Подхожу ближе к ведьме и шиплю ей в лицо:
— Да, признаю вину. Я скормила Артему батончик. А знаете почему? Потому что мальчик очень расстроился от вашего прихода. Неужели вы не замечали, что ребенок при вас закрывается? У него нет матери, отец не уделяет ему внимания, а бабушка душит правилами и методиками. Где во этом всем ласка, любовь и внимание?
— А ты кто такая? — тоже злобно шипит на меня. — Кто спрашивает твоего мнения? Нет, это уже переходит все границы, можешь собирать вещи прямо сейчас! — убивает меня взглядом, краснея от злости.
— А где кот? — интересуюсь я.
— Откуда мне знать, я не слежу за ним, — морщится она, набирая на телефоне номер.
— Вы же его не выкинули? — прищуриваюсь я. Женщина не отвечает, смиряя меня взглядом.
— Роберт, срочно вернись домой. Мария перешла все границы. Это просто недопустимо! Я не могу больше доверять ей ребёнка.
С минуту слушает и сбрасывает звонок.
Не исключено, что меня сейчас тоже вышвырнут на улицу, как кота.
Я дура. Могла тупо кивать и каяться. Оторвите мне язык. Зачем нужно было высказываться?! Я всего лишь наемный работник и действительно перешла границы.
Ну а как по-другому?
По-другому я не умею…
Артемка будет грустить и скучать.
Что делать-то?
Растерянно иду в гостиную к мальчишке.
Остаётся только каяться перед Робертом Станиславовичем и засунуть свой характер подальше.
Роберт
Вечер, отель, в моих руках бокал виски со льдом, а передо мной шлюха. Никак не могу вспомнить ее имя, хотя она озвучила мне его. Но мне вообще плевать, как ее зовут.
Шлюха дорогая. Она предпочитает называть себя эскортницей, но сути это не меняет. Все, кто готов отсасывать за деньги, – шлюхи. Ничего не имею против таких женщин. Сейчас мне такая и нужна.
Я уже выглотал полбутылки виски, чтобы хоть немного отключить мозг, у которого не встаёт на эту бабу.
Она красива и ухожена. Не затасканная. Элитная. Дорогая. Из тех, кто не трахается с кем попало. Не у всех хватит на нее денег. Брезгливости нет. Но…
Но мне просто необходим секс.
Точнее, моему звериному телу. Потому что это уже край. Я настолько голодный, что готов сожрать Марию. У меня встаёт на каждое ее движение. И там, на кухне, когда она неуклюже летела на пол, я намеренно дернул ее на свои колени, а не просто предотвратил падение. Это вышло на инстинктивном уровне. Вот где мои мозги полностью отключились и включилось похотливое животное.
Мало того, я не сразу ее отпустил. В легкие ворвался ее свежий, сладкий запах, и меня на мгновение коротнуло от горячего податливого тела на мне. А потом я провел много времени в холодном душе и половину ночи без сна, с сигаретой на балконе.
— Может, поговорим? — томно улыбаясь, спрашивает девка, попивая шампанское. Потому что мы уже около двадцати минут сидим молча и просто пьем алкоголь. Я пытаюсь поймать с этой женщиной тот же настрой, как и с Машей. Эта девка даже лучше Марии. Губы пухлее, сиськи больше, ноги длиннее, глаза похотливые, позы соблазнительные. Но, бля…
— Нет, разговоры мне не нужны. Избавь меня от них. Раздевайся, — велю ей, глотая очередную порцию виски.
Когда меня, сука, отпустит это гадливое чувство?
Это просто секс, который необходим моему телу для разгрузки психики. И пора бы уже позволить его себе. И я, мать их, позволяю, чтобы не трахнуть няню сына, что недопустимо.
— Могу станцевать приват? Хочешь? — ведёт бровями брюнетка.
— Нет, просто разденься, — агрессивно выдаю я.
Брюнетка сжимает губы, прекращая улыбаться, и стягивает через голову платье. Застывает, позволяя рассмотреть блядское белье.
— Не нужно этих пауз, блядь, разденься в конце концов!
Залпом допиваю виски, наливая себе еще.
До девки, наконец, доходит. Быстро стягивает с себя лифчик и трусы.
По идее, меня должно все это возбуждать, а выходит, что бесит.
За*бись потрахались.
