Было больно. Очень.
— Аттикус, — тихо промолвил Джейк. — Пойдем в машину.
Эми посмотрела на него с благодарностью, но он уже отвернулся.
Дэн сидел на скамейке, упершись локтями в колени, повесив голову и бесцельно выдергивая торчащую из джинсов ниточку. На сестру он не смотрел.
— Нелли сказала, перед смертью Алистер назвал нас храбрецами. Как по-твоему, он имел в виду, что мы должны храбро держаться, или что он нас считает храбрецами? — Он не дал сестре времени ответить. — Наверняка и то, и другое сразу.
«Да. Да, но…»
Эми закрыла глаза. Слезы жгли веки.
— Дэн, — прошептала она. — Я больше не могу.
Несколько секунд Дэн молчал.
— Знаю, — ответил он. — Это все… ужасно. Но, Эми…
Он прижался к ней. Эми открыла глаза и посмотрела на брата.
— Во-первых, у нас нет выбора, — веско произнес он. — В смысле, вот что делать — сдаться и бросить заложников на произвол судьбы? А во-вторых, помнишь, ты сама говорила Гамильтону… Эразм и Феникс хотели бы, чтобы мы довели дело до конца. Ты ведь не просто так сказала, чтобы утешить Йону. Это же правда!
— У меня сейчас такое чувство, будто вообще ничего не осталось. Все разбито, втоптано в прах…
Голос Эми оборвался. Брат и сестра долго сидели бок о бок. Молчание окружало их коконом печали.
Наконец Дэн выпрямился.
— Знаю, что нам сейчас надо, — сказал он. — Буррито, которые можно разогревать в микроволновке.
Любимое изобретение Алистера. Эми слабо улыбнулась.
— Помнишь, какую вечеринку он устроил? — продолжал Дэн.
— Мини-буррито в виде закуски, буррито как основное блюдо — и буррито с мороженым на сладкое!
— Помнишь, мы оттащили остатки в столовую для бездомных — сколько там буррито оставалось?
— Восемьдесят семь, — ответил Дэн. — Я считал. Алистер огорчался, мол, мало съели, но мы и так объелись до отвала, больше не лезло.
— Да, смешной он был, — вздохнула Эми. — И никак не мог разобраться, как же к нам относиться. Хотя, по-моему, мы ему с самого начала нравились.
— Если не считать того случая, когда он нас чуть не взорвал, — засмеялся Дэн. — Зато ну и рожа у него была, когда он нас увидел, целых и невредимых!
— Он был с нами в самые тяжелые времена. Нет, правда, он помог нам гораздо больше, чем… чем навредил. А когда все закончилось…
Слова застряли у нее в горле.
«Он был нам как родной дядя. Мы так и думали о нем: дядя Алистер».
Она уже не могла сдерживать слезы.
Дэн помедлил секунду и обвил плечи сестры рукой. Тело ее содрогалось от всхлипов, которые слышал только он один.
Глава 11
Джейк с огромным удовлетворением забрал ключи, которые Шинейд оставила в замке зажигания джипа. Теперь у нее машины не было, а у Эми с Дэном и братьев Розенблюм — была.
Пустячок, а приятно. Тут и позлорадствовать не грех.
Братья сели впереди: Джейк — за руль, Аттикус — рядом. Оба молчали, думая о Кэхиллах и дяде Алистере. Джейк пытался сообразить, что бы такое сказать Эми, как бы утешить.
«Глупо и пытаться. Когда умерла мама, мне совсем не хотелось утешиться — во всяком случае, в первое время. А если кто-то пытался меня подбодрить — я только злился. Людям иногда надо целиком отдаться горю».
Жаль, нет возможности пройтись, прогуляться вдвоем — только он и Эми.
«И непонятно, когда такая возможность появится, в этом-то дурдоме».
До него вдруг дошло, что он все же может помочь Эми, если придумает, что делать дальше.
Он тронул брата за колено:
— Ты говорил, что у тебя есть идея, куда теперь податься?
Аттикус встрепенулся:
— Ну да! Слушай. Я вспомнил, что мама говорила, когда болела. Тогда мне показалось, она говорит «война», но теперь я понял — «Войнич». И тогда же она говорила «ЛаШер»…
— Сиффрайт, — перебил Джейк. — Ее имя всплывало уже два раза!
— Выходит, они с мамой изучали рукопись Войнича вместе. Вот я и решил… Погоди-ка.
Порывшись в рюкзаке, Аттикус вытащил оттуда материнский лэптоп, который всегда возил с собой. Там остались все файлы матери, Аттикус ничего не стирал. В первые дни после смерти Астрид дети подолгу просиживали за этим компьютером — читали ее наброски, слушали музыку из ее плейлиста, рассматривали фотографии.
На снимках, по большей части, были Джейк с Аттикусом, редко когда Астрид — ведь фотографировала она сама.
