Рис. 87. Страница 28 «Географического описания мира» Дионисия Петавиуса, где он пишет о том, что турецкие султаны, военачальники и простые воины говорили по-славянски (см. последние строки внизу страницы). Речь идет о современных Петавиусу временах, то есть о XVII веке. Взято из интернета.
Рис. 88. Фрагмент предыдущего рисунка. Петавиус пишет об Иллирии, Далматии и Хорватии, в частности, следующее: «These three Countries, thus called Slavonia, use their own Slavonian tongue, and is observed to be used by all the Turkish Emperours, Captains and Soldiers». То есть: «Эти три страны, называемые общим именем Славония, пользуются своим собственным Славянским языком, который, как было замечено, используется всеми Турецкими султанами, военачальниками и простыми воинами».
То же самое сообщает и Марко Фоскарино, венецианский дворянин, чья рукопись «История Московитской Империи» («Narratio historica de Moscovitico Imperio a Foscarino oratore Veneto facta») хранится в Ватиканской библиотеке. В русском переводе она была опубликована Императорским обществом истории и древностей Российских в 1913 году [11]. Фоскарини пишет следующее: «Московитяне говорят и пишут на Славянском языке (il lingua Schiavona), как Долматинцы, Чехи (Bohemi), Поляки и Литовцы. Передают, что этот язык весьма распространен: НЫНЕ ОН ХОРОШО ИЗВЕСТЕН В КОНСТАНТИНОПОЛЕ ПРИ ДВОРЕ СУЛТАНА, и даже в Египте у Султана Вавилонии (il Soldano di Babilonia) ЕГО ОБЫКНОВЕННО МОЖНО СЛЫШАТЬ В УСТАХ МАМЕЛЮКОВ (Mamelucchi)» [11].
Таким образом, в XV–XVII веках не только турецкие султаны, но и египетские мамлюкские султаны тоже говорили по-славянски. Что совсем не удивительно. В нашей книге «Египетский Альбом» мы подробно пишем о том, что египетские мамелюки были выходцами с Волги и долго сохраняли тесную связь с Русью. Кроме того, по некоторым известиям, в XVI веке все мамелюки были еще крещеными. См. нашу книгу «Египетский Альбом». Приведем в этой связи старинную гравюру, изображающую трех конных мамелюков.
См. рис. 89 и рис. 90. Лица у всех трех очень похожи на русские. У среднего мамелюка на щите изображен КРЕСТ, в углах которого расположены славянские буквы Е (или С), рис. 90. Под крестом изображен полумесяц, рис. 90. Кстати, очень похожий крест с точно такими же буквами Е (или С) по углам сегодня можно увидеть на гербе славянского государства Сербия, см. рис. 91 и рис. 92. Напомним, что Сербия до XIX века входила в состав Османской империи.
Рис. 89. Три мамелюка верхом. Старинная гравюра. Художник Hopfer, Daniel (1470–1536). Взято из Википедии, статья «мамелюки». Гравюра снабжена там следующим описанием: Etching, Three Mamelukes with lances on horseback. «Mamelucke» Bartsch 56, Holl.65 i/ii, before the Funck number. «Vo r der Nummer. Ganz ausgezeichneter, kraftiger Druck mit winzigem Randchen um die Plattenkante. Einige dunne Stellen sowie einige minimale Risschen links oben, sosnt sehr gut erhalten». На эту гравюру наше внимание обратил А.Ю. Рябцев.
Рис. 90. Фрагмент предыдущего рисунка. Обратите внимание на крест со славянскими буквами в углах на щите среднего мамелюка. Крест этот очень напоминает герб Сербии. Под крестом изображен полумесяц.
Рис. 91. Современный «малый герб» Сербии, утвержденный 17 августа 2004 года. Взято из интернета.
Рис. 92. Средневековое изображение сербского герба. Взято из интернета.
Все это говорит о том, что как османы, так и египетские мамелюки были выходцами из Руси и говорили на русском и татарском языках — языках Руси-Орды. Другими словами, турецкий язык был принесен в Турцию — и не только в Турцию — ИЗ РОССИИ. Турецкий язык очень близок к татарскому.
Но вернемся к нашей реконструкции истории Колизея. После взятия Константинополя в 1453 году османы начинают постепенно разбирать Колизей и другие амфитеатры Стамбула. Однако, Колизей оказался настолько велик и, вероятно, настолько крепко построен, что даже к концу XVI века значительная часть его была еще цела. Внушительные остатки его стен сохранилось и до наших дней.
Выше мы уже приводили рисунок из «Хроники» Шеделя с изображением стамбульского Колизея, рис. 59. Посмотрим на него еще раз. На рисунке явно подчеркивается, что Колизей уже полуразрушен и заброшен. Хроника Шеделя датируется 1493 годом, а к этому времени османы правили Стамбулом всего-навсего 40 лет (с 1453 года). То есть, если верить датировке рисунков из хроники Шеделя, то получается, что османы начали разрушать амфитеатры Константинополя сразу же после взятия города.
