В пятницу Марина отправилась на пробежку нарочно на полчаса раньше, и убедилась, что за ней слежка: через пять минут появился Ральф. Вечно у неё какие-то истории с пробежками. Может, ну их уже, бросить это дело? Как хорошо, что в воскресенье утром они улетят домой!
Ральф пытался вытягивать из Марины личную информацию — о семье, о детях. Она отвечала уклончиво. Есть муж, есть сын.
— А где твоя жена, а? Главный хранитель семейных ценностей? Что ты таскаешься за мной? — пробормотала Марина по-русски.
— Что? — спросил он.
Марина остановилась и ткнула пальцем в его грудь:
— Где твоя жена? Тут все с жёнами, условие! — сказала по-немецки.
— У меня нет жены.
— Как так? Все должны быть с жёнами и мужьями!
Он ответил нечто, по-русски прозвучавшее бы так: кто платит, тот и заказывает музыку.
Марина усмехнулась.
— Я не встретил единственную.
— Ну ясно, — пробормотала Марина по-русски. Ей не нравилось, как он смотрит, и она сочла за благо продолжить пробежку, повернув обратно к санаторию.
После обеда занятия обычно продолжались до ужина. Марина уже отправилась было вырезать узоры, когда перед ней вновь возник Ральф и пригласил её в кинозал, смотреть кино с эффектом присутствия. Марина и не знала, что тут есть кинозал. Ей не хотелось спорить, и она поплелась следом за Ральфом в надежде, что в кинозале будет ещё кто-то. Но там никого не оказалось. Ральф выбрал фильм "Парк юрского периода", какую-то из частей. Дал Марине наушники и очки. Марина устроилась подальше от него. Ральф выключил свет; зажёгся экран. Марина впервые смотрела фильм с эффектом присутствия, и её даже увлекло.
Неожиданно в зале зажёгся свет. Сняв наушники и очки, они обернулись к двери, и Марина встала. Около двери стоял Григорий Янович, сложив руки на груди и навалившись спиной на стену.
— Марина, я искал тебя. Мне нужна твоя помощь, нас отпустили пораньше для подготовки к завтрашнему экзамену, — спокойно сказал он.
— Да, конечно, пойдём, — Марина подошла к нему.
— Что смотрели? Немецкое порно? — невозмутимо поинтересовался он.
К ним подошёл Ральф. Когда Марина увидела, как эти двое смотрят друг на друга, она поняла, что надвигается катастрофа.
Она никогда ещё не видела Григория Яновича в состоянии холодного бешенства, и очень испугалась, что он, пожалуй, способен навредить сейчас сам себе. Причём, непоправимо. Такого Марина не ожидала: он всегда вёл себя предусмотрительно и разумно. Почти всегда. Кроме одной ошибки в лифте. Нужно что-то предпринимать.
Марина взяла его за руку и заглянула в холодные, ставшие очень светлыми глаза:
— Пойдём готовиться к экзамену, — попыталась потянуть, но он упрямо стоял на месте. В него словно вселился кто-то.
И Ральф не уходил. Видимо, нарочно.
— Где твоя жена? — спросил его Григорий Янович по-английски. — Почему ты третий день преследуешь мою жену? Хочешь неприятностей?
— Ты не слишком дорожишь своей семьёй, — холодно отозвался Ральф.
— Не твоё собачье дело, — сказал Григорий Янович по-русски.
Ральф вопросительно поднял брови.
— Не твоё дело, — продублировал Григорий Янович по-английски. — Что тут происходит? Правила нарушают те, кто сам же их придумал?
— Правила распространяются на соискателей сертификата, — Ральф даже не смутился. Видимо, считал, что он прав.
Марина не спускала глаз с лица Григория Яновича и не выпускала его руку.
— Чем преследовать мою жену, лучше бы следил за порядком.
— О чём это?
— Нужно лучше проверять, кого принимаешь на курсы. Хороши тут ценности у вас!
— Вы ставите под сомнение репутацию наших курсов? — Ральф сузил глаза.
— Именно.
"Так. Нужно срочно вмешиваться", — поняла Марина.
— Возможно, обсудим это завтра, на экзамене? — холодно поинтересовался Ральф.
— С удовольствием, — усмехнулся Григорий Янович.
"С ума он сошёл что ли?!".
