Теперь остается лишь маленький шаг — вполне осознать, что никакого государства, как некой самостоятельной сущности, вообще не бывает. Бывает только принимающая решения группа людей, иногда де-факто вырождающаяся в единицу или являющаяся ей де-юре. И демократия, на своем этапе, играет лишь балансирующую социальные интересы роль, итог всё тот же — решения будет принимать небольшая группа, а в ней всегда обнаруживается лидер, той или иной силы и того или иного качества. Но если сила поддается двоичному «много-мало», качество, помимо «зло-добро», характеризуется еще и умственным параметром, где действует свое «много-мало», — вот и уже восьмерка; плюс к этому: квалификационный признак «зло-добро» часто представляет собой трудно решаемую задачу. Поэтому вряд ли нужно специально доказывать, что здесь вполне достаточно места для «игры случая».
Личность в истории, таким образом, вовсе не является функцией некой необходимости, тем более что разным историческим участникам необходимо бывает совсем не одно и то же. Личности Петра I или Наполеона, например, ничем не объективированы; фантастическая «тягловая» сила Гитлера привела к войне, масштабов которой не хотел никто из его окружения (даже Риббентроп после официального объявления войны советскому послу Деканозову перешел на интимно-жалобный тон: «он сам был категорически против», «очень сожалеет» и т. д. и т. п.). Или вот из забавных задачек ретроальтернативистики: если бы под названием Петра I родился мальчик с качествами Николая II, как сложилась бы судьба России (вариант Софьи с ее любовником Голицыным тоже можно рассматривать)?
Гипотеза: граница Польши проходила бы под/за Смоленском. Юго-Запад России, включая значительную часть Краснодарского края, был бы турецким. С Северо-Запада (и непонятно насколько на Север и Северо-Восток в глубину) нависала бы Великая Шведская Империя. И это не позже середины XVIII века. Но скоро бы поляки со шведами и о Московии вопрос поставили — с ее слабенькими военными силами и малолюдной не ресурсной тогда Сибирью.
А вот и противоположный сюжет: под и именем Николая II родился мальчик с качествами Петра I.
Гипотеза?..
За такую я не берусь.
Еще об одном: под видом-названием скромного ленинградского мальчика родился другой, например: с качествами С. Ю. Витте, или замечательного военачальника и организатора Новороссии М. С. Воронцова, или выдающегося борца за права человека А. Н. Радищева… список можно, конечно, продолжить.
И что?
Не нужно тут никакой гипотезы — подобные люди не получили бы хода ни при коммунистическом режиме, ни при похабном воровском ельцинском.
Раньше уже было сказано, что 18-й век — век прорыва в общий цивилизационный процесс — сменился 19-м веком самодостаточных настроений, которые превратились уже в официальную идеологию советской власти в 20-м веке, окончательно закрепив архаичный менталитет, который не меняется от исторической внешности: мы сами «делаем комбайны, автомобили… ракеты» и сами «живем со своего огорода» — психологически совершено одно и то же.
Архаичный менталитет не нуждается в креативном образе жизни, он склонен к хитрости, а не уму, и смотрит, что из плохо лежащего приспособить себе на пользу. В другом человеке (другом социальном слое или стране) он видит себя самого и, следовательно, не ждет ничего хорошего. В системе опознавания «свой-чужой» — «чужой» почти каждый; постоянные отрицательные сигналы формируют агрессивную установку на внешний мир, но в одиночку давать выход агрессии очень опасно, — поэтому архаичные индивиды с удовольствием объединяются в массу, когда можно, не боясь за себя, что-то кому-то «вставить». Если же такое состояние власть еще всячески подогревает, объявляя его духовным подъемом, патриотизмом и проч., и врет, что, благодаря «подъему», скоро заживем и будет всякого своего завались, архаичный менталитет отодвигает сознание и слушает, разиня рот, как слушали в Васюках Остапа Бендера пока дело не дошло до последней ладьи.
«Человеческий прорыв» сквозь архаичную толщу крайне маловероятен — ей нужен покой, даже ценой некоторых потерь жизненных благ. Петра I здесь не пропустят дальше зама министра, Радищева застрелят в подъезде, а Наполеон, быстро поняв что к чему, свалит в Израиль воевать против Хамас.
Угадываю уже логическое возражение: тогда почему архаичной среде удалось одолеть коммунистический строй?
