Авиатрисса подождала ответа. Не дождалась. И принялась интенсивно чесать нос – от этой, прихваченной из ХХІ века неаристократичной привычки, свидетельствующей об интенсивной работе мысли, она так и не сумела избавиться. Да и не сильно пыталась.
– Слушай, я тут вообще так подумала, – объявила она, как водится, без перехода, – раз мы Киевицы, чего так напрягаемся? Книжки читаем, дипломатничаем… Зачем вообще куда-то лететь? Почему нельзя очертить непробиваемым кругом весь Киев? Или заранее убить Ленина?
– Можно… Просто убийства нет в мамином плане. А значит, оно нам ничуть не поможет.
– Почему?
– В том и хитрость вашего Бога: он видит за какую ниточку дернуть, чтоб переиначить мир, а вы, слепые, нет. Да и мы, веды, – не всегда. Нам вечно кажется, что правда лежит на поверхности, что достаточно убить царя, убить Ленина, убить или сменить президента, и жизнь станет прекрасной. Но нет… Готово! – Акнир вернулась к флажку с другой стороны и радостно ударила по нему пальцем. – Давай посмотрим, что там внутри.
– Внутри все зашибись, – уныло сказала Даша.
* * *
В свое время внутреннее содержание первого монументального изобретенья Сикорского – самолета «Гранд»-«Русский Витязь» – произвело изрядное впечатление на чуткого к техническим новшествам Николая ІІ. Известный фото– и автолюбитель, император самолично осмотрел обширную кабину пилотов и с комфортом обставленные комнаты, поместившиеся в брюхе аэроплана. И изъявил желание совершить полет, да не успел.
Но превосходящий по размеру родителя потомок «Витязя» – богатырский «Илья» – был готов воплотить неосуществленное желание государя!
Забравшись внутрь самолета по веревочной лестнице, Акнир придирчиво изучила все помещения: туалет, спальню, гостиную с плетеными креслами. Опробовала электрический свет. Хмыкнула, углядев в кабине пилота метлу.
– Это вместо парашюта, – пояснила Чуб. – Метла даже лучше: на ней, если че, еще одного человека можно спасти. Может, – внесла рацпредложение она, – тут коврик какой постелить, подушечек разных? Царская семья как-никак. Я не понимаю вообще, как мы их после будем хранить. Без слуг, без нянек, без фрейлин. Они ж делать ничего не умеют.
– Они все умеют. – Вернувшись в гостиную, Акнир водрузила на стол небольшой саквояж. – Царица получила англо-немецкое воспитание. Ее дочки – великие княжны – всю жизнь спали без подушек на солдатских кроватях и сами штопали себе чулки.
– О’кей, их проблемы.
Чуб подошла к разложенной на плетеном столе карте Империи и перешла к проблемам своим.
– Итак, Царскую семью вывезут из Царского же Села на двух поездах с зашторенными окнами и конспиративною вывеской «Японская миссия Красного Креста», – повторила она выученный назубок жизненно важный урок. – Поезда пойдут на максимальной скорости. Узловые станции будут оцеплены войсками, публика удалена. Но нам на все это насрать… Потому как я должна подхватить их вот здесь, – ткнула летчица пальцем в отмеченную красным фломастером точку.
– Идеальное место, – в который раз уверила ведьма, – ни домов, ни людей, ровное поле, как на аэродроме.
– Царь с женой, детями, графьями и слугами будет в первом поезде. Во втором поедет охрана. Тут непонятка. Допустим, я подлетаю к царскому составу и торможу его. С этим я справлюсь. Наверное…
Чуб посмотрела на копию знаменитой картины Васнецова «Богатыри», по давней летной традиции висевшую в гостиной «Ильи». Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич…
Четыре года тому, когда Игорь решил дать любимому детищу имя первейшего богатыря на Руси, на авиаконструктора обрушился шквал упреков – патриотизм был не в чести. Любить родину считалось в интеллигентских кругах дурным тоном. Но, вскормленный Киевом, в Свято-Печерской Лавре которого по сей день лежат мощи святого Ильи Муромца, Игорь Сикорский дал своему кораблю не просто имя – он дал ему душу защитника вечной земли.
– То есть ты сомневаешься? – спросила Акнир.
– Вовсе нет. Я расписала атаку. Просто…
Чуб замолчала, не решаясь сознаться даже себе, что как только абстрактное предложенье похитить семью обросло реальной конкретикой, она усомнилась в истинности комплимента Акнир: мол, их великолепная Даша справится со всем в одиночку.
«Вспомни, даже богатырей было трое!»
– Просто, – перепрыгнула через неприятную тему она, – пока я буду запихивать их в самолет, из второго состава охрана повыбегает!
– Непременно повыбегает. 337 солдат и 7 офицеров, – и не подумала утешать ее ведьма. – Но ты их остановишь.