— Смотри. — Аттикус нажал иконку электронной почты. — Доктор Джеймс с мамой переписывались. Может, мама и доктору Сиффрайт тоже писала?
Он занес руку над клавиатурой.
— А какое у нее было имя в почте?
— Ну, это я знаю! — отозвался Джейк. — Она его практически везде использовала. Первая буква имени и фамилия.
— Ага, значит, «арозенблюм»… Тебе бы тоже подошло, у вас же имена на одну букву.
Аттикус набрал имя.
— А пароль какой?
Джейк застонал:
— Понятия не имею. Может быть что угодно. Попробуй ее день рождения.
Не вышло. Братья перебрали другие даты: день рождения отца, потом свои дни рождения, потом Аттикус даже вспомнил дату свадьбы родителей. Адрес, почтовый индекс, номер телефона…
Ничего не подходило.
— Может, что-то из классики? — предположил Аттикус, начиная перебирать знаменитые греческие и латинские имена и названия любимых Астрид трудов. «Гомер» с «Илиадой» не подошли. «Плутарх», «Софокл», «Геродот», «Электра» и «Орфей» — снова мимо. С греческими богами, какие только вспомнились — та же песня. Полный провал.
— А ведь вполне могло быть что-то из этого, но если она добавила в конец пару цифр — нам ни за что не угадать, — заметил Джейк.
Аттикус нахмурился.
— Мама с числами не ладила. Всегда говорила, что имена ей запомнить куда проще, чем даты.
Джейк выпрямился.
— Тогда… — Он развернул к себе лэптоп и начал печатать. В графе «пароль» выстроилось двенадцать точек, заменяющих буквы. Джейк нажал кнопку ввода.
Ура! Почтовый ящик открылся!
— Супер! — вскричал Аттикус. — Как это ты?
— Твоя идея, — пожал плечами Джейк. — Ты сказал «имена» — вот я и набрал наши.
Пароль Астрид был «ДЖЕЙКАТТИКУС».
Братья улыбнулись друг другу. В их улыбках счастья было больше, чем печали.
* * *
— Дэн! Эми! Скорее! Смотрите, что мы нашли!
Аттикус высунулся по пояс из окна джипа и неистово махал рукой.
Эми с Дэном бегом бросились к друзьям.
Вообще-то Эми не думала, что способна еще сильнее волноваться за заложников, но после смерти Алистера страх усилился.
Брат с сестрой плюхнулись на заднее сиденье. Аттикус сунул лэптоп им на колени.
— Вам эти числа что-нибудь говорят?
На экране виднелся длинный список чисел, разделенных двоеточием:
1:3
7:5
29:1
5:2
8:4
10:2
3:8
18:4
31:6
20:2
23:3
12:5
14:3
24:3
15:6
30:3
21:6
25:3
2:4
16:3
22:3
28:3
30:9
8:5
4:2
Эми покачала головой. Дэн пожал плечами.
— Что это?
— Сами не знаем, — ответил Аттикус.
— Погоди, — остановил его Джейк. — Не забегай вперед. — Он рассказал, как им удалось войти в почту Астрид. — Мы нашли несколько писем от ЛаШер Сиффрайт, отправленных как раз перед смертью мамы. Смотрите.
Джейк открыл одно из писем.
Пришла пора отпусков! Ты-то как? Я вдруг осознала, что нуждаюсь в передышке, так что решила засесть в одном из своих любимых местечек. Скоро напишу тебе об этом прелестном уголке подробней. Обещай хорошенько заботиться о себе.
С нежным приветом, ЛаШер
— Чуть позже в тот же день она прислала еще одно письмо, сплошные числа.
Астрид, вот числа, которые ты просила. Надеюсь, тебе пригодится.
С нежным приветом, ЛаШер
P.S. Не забывай об удачливых всадниках!
— Удачливые всадники? А это еще про что? — спросила Эми, хотя и как-то механически, без подлинного интереса. Мыслями она оставалась с заложниками… и дядей Алистером.
Эми терзало чувство вины за то, что она отвлеклась от горя, переключилась на другие заботы. Впрочем, хорошо, что у нее есть о чем еще думать, кроме гибели Алистера.
«Все так сложно! Интересно, мир когда-нибудь снова станет простым и ясным?»
— Понятия не имеем, — ответил Джейк. — Маму никогда не интересовали ни лошади, ни скачки, ни что-нибудь еще в том же роде.
— Я перепечатал все числа в один документ, — вмешался Аттикус. — Может быть, это поможет нам разобраться, что они значат, но пока ничего путного не придумывается.
— Номера стихов из Библии? — предположил Дэн.
— Вот и я так сначала подумал, — кивнул Аттикус. — Но где тогда названия книг?
— Похоже на дроби какие-то, — заметил Джейк.