Осматриваю ее тело, и вроде что-то накатывает. Вздыхаю, развожу ноги шире, съезжая в кресле ниже, откидываю голову.
— Иди ко мне. На колени. Поработай ртом.
— А ты такой грозный, любишь жестко? — снова начинает со мной заигрывать.
— И молча, займи свой рот делом, — прикрываю глаза, слыша, как она опускается на колени, принимаясь расстегивать мой ремень. И вот когда девка почти добирается до моего члена, в кармане звонит телефон. — Продолжай, — велю ей и, не смотря на экран, отвечаю на звонок.
— Роберт, срочно вернись домой, — слышу писклявый претензионный голос тещи.
И эрекция пропадает.
Сука.
— Мария перешла все границы. Это просто недопустимо. Я не могу больше доверять ей ребенка, — выговаривает мне она.
Да что, блядь, там случилось?
Конец света?
Маша...
И что ты натворила в очередной раз?
Втягиваю воздух, хватая девку за волосы, оттягивая от своего паха, останавливаю.
— Скоро буду, — сбрасываю звонок.
Глава 10
Роберт
Приезжаю домой на такси. Я пьян, да. Не то чтобы не стою на ногах, но достаточно для того, чтобы не быть сдержанным и корректным, оберегая чувства других. Внутри скопилось столько отрицательной энергии, а разгрузиться мне не позволили.
Расплачиваюсь с таксистом, прохожу во двор, прикуривая сигарету. Темно. На часах почти десять вечера. Останавливаюсь, когда замечаю на дворе Машу с Артемом, они ходят по двору с фонариком, осматривая кусты со словами «кис-кис».
Курю, наблюдаю.
И в чем трагедия?
Кота потеряли?
Я здесь при чем?
Это их ответственность. Завели животное – будьте добры, следите за ним сами.
Если, сука, меня сорвали из-за кота, пусть не обижаются.
— Так, не реви, — Маша обращается к Артему. — Мы его найдем.
Сын бегает за Марией, шмыгая носом, заглядывая в каждый угол. Обвожу глазами двор – на веранде стоит теща, кутаясь в шаль, и молча наблюдает за поисками, поджимая губы.
Докуриваю сигарету, выхожу на свет.
— Что происходит? — стараюсь говорить как можно сдержаннее, но в моем состоянии трудно контролировать тон. Подхожу ближе к «поисковой бригаде». — Почему вместо того, чтобы лечь спать, мой сын шарится в темноте?
— Гарфилд потерялся, — сообщает мне Мария. — Нам надо его найти. Холодно, — взволнованная, бегает глазами, стараясь не смотреть на меня.
И я бы загнал их домой, забив на кота. Как пришел, так и ушел. Но Артем очень расстроен. Вот поэтому я был против животного. С ним может что-то случиться, и это еще одна потеря для ребенка.
Втягиваю воздух глубже, сжимая переносицу, глотая мат.
— Пожалуйста, помогите его найти, — пищит Маша. — А потом ругайте меня сколько угодно, — почти умоляет.
— Дай сюда, — забираю у нее фонарь. Отдает. — Где вы его последний раз видели?
— Я видела его только утром, а когда вернулась, кота уже не было, — торопливо сообщает девочка. — Я думаю, Раиса Алексеевна… — переходит на шепот, подходит ко мне ближе, почти вплотную, становится на цыпочки и тянется к моему лицу. Замираю, вдыхая ее сладкий запах, не понимая, что происходит. — Она его выкинула, — шепчет мне, чтобы не слышал Артем. Поднимаю глаза на тещу, а та демонстративно уходит в дом, хлопая дверью.
Не исключено, что Мария права. Теща не любит животных в принципе. Но камеры я сегодня почти не смотрел. Ехать в офис, снимать записи и отслеживать на них передвижения животного я, мать их, не готов.
Маша с Артемом продолжают звать кота.
— А давайте посмотрим за двором? — предлагает девочка.
Мне тридцать восемь лет, и я, как идиот, беру фонарь и иду искать рыжего засранца по подворотням. Пьяный. Накатывает тотальное раздражение. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отчитать Марию в грубой форме, чтобы не напугать ребёнка. Он и так от меня шарахается.
И вот, когда мы доходим до ворот, Артем вдруг сам громко произносит «кис-кис». Застываем с Машей. Это первое, что он сказал с момента, как замолчал.
