— А кто спрашивает?
— Гонец к принцу, — ответил я кратко. — Донесение срочное. Вам лучше провести меня бегом, от этого зависит!
Он спросил туповато:
— Что зависит?
— Так тебе и скажи, — ответил я саркастически. — А допуск у тебя к государственным тайнам какого уровня?… А сколько проверок пройдено и с какими оценками?
Он обалдел, стараясь понять вопрос, а из-за кустов поднялся другой, весь в бороде, пробасил мощным голосом:
— Ласло, отведи в лагерь. А мы посмотрим, чтобы за ним никто не явился еще.
Парень очнулся, сказал торопливо:
— Да, проведу… Не отставайте, глерд.
Я хотел сказать, что на коне точно не отстану, но он бросился бежать вдоль берега с такой скоростью, что пришлось пустить коня в галоп, а потом тропка запетляла, растерявшись, куда бежать, с перепугу юркнула в лес. А там то коряги, то нависающие ветки, но я успевал пригибаться, конь тоже перепрыгивал вовремя, и наконец тропка стала плотнее и шире, впереди показались шалаши.
Мы промчались мимо первых часовых, но перед вторым рядом провожатый не только замедлил бег, но и остановился, крикнул запыхавшись:
— Гонец к принцу!..
Мужики с пиками и луками в руках внимательно оглядели меня, я добродушно улыбался, им это не понравилось, должен бы бояться их вида, непорядок, один сказал хмуро:
— Возвращайся. Дальше отведу сам.
Я дождался, когда он молча кивнул мне и пошел впереди. Я некоторое время ехал на расстоянии, а когда тропка расширилась, пустил коня с ним рядом.
Он покосился на неприятного соседа, буркнул:
— Как нас отыскали?
Я ответил беспечно:
— Встретил там троих ваших у брода. Взимали с крестьян пошлину за переправу.
Он нахмурился.
— Пошлину? За переправу?… Мы не посылали туда таких.
— Правда? — спросил я. — А ваше… руководство?
— Нет, — отрезал он. — У нас давно так не собирают.
— Ого, — сказал я с удовлетворением. — Значит, уже порядок и законность? Прекрасно… Тогда почему те… или мелкие разбойники грабят крупных?… Это не ново. Хотя что в жизни ново?… А где сам Роммельс?
Он переспросил с надменностью в голове и взоре:
— Вы о принце?
— Да, — подтвердил я, — о принце. Или, думаете, я ехал пожаловаться на грабящих вас разбойников?
— Нас никто не смеет грабить, — огрызнулся он. — Даже королева!
— Хороший ответ, — согласился я. — Так где принц?
Некоторое время он не отвечал, за это время мимо нас пошли шалаши, народ попадается диковатый с виду, все с топорами за поясом, большинство сидят у костров, от безделья пьют и едят, а чем еще заниматься в ожидании дня, когда надо будет встать и спасти мир.
Он остановился резко, бросил, не глядя на меня:
— Ждите здесь, глерд. Вы же глерд?… Его высочеству сообщат. Как только возжелает, прибудет.
— Если будет медлить, — обронил я, — то не узнает нечто. Да, нечто. Я ждать долго не буду.
Он процедил сквозь зубы:
— Вы пробудете здесь столько, сколько изволим мы.
— Не думаю, — ответил я. — Те трое тоже так почему-то решили, но на мне ни царапины, а их головы превратились во Что-то неприятное. Сейчас там вороны, что с интересом наблюдали за нами, пируют их мозгами. Дураки, верно?… Нет, не вороны, а те грабители. Думаю, они не одни на свете дураки… Есть еще, верно?… Как думаешь, где они?
Он снова смерил меня с головы до ног взглядом, полным подозрения, наконец кивнул одному из наблюдавших за нами разбойников.
— Сбегай к его высочеству. Доложи.
Разбойник переспросил туповато:
— Чё доложить?
Мой провожатый поморщился.
— Что видишь. И что услышал. Нам скрывать нечего.
— Прекрасно, — одобрил я. — Свобода слова, информации… это важнейший элемент правового общества! Я так и думал, что свобода зарождается как-то вот так интересно и несвоеобычно… И что отсюда растут ноги у правового общества, не скованного никакими предрассудками, условностями, общества открытой толерантности, мультикультурности и сексуальных свобод! У вас насчет сексуальных свобод как?
Разбойник, посланный за принцем, уже исчез, а провожатый посмотрел на меня исподлобья.
— Насчет баб?… За ними ходят в деревни.