Сохранились сведения, что колонны, взятые с ипподрома были использованы османами в строительстве внутреннего двора мечети Сулеймана в Стамбуле. Путеводитель по Стамбулу сообщает: «мы оказываемся во внутреннем дворе, где 24 колонны из порфира, мрамора и гранита поддерживают 28 куполов … Все эти колонны раньше стояли на Ипподроме» [10], с. 59.
Поскольку, как мы понимаем, подлинный ипподром — это Колизей, то, скорее всего, колонны были взяты при разборке Колизея. Известно, что мечеть Сулеймана построена на месте «самого древнего султанского дворца, который до наших дней не сохранился» [10], с. 59. Может быть, колонны были вывезены с ипподрома-Колизея еще во времена строительства этого дворца. Причем, раз это был самый первый султанский дворец, то его должны были начать строить очень скоро после захвата города в 1453 году.
2. Церковь «Матери Марии Монгольской» в Стамбуле, то есть, вероятно, самой Богородицы, которая здесь бывала лично
Выше мы уже упоминали вкратце о старинной стамбульской церкви Матери Марии Монгольской и говорили о том, что церковь эта, по-видимому, была построена на месте более древней церкви-театра.
Церковь Марии Монгольской занимает в некотором смысле исключительное положение среди всех церквей Стамбула. Это ЕДИНСТВЕННАЯ православная церковь в Стамбуле, которая никогда не закрывалась и не переделывалась в мечеть. Причина в том, что она постоянно находилась под охраной особых грамот Магомета Завоевателя и других первых султанов Стамбула. Об этом ярком обстоятельстве нам сообщил служитель церкви Марии Монгольской, когда мы впервые посетили ее в 2006 году. См. также сайт константинопольского патриархата www.ec-patr.org/afieroma/churches.
Церковь Марии Монгольской посвящена Богородице. Считается, что церковь была построена на месте богородичного монастыря «Феотокос Панагиотисса» («Феотокос» — Богородица по-гречески). См. упомянутый выше сайт константинопольского патриархата, Путеводители по Стамбулу, как правило, хранят полное молчание об этой церкви. Причина, вероятно, в том, что у историков возникают с ней определенные трудности.
Главная трудность — в самом названии церкви. Вроде бы естественно считать, что если церковь посвящена Богоматери и называется «церковью Матери Марии», то упомянутая в названии церкви Мать Мария — это и есть Богоматерь Мария. Однако историки никак не могут согласиться с этим. Все дело в том, что «Мать Мария», которой посвящена церковь, это не просто «Мария», а «Мария МОНГОЛЬСКАЯ». Еще в недавнем прошлом церковь «была известна под именем «СВЯТАЯ МАРИЯ МОНГОЛЬСКАЯ или МОГОЛЬСКАЯ (St. Mary of the Mongols or Mougouls)». См. сайт константинопольского патриархата www.ec-patr.org/afieroma/churches.
Естественно, современные историки никак не могут допустить, что Богородицу когда-то называли «Марией МОНГОЛЬСКОЙ». Ведь евангельские события, по их мнению, происходили очень-очень далеко от Монголии. И задолго до того, как Монголия появилась на исторической сцене. А сама летописная Монголия находилась, по их мнению, на Дальнем Востоке, где сегодня расположено современное государство Монголия (что неверно).
В итоге возникает резкое противоречие между названием церкви Матери Марии Монгольской и общепринятой сегодня версией истории.
Чтобы как-то ослабить это противоречие, историки пытались поначалу перетолковать слово «Монгольская», объявить его искажением другого, более безопасного для них слова. «В прошлом вопрос о происхождении имени церкви породил ряд довольно слабых филологических доводов.
С. Кугеас (S. Kugeas) предлагал считать, что имя церкви произошло от названия поселения Мучилон в Мистре (Mouchilon at Mystra) обитатели которого поселились в квартале Фенер в Константинополе в 1242 году.
Х. Грегори (H. Gregorie), М. Ласкарис (M. Lascaris) и Геннадий, митрополит Гелиополиса полагали, что в его основе лежит греческое искажение славянского слова «могила»» (www.ec-patr.org/afieroma/churches).
Затем историки, подумав, предложили следующее «объяснение».
Дескать, некая внебрачная дочь одного из византийских императоров XIII века по имени Мария Деспина вышла замуж за монгольского хана. После смерти мужа она — продолжают фантазировать историки — вернулась в Константинополь и через какое-то время постриглась в монахини. Потом Мария Деспина ушла в монастырь Богородицы и стала игуменьей. Поскольку она побывала замужем за монголом, ее прозвали «Марией Монгольской». Кроме того, как монахиню ее также называли «Мать Мария». Так, дескать, и получилось имя «Мать Мария Монгольская». Жители Константинополя — вдохновенно продолжают свой рассказ историки — очень любили и уважали «Мать Марию Монгольскую». И потому впоследствии в ее честь назвали весь монастырь. Который стал уже не монастырем Богородицы, а монастырем Марии Монгольской. От этого монастыря сегодня осталась одна лишь церковь «Матери Марии Монгольской». По имени бывшего монастыря она и называется.