По совокупности двух причин: 1) гласности, введенной волевым решением генсека М. С. Горбачева; и 2) тотальным дефицитом продуктов питания и самых необходимых промышленных товаров народного потребления. Вторая причина озлобила до предела практически всё население, а первая — позволила растолковать ему пороки партийной коммунистической диктатуры, ее не только недееспособности, но и уже физической опасности для жизни граждан. Две половины заряда сошлись, создав необходимую критическую массу.
Еще один важный вопрос к нашим историческим экскурсам: являются ли рабский (в том или ином смысле) и архаичный (изоляционистский) типы существования непременно взаимосвязанными?.. Если отбросить ранние исторические времена, нужно ответить вполне утвердительно. Более того, степень подчиненности режиму общества напрямую влияет на его открытость/закрытость миру.
Но вот, наконец, и самое главное: а для чего эта открытость вообще нужна?
По очень простой причине.
Внутристрановая производственная специализация давно перестала быть эффективным самодостаточным явлением, а строго говоря — в странах Западной Европе такого в чистом виде и не было. Международный товарный и технологический обмены хорошо наблюдаются уже с 13-го века, не менее существенным было и единство европейского пространства для научной и образовательной деятельности. Процесс ускоряется с распространением в 15-м веке мануфактур, еще более — после индустриальной революции в последней трети 18-го века, а в настоящее время носит название «глобализации», которым у нас лидеры архаичной идеологии стращают детей. Европа, или шире — «Запад», давно уже не являются носителями какого-то «своего» типа жизнедеятельности, тип этот (если отбросить культурную окраску) такой же точно во многих странах на разных континентах, и именно к нему движется современный Китай, это — общий цивилизационный тип. Славянофилы напрасно искали то, чего нет, а лозунг «Россия не Европа» можно, разнообразия ради, менять: «Россия не Коста-Рика», «Россия не Сингапур» и т. д.
Впрочем, легкомысленное, конечно, нами сделано предложение — лидеры архаизма такого не примут. А ну вдруг, народ додумается: «Куда это нас ведут — в сторону от всего остального мира?»
Удивительно, но тогда, в гибельные для миллионов начальные девяностые, многое казалось гадкой, но исправимой, нелепостью: парламент активно выступал против Ельцина, не было национально позорного единомыслия, и казался возможным другой исторический поворот. Теперь ясно, что только казался — «пусть бы они там в Москве все друг друга…».
Ну и как вам теперь в Мухосранске?
Алексей заявляется с веселой, улыбающейся физиономией, и я спрашиваю: «С чего оно так?»
— Есть кое-что любопытное! Чаю хочу.
Пока раздевается, запускаю ему кипяток.
— Ты у полковника был?
— Перенесли на половину второго. Давай, рассказывай.
— Значит, так, визажист этот — из самых что ни на есть модных, взял второе место на международном конкурсе в Варшаве и еще где-то что-то. Салон дорогой — его собственный, там у него подмастерья и всякое разное.
— Ну?
— Богатый человек, понимаешь? Коллекционирует Фаберже, и познакомились они с Георгием на антикварном аукционе.
— Тот тоже коллекционирует?
— Тебе он этого не сказал?
— Нет.
— Вот так!
— Подожди, еще нечего праздновать.
Я, впрочем, сразу же вспомнил, что слова мои вчера о портсигаре реакцию какую-то странноватую вызвали.
— А ты, Дим, возьми позапрошлое дело, коллекционеры же все чокнутые — у них жизнь «там», а не здесь. Ну, какой нормальный человек позарится на пусть дорогой портсигар перед такой кучей денег. И на портсигаре-то как раз попасться можно.
Что-то мне не нравится во всей этой композиции, информация не хочет лезть в голову.
Оттого что там нет ей понятного места?..
И почему компаньон должен был выкладывать мне про свое коллекционирование?..
Еще какое-то «почему» торчит в голове, но не формулируется.
— Дим, тебе чай наливать?
— Да, налей. А по вдове что?
— Тоже не гладко. По ее словам, она приехала домой около девяти, так? А визажист сказал, ушла от него без нескольких минут восемь. Оттуда на машине не больше, чем минут тридцать, езды. Где она еще минимум тридцать минут находилась? Не дома ли, с живым еще мужем?
— А портсигар взяла — кинуть подозрение на Георгия?