— Значит, еще нет свобод, — сказал я со вздохом. — Женщины им обязательно нужны! Узкомыслящие люди. Не демократы еще, хотя почти гуманисты. Мало среди вас интеллигентов, что странно, вы же такие свободные и романтичные…
Он подтянулся, взор сделал ясным и решительным, а нижнюю челюсть выдвинул вперед. Из чащи в нашу сторону идет быстрыми шагами высокий жилистый человек в хорошо пригнанной по телу одежде глерда, с мечом на боку и кинжалом в ножнах на поясе.
Я сразу понял, что это за «принц», такие могут основать целые династии не только принцев, но и королей, но сами чаще всего даже не знают своих родителей, рожденные и выросшие в какомнибудь притоне мелких карманников и дешевых шлюх.
Он сразу вперил в меня злой и требовательный взгляд, а я ответил широчайшей улыбкой всегда счастливого и довольного собой и жизнью человека. Но принц есть принц, а я просто глерд, потому я покинул седло, бросил одному в лицо повод.
— Храни!
Вокруг меня уже появились люди с топорами за поясами, один сказал быстро:
— Принц, оружия при нем нет!
Принц остановился передо мной за пару шагов, оглядел с головы до ног.
— Без оружия? — спросил он. — Что за мужчина без оружия?
Провожатый довольно гоготнул. Я ответил мирно:
— Зачем таскать лишнюю тяжесть?… Оружия хватает там, где бываю… Например, здесь…
Прозвучало это настолько мирно и почти ласково, что все как-то сразу гоготать перестали и торопливо отступили на шажок, щупая топоры и кинжалы, пока не отнял.
Принц тоже посерьезнел, кивнул, не сводя с меня пронизывающего взора.
— Да, встречал таких… С чем прибыл?
— Здесь отвечать, — поинтересовался я многозначительно, — или же где-то за столом? А то в двух словах не рассказать… Хотя могу.
Глава 8
Он посмотрел, прищурившись, я ответил наглой улыбочкой всегда уверенного в себе глерда, пусть глупого, но отважного, и он велел одному из своих:
— Очистить комнату у Камиллы. Подашь туда вина.
— Сделано, — ответил тот браво.
Роммельс сказал негромко:
— Пойдем. Что там насчет каких-то разбойников на переправе?
— Трое собирали дань, — пояснил я. — Именем принца Роммельса на благо его будущего правления. Видимо, на сидение в Санпринге. Это город такой.
Он нахмурился, бросил на меня злой взгляд.
— Я так не делаю. Это были не мои люди!
— Да? — переспросил я с иронией. — Вблизи лагеря?… Думаю, решили просто подработать.
— Я отыщу и накажу, — сказал он люто. — Никто не смеет меня позорить мелочными поборами.
— Хорошо сказано, — одобрил я. — Воровать — так миллион, а иметь — так королеву… Я хотел одного оставить в живых, чтобы привел в лагерь, но люди, сами знаете, такие хилые… взял и моментально помер, как и его дружки. Но, думаю, дорогу сюда точно знает. А ваш или не ваш, разбирайтесь сами.
Он зыркнул на меня все так же зло.
— Что, там остались все трое?
— У переправы, — сообщил я. — Но, думаю, их сдвинут с дороги, чтоб проезду не мешали.
За деревьями показался добротный домик, сложенный из бревен, оттуда двое разбойников торопливо выпихивают в спину веселых мужчин с бурдюком вина.
Роммельс сказал морщась:
— У нас переизбыток сил, а помещений мало… Заходите, глерд. Не бойтесь, в спину не ударю.
В помещении достаточно чисто, есть стол и с десяток табуреток и даже три стула. Я сел, не дожидаясь приглашения хозяина, ибо настоящий хозяин здесь, как и во всем королевстве, — Орландия, а я ее полномочный представитель.
Он нахмурился, но сел напротив, громко стукнул кулаком по столешнице. В комнату вбежал юркий малый с кувшином и двумя медными чашами, настоящий слуга по замашкам.
— Прости, принц, — крикнул он весело, — не сразу отыскал!
Взглянув на меня, ухватил чистое полотенце и старательно вытер изнутри обе чаши, расставил перед нами и налил обе до верха.
— Хорошо, — произнес Роммельс. — А пока побудь у крыльца. Посмотри вокруг дома.
Тот бросил на него укоризненный взгляд, но перед чужаком нужно выказывать дисциплину, повернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Роммельс припал к чаше, я наблюдал, как он осушил до дна, снова наполнил и поднял взгляд на меня.
— Не пьешь?
Я отхлебнул, кисловатое, выброжено досуха, то есть интеллигентно сухое, но я человек с нормальными мужскими вкусами, предпочитаю сладкое, пусть даже крепленое, и плевать, что это неинтеллигентно.
— Неплохое, — ответил я равнодушно. — Прибыл я не просто из Санпринга, а из дворца королевы.