– Понятно, – вздохнула Даша. – Можно, конечно, взять с собой бомбы, – неуверенно предложила она. – У меня есть. Тогда я сначала разбомблю второй поезд. Потом взорву путь впереди и остановлю первый. Если так, я и правда справлюсь сама…
Ведьма не солгала – лишь забыла уточнить, что для этого пилотессе придется разом убить более трехсот человек. Да не врагов, а своих земляков…
– Именно этот блистательный план мы и предоставим императрице. – подмигнула Акнир. – В комплекте с твоим прославленным именем он ее убедит.
– А на деле?
– Забудь. Лишь слепые убивают без надобности! – девчонка заговорщицки вытащила из саквояжа нечто округлое, упрятанное в тряпичный узелок, перевязанный сверху веревочкой. – Знаешь, что это?
– Знакомый запах, – Даша принюхалась. – Мать моя! – вскричала она, повстречав давнюю подругу. – Присуха! Приворотное зелье! Рассыпчатое.
– Знаешь его? – неподдельно поразилась Акнир.
– Ногти с правой руки, – продемонстрировала знания Даша, – иголки сосны, лепестки роз, еще что-то… Варить три часа, отжать, посыпать черным перцем, добавить бумажку с именем присушиваемого… Я такое делала!
– Да? И сработало? – недоверчиво уточнила ведьма.
– А то! Еле жива осталась, – похвасталась Даша.
– Ты растешь в моих глазах! – веда взглянула на Чуб с явным уважением.
– А еще, – добавила та, – я одного парня к Маше приворожила. Так он от огромной любви аж под колеса машины спасать ее бросился. А в машине той Катя сидела. Она его и переехала. Но он так сильно полюбил, что и после смерти за Машкой ходил. И между прочим, редкий красавчик был, даже фамилия у него была Красавицкий.
– И ты еще спрашиваешь, кого вы с Катей убили, – пожала плечами юная ведьма. – Спорю, когда он скончался, ты и не смогла войти в церковь.
– Но это ж не считается!..
– Ты сварила зелье, он умер – чего тут считать? – Акнир и не думала ее упрекать: – У тебя явный любовный талант. Превосходно! Нам таких вот гранат с Присухой нужно не меньше трех сотен наделать. Я и не надеялась, что мне кто-то поможет. Да и практика очень важна. Какой у сухой Присухи был радиус действия?
– Метров двести, а то и больше, – припомнила Чуб.
– То, что надо! – обрадованно кивнула девчонка. – Присня начинает действовать ровно через 13 секунд. Еще тринадцать нужно, чтобы человеческий мозг успел осознать изменения. Это для тех, кто имеет привычку пользоваться мозгами. Армия к таковым не относится, они привыкли подчиняться…
– Какая армия? Я не поняла, кого к кому мы привораживать будем? – остановила ведьму напарница.
– Царскую охрану к царю! – огласила Акнир. – Николаю ІІ.
– Нет, – снова скуксилась летчица. – Это гнилая идея. Если в Николая ІІ одновременно влюбятся триста солдат, они просто растерзают его или изнасилуют… Да и что мы будем писать на бумажке? Имена охранников?
– Вряд ли найдется историк, способный раскопать имена трехсот неизвестных солдат. Но я ж как-никак чароплетка, – усмехнулась ведьма. – Я переплела чары: достаточно сварить вместе с прочими ингредиентами его личную вещь, и Николая полюбят все, причем, как царя! Как помазанника божьего! Есть у меня подходящая штучка. – Ведьмин сак предъявил массивный нательный крест на тонкой цепочке. – Крест Распутина. Принадлежал Николаю ІІ. Мама купила!
– А если фуфло? – насторожилась Даша. – Продали как царский крест. Так часто разводят.
– Мою маму?! – брови Акнир взметнулись. – Чтоб все в нашей жизни было таким же истинным, как этот крест. Она ж Киевица!
– Понятно…
Чуб вновь почесала нос, прислушиваясь к дозревающему решенью. За шесть проведенных в Прошлом лет Даша отвыкла сомневаться, привыкла к победам и даже не сразу узнала это скребущееся где-то внутри чувство неполной уверенности.
Но, как положено в сказке, ударившись оземь вместе с Ильей, ведьма перевоплотилась. Пришлось.
– Короче, – нехотя проскрипела она. – Если ты летишь со мной… ты должна знать. Илья меня не любит. Мы можем разбиться еще до похищения. Мне все равно. Будет больно – пройдет. Но ты не Киевица. Возьми. – Чуб расстегнула ворот рубахи, сняла с шеи цепь в виде змеи. – Уроборос. Он защищает даже от смерти.
Взгляд Акнир изменился.
– Благодарю, – тихо сказала она. – Благодарю за то, что ты веришь мне. Но мне хватит метлы. А кроме того, – рассмеялась ведьма, – мама верила в Трех! Ты не можешь не справиться.
