я не видел тех глаз. Глаз вселяющих ужас. Глаз Страха. Сны – победа над реальностью. Я не хотел из них выходить. Увы, эта победа мимолетна. Всегда наступает пробуждение.
Я проснулся в аэрокаре. Все затекло. Шею защемило. За окном тарабанил дождь.
Дымка сна еще окутывала меня. В эти секунды все становится сказочным. Обыденные вещи превращались в легендарные артефакты, их смысл как бы приотворялся, как сундук с древними сокровищами, испуская тусклый свет на все, что я видел. И засохший сэндвич переставал быть привычным сэндвичем, превращаясь … Кабина «Тумульта» преображалась в колыбель. Шпили и мега-дома казались каменными замками, соединённые между собой сверкающими золотыми тропами, в молочно-сером тумане. Я не хотел отпускать от себя эти образы. Я пытался их запечатлеть. Но было поздно. Образы испарялись, как утренняя роса под лучами восходящего солнца, и я оказывался вновь в Империи, от которой меня прятали сны.
Я не заметил, как пропустил «Последний час». На почту уже пришло сообщение от Гая.
«Что-то великое уже произошло. Мы должны встретиться» – гласил заголовок. Внутри письма Гай приложил координаты своего места пребывания.
Аэрокар поплыл по туманным сгусткам.
Я прибыл на место, указанное Гаем. Из бардачка я достал один из жучков Брута.
Конспиративная квартира Гая находилась в типичном мега-доме. На этой квартире Гая я был первый раз. На испорченном лифте я добрался до этажа, где жил Гай.
Его дверь так просто не поддалась. Я постучал.
– Пароль, – прозвучало из-за двери.
– Гай – раб Байта.
– Ну, ты и хрыч, – открывая дверь, сказал Гай. – Проходи только быстрее.
Я зашел в темную комнату Гая. За мной захлопнулась дверь.
– У тебя как в пещере.
– Это лучше, чем на пепелище.
– Ты уже знаешь?
– Да. Ты, наверное, винишь меня. Проходи.
Обстановка у Гая не шибко отличалось от моей новой квартиры, но у него все же было почище. По крайне мере повсюду не валялось чужое тряпье.
– Что-нибудь будешь. Кофе, чай или вино?
Я подумал.
– Кофе, без сахара и сливок.
– Ну и извращение, Маркус. Сейчас.
Гай отошёл на кухню. Я прикрепил жучок возле экрана в его главной комнате.
Гай вернулся с холодным кофе.
– Маркус, я понимаю, что я перед тобой виноват.
– Пустяки, – я отхлебнул. Холодное кофе без ничего – действительно извращение.
– Помнишь мой – как ты выразился – вирус?
– А как же.
– Так вот, я отсниффел некоторые пакеты, отсылаемые Империей через сеть. Все они полностью заполонили сеть и шли в главные инстанции легионов. Они наращивают военную группировку. Ты понимаешь, Маркус, что-то намечается. Их уже тысячи, а может быть больше. Почем мне знать?
– И что они собираются делать? – я отставил кофе.
– Думаю, когда сгоняешь тысячи военных в одно место, ты явно не в крикет собираешься поиграть.
– Ученье, парад… – начал было я, но быстро понял, что это полная глупость.
– Нет, они при полном обмундировании с техникой. А об учениях обычно все СМИ трубят во всю глотку. Нет, они явно собираются с кем-то воевать.
– Но с кем?
– Война, война, война, – шептал Гай. – Я даже не уверен, что Земля огибает солнце за 365 дней. Откуда мне знать с кем мы воюем? С кем скажут.
– Я не помню ни одного конфликта со времен восстания гладиаторов.
– СМИ переборщили. Это даже забастовкой сложно было назвать. Ты, кстати, слышал? Недавно какой-то гладиатор скинулся с отеля.
– Не слышал. Твой вирус только это нарыл?
– Информационная безопасность – это хлеб и вода Империи. Я не хочу бессмысленно подставляться. Ты и сам знаешь: много рисков. Однако, я на верном пути.
– Надеюсь.
Гай посмотрел на меня задумчивым взглядом.
– Надежда здесь не поможет. Только терпение и осторожность. Ты лучше расскажи, что за дела у тебя с Юноной.
Как он узнал? Проклятое всевидящие Око.
– Мои дела с ней тебя не касаются.
– Зато Бюро это касается. Что за игру ты затеял, Маркус?
Отпираться бессмысленно. Гай тоже заинтересован в правде. Он может помочь.
– Тогда скажи, что это.
Я достал очки и передал их Гаю. Тот их только покрутил и рассмеялся.
– Зеленные очки и всего-то.
Он их надел.
– Всё как будто изумрудное.
Гай вернул мне очки.
– При чем здесь Бюро?
– Я нашел их у информатора.
– Ты их видел? Точнее его, – с неподдельным восторгом выкрикнул Гай. – Я давно пытался выйти на информатора.
– Он уже был мертв, но функция мозга поддерживал и охранял, по всей видимости, AI. Мне так и не удалось из него что-нибудь выкачать. На информаторе были эти очки. Когда я их взял, он только тогда сказал первое слово. Что-то вроде: «они ещё всем пригодятся».
– Предсмертная чушь. Но поразительно! Бюро решило устранить информатора вместо тебя. Интересно на сколько в нашем регионе прекратиться их деятельность? Такого человека сложно найти и ещё сложнее подготовить.
Он ни словом не обмолвился и даже не пожелал узнать, как Юноне удалось разузнать об информаторе. Неужели и об этом знает?
– Там еще был Тит.
– Тит, – ухмыльнулся Гай. – Я хотел к этому поделикатнее подойти. Было много подозрений до этого. Но скажу прямо: в истинном потоке сети моя программа находила упоминания о Тите. У него там совершенно другое имя, конечно, но в сети были данные, принадлежащие нашему куратору, вплоть до сетчатки и дактилоскопии. Никого из нас там нет. Я уже проверил.
Как он достал биометрические данные? Я вспомнил про холодный кофе. И, наверняка, повсюду развешаны высокого качества камеры. Хитро. Мой жучок был глупой попыткой.
– Маркус, я знаю, что наши наниматели велели всецело доверять Куратору, но он опасен для нашего дела. Тита следует убрать.
Теперь мне следовало доказать самому себе почему я должен верить Гаю. Он рассказал, предоставив веские аргументы совпадения биометрии, что Тит служил в Легионе в разведывательных войсках. Гай придумал план, как незаметно вывести Тита на чистую воду. Но я теперь и Гаю не мог доверять. Слишком много тайн на один кубометр. Зачем Гай копал под всех нас? Он объяснил, что это всего лишь любопытство. Но Гай умудрился снять со всех биометрические данные, когда каждый из ячейки встречался с ним лично. Ко всему прочему, Гай создал вирус, который смог проникнуть в изначальную сеть Империи и отрыть там море информации. Это не похоже на простое любопытство.
Я попрощался с Гаем.
Каждый хотел что-то свое из-за амбиций ли, идей или чужих помыслов. Всё было и так сложно, но теперь эта сложность возводилась в квадрат. Я даже не мог положиться на своих соратников по ячейки. В сущности никого из них