Поняв, что с Григорием Яновичем ей сегодня не совладать, Марина обратилась к Ральфу по-немецки:
— Ральф, у нас с мужем традиционная русская семья и традиционные ценности. У нас не принято, чтобы кто-то вмешивался в чужую жизнь.
— Всё можно пересмотреть, Мари! Он не дорожит тобой, ты же сама видела.
— Я уверена, что тогда произошло недоразумение!
Григорий Янович, нахмурился:
— О чём вы говорите? — спросил он у Марины по-русски.
— Объясняю ему, что такое русская семья. Ты же сегодня исполнен решимости лезть на рожон.
— Можешь сколько угодно врать себе, Мари! Только зачем? Вокруг столько возможностей! — продолжал Ральф.
"Уж не ты ли?!".
— Я люблю своего мужа. У нас хорошая семья, — Марина показала кольца на их руках.
— Я наслышан о загадочности русских женщин. Мари! Он не достоин тебя. И я не верю в ваш брак. Возможно, он фиктивный?
Марина похолодела.
Вот еще новости.
— Нет! Настоящий. Это мой муж Гриша, и я его люблю!
Григорий Янович, услышав, как она назвала его, уставился на неё во все глаза, хотя не понимал, о чём они говорят.
Ральф недоверчиво покачал головой.
"Ах ты! Ну смотри же!" — подумала Марина, мысленно выдохнула, и бросилась на шею Григорию Яновичу.
Ральф опешил и не сразу опомнился. Несколько секунд он наблюдал, как эти двое целуются. У них на лицах была такая страсть, что ему стало по-настоящему не по себе. Он понял, что они забыли о нём. Резко повернулся и зашагал прочь.
Примерно спустя минуту Марина вырвалась, и тяжело дыша, пояснила:
— Он заявил, что наш брак фиктивный. Нужно было спасать положение. Иначе он бы продолжал провоцировать тебя, пользуясь своим положением.
Григорий Янович снова потянулся к ней, но Марина отступила назад.
— Дистанция, Григорий Янович. И подготовка к экзамену.
Она решительно направилась в их номер. Григорий Янович шёл следом и улыбался.
Они готовились к экзамену до ужина, потом продолжили после. Понимая, что отношение одного из троих экзаменаторов к Григорию будет, мягко говоря, очень предвзятым, Марина мучила и мучила "ученика", дотошно разбирая и повторяя всё снова и снова. "Ученик" оказался внимательным и терпеливым. Когда поздно вечером Марина, наконец, дала ему "вольную", он рассмеялся:
— Не знаю, завидовать Дане или сочувствовать.
— Посмотрим завтра, — туманно отозвалась Марина и ушла к себе.
В субботу, сразу после завтрака, начался экзамен. Запускали по пять человек. Супруги соискателей ждали в холле. Марине показалось, что Григория Яновича не было целую вечность.
Наконец, он появился, сел рядом с Мариной на кожаный диван.
— Ну что?
— Всё нормально. Надо подождать, я попросил отдать мне сертификат сейчас, не пойду вечером на приём. Ты иди, если хочешь.
— Что я там забыла? Лучше расскажи, как всё прошло?
Он откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.
— Истинный ариец, естественно, не страдает ни великодушием, ни справедливостью. Пытался ловить и заваливать меня очень нагло. Но благодаря твоим стараниям, ничего у него не вышло. Фрау Вальц сказала, что пока я ответил лучше всех.
Марина вздохнула с облегчением. Она надеялась, что другие учредители, пожилая супружеская пара, не дадут Ральфу развернуться как следует. Ну и обаяние Григория Яновича, по мнению Марины, должно было сработать, хотя вслух она это не озвучивала.
Минут через десять вышла фрау Вальц и отдала Григорию Яновичу сертификат и удостоверение к нему.
— Всё же подумайте и приходите на приём! — тепло улыбнулась она, пожав ему руку.
Потом протянута руку Марине.
— Спасибо! — сказала Марина по-немецки.
— Говорите по-немецки? — рукопожатие у фрау Вальц было очень энергичным. — Вы можете гордиться вашим мужем! Не думаю, что кто-то справится лучше него.
— Я горжусь, — искренне улыбнулась Марина.
— Вы очень красивая пара! — фрау Вальц подняла вверх большой палец, кивнула и удалилась.
