ужас в его синих глазах и то, что его друг, вскочив с просторного ложа, уже обнажил меч. Ещё один из Хайгардена, ещё один шип проклятой розы. Однако он не смог заслонить молодого лорда. Теневой клинок перерезал горло лорда, а он сам легко ушёл от выпада неуклюжего защитника.
Все вокруг были неуклюжи и медлительны, глупы и громогласны. Стальной меч не причинил бы ему вреда, но ему было отвратительно чувствовать, что хайгарденец мог бы его достать. Странно, почему все вокруг стало темнеть, вопль мальчишки стал глухим, словно он стоял на дне колодца, а он сам…
Король открыл глаза и некоторое время лежал без движения, прислушиваясь к биению собственного сердца. Лежавшая рядом с ним женщина пробормотала что-то во сне на незнакомом языке, но она спала, он мог бы поклясться. Вот только что же видел он сейчас, сон или же…
«Огонь не лжет, светлейший. Вам суждено стать возрожденным Азор-Ахаем, избранным воином Владыки Света. Пути его окутаны тайной, но ни один человек не способен противиться его огненной воли».
Когда в опочивальню постучал сир Ролланд Шторм, новый белый плащ, выбравший в качестве награды место в Королевской Гвардии, а не замок и титул, он был уже полностью одет. Для всех в комнате был король и его королева, но это была лишь иллюзия, о которой рубака из Ночной Песни не знал.
— Ещё один обман, ещё одна ложь, — мрачно подумал король. — Фальшивая верность младшего брата, фальшивое послушание лорда Тайвина, не желающего подставить свои земли под удар, фальшавая королева в постели. Боги, я всего-то мечтал, чтобы Роберт сделал меня лордом Штормового Предела…
Белый рыцарь говорил о смерти мастера над законами, о обезумевшем Лорасе Тирелле, уверявшем стражу, что Ренли убила тень с мечом. Для сира Ролланда казалось гнусным, что лорд Ренли делил свою постель с рыцарем, а большинство девиц не поверили, узнав кому отдано сердце Рыцаря Цветов, но король…
«Львы испугаются и будут либо покорны, либо угодят в ловушку. Станнис сыграет свою роль, но он никудышеый король. И когда он героически погибнет…да здравстует король Ренли, первый этого имени».
— Я последний из своего дома, не считая Ширен, — подумал король, осушая чашу с водой, куда выжали лимон. — Один мой брат умер от смеха, другого убил я сам во сне. Я виноват в этом. Если бы после смерти Джона Аррена я решился раскрыть Роберту глаза или хотя бы вернулся на турнир десницы, они были живы.
Она наблюдала за ним, даже не пытаясь прикрыться. Рубин ярко пульсировал, словно жил своей жизнью. Вот уж кому приходится по душе менять обличья. Но он не мог лгать себе, в постели она куда лучше Селисы. Селиса…ему уже не узнать, что бы случилось, не испогань Роберт его свадьбу.
— Мой король, неужели ваш несчастный брат убит двуличным Тиреллом? — спросила женщина. Голос был тот же, резкий, будто удар хлыста. — Мой отец говорил, что розам нельзя доверять. Они украли Хайгарден…
Король скрипнул зубами: «Женщина, скажи, кто был твой отец?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она рассмеялась: «Разве вы могли это забыть, любовь моя? Сир Райам Флорент, младший брат лорда Алестера Флорента. Увы, он погиб рано и на свадьбу с вами меня вел к алтарю не он, а мой лорд-дядя».
— Ты знала, что случится, — негромко произнёс он, кладя руку на эфес длинного лиссинейского кинжала, трофея одной из абордажных схваток. — Знала, что породишь это…и то, что тень убьет Ренли тоже знала. Я был там, проклятье, я выполз у тебя между ног чтобы перерезать горло собственному брату.
Похоже, он ее позабавил. Она засмеялась. Смеющаяся Селиса была не самым приятным зрелищем. Ему всегда казалось нелепым, что его леди-жена щеголяет небольшими, но вполне заметными усами. И сам ее смех…проклятье, ему не повезло стать мужем самой уродливой из девиц Ясноводной Крепости.
— О нет, моя любовь, я никого не родила сегодня…особенно вас, — со смехом произнесла укравшая лицо его жёны. — Могу поклясться богами…если вам будет угодно. Заботы о королевстве утомили вас и сны полны тревоги. Вы не виноваты в смерти вашего брата, ведь все это время вы не покидали моей постели.
Кажется этао его Селиса, худая, угловатая, с большими ушами Флорентов. Но он знает, что стоит снять рубин и внешность изменится. Настоящая Селиса мертва, а здесь, под балдахином, лежит подменыш, женщина, о которой он знал уже слишком хорошо, чтобы ей доверять по-настоящему.
— Жрицей ты была куда честнее, — сказал король, повернувшись в сторону окна. Твердыня Мейгора, крепость в крепости, была теперь его домом, который он покинет лишь после смерти. И он упокоится не в усыпальнице Штормового Предела, а здесь, рядом с древними драконьими королями.
Он закрыл глаза и вновь увидел тело Ренли, холодное и неподвижное, с перерезанной глоткой. Никто, включая Лораса Тирелла не мог представить, что удар нанес он. Речи бунтовщика…но слова лишь ветер, а он отнял из-за них жизнь брата. И он стоял перед трупом, зная, что в этот раз убийца будет безнаказан.
Странно, мальчишка Ланнистер рисковал жизнью ради Роберта, а он сам не смог наступить на горло своей гордости и обиженному самолюбию. Ренли был его последним братом, без него этот чистоплюй Нед Старк наверняка остался бы в дураках и на троне сидел бы Джоффри. Седьмое пекло, сколько же смертей.
— Ты был предателем еще пятнадцать лет назад, изменив законному королю ради брата-мятежника, Станнис Баратеон, а теперь ещё и братоубийца, — пронеслось в голове. — Не обманывай себя, ты ведь всегда мечтал получить Штормовой Предел. И теперь он твой по праву, даже отнимать не надо.
— Ренли был моим братом, — напомнил он себе. — Моя кровь.
— Он был изменником и убил бы тебя сам, если бы успел, — отозвался голос. — Король не имеет друзей, лишь подданных, а мятеж надо пресечь в зародыше. Ренли был скверным братом и никудышным королём, да и лордом был лишь по имени.
— Разговоры с собой — признак безумия, — подумал он. — А Вестерос не перенесет ещё одного безумного короля. Как знать, может найтись новый Цареубийца. И тогда Король-Попрошайка спокойно вернется на Железный Трон, а Мейс Тирелл услужливо подсунет свою дочь ему в постель.
Он заскрипел зубами в бессильной ярости. Залитый кровью младший брат останется неотмщенным, даже признайся он в том, что сотворил, мало кто в это поверит. А если поверит…нет, он промолчит. Роберт хотя бы не проливал родную кровь, пусть и во сне, навеянном этой ведьмой.
Однако что же делать с Лорасом, его меч в крови Ренли, уже убитого теневым клинком, но все же рядом с телом был лишь он. Рыцарь Цветов накинулся на стражников и искалечил четверых, пока его не скрутили. Так легко найти козла отпущения из отродья ненавистного Мейса Тирелла. И окончательно предать себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Она сломала меня, как норовистого коня смиряет мастер над лошадьми. Я для неё скакун, на котором она желает мчаться к власти и кровь Ренли это узда для меня. Она уже знала, что породит, когда опоила этой дрянью и отдавалась мне. Пусть я спал…но я был тем убийцей с теневым клинком.
