Вместе с тетей Софи она посещала зоопарк, воскресенья они проводили в парке «Долина чудес», ездили на сенокос на окрестные фермы, видели рыцарей в доспехах на Фестивале рыцарского вооружения эпохи Возрождения.
Тетушка Софи наблюдала за ней и думала: «У девочки не было детства».
Кэт постепенно училась радоваться жизни, но тетя Софи чувствовала, что в глубине души у племянницы имеется уголок, запретный для всех, – она словно установила барьер, ограждающий ее от возможных новых несчастий.
В школе у Кэт появились подруги, однако с мальчиками она никогда не общалась. Все подружки бегали на свидания, а Кэт сидела дома одна, но она была слишком гордой, чтобы объяснить кому-нибудь причину этого. Она брала пример со своей тетушки, которую очень любила.
Раньше Кэт мало интересовали занятия в школе или книги, но тетя Софи изменила подобное отношение. В доме у нее было очень много книг, которые Софи просто обожала.
– В книгах описываются чудесные миры, – объясняла она Кэт. – Читай, и ты узнаешь, откуда ты появилась и к чему тебе надо стремиться. У меня такое ощущение, детка, что в один прекрасный день ты станешь знаменитой. Но сначала необходимо получить образование. Это Америка. Ты можешь стать кем захочешь. Ты можешь быть темнокожей и бедной, но в свое время бедными были и наши темнокожие женщины-конгрессмены, кинозвезды, ученые, спортивные знаменитости. Когда-нибудь у нас будет даже темнокожий президент. Ты можешь стать кем угодно. Все зависит только от тебя.
Вот так и началась для нее новая жизнь.
Кэт стала лучшей ученицей. Читала она запоем. Как-то в школьной библиотеке Кэт обнаружила книгу Синклера Льюиса «Эроусмит», ее изумила история молодого врача, беззаветно преданного своему делу. Тогда она прочитала «Сдержать обещания» Агнес Купер, «Женщину-хирурга» доктора Эльзы Роу, и для нее открылся совершенно иной мир. Кэт узнала, что на земле живут люди, посвятившие свою жизнь делу помощи другим людям, спасению их жизней. Вернувшись как-то домой из школы, она заявила тете Софи:
– Я буду доктором. Знаменитым.
Глава 4
В понедельник утром пропали три медицинские карты пациентов Пейдж, и вину за это возложили на нее.
В среду в четыре утра в дежурке раздался телефонный звонок. Заспанная Пейдж сняла трубку.
– Доктор Тэйлор.
Молчание.
– Алло… алло.
Она слышала в трубке дыхание, потом раздался щелчок.
Остаток ночи Пейдж пролежала без сна. Утром Пейдж поделилась с Кэт:
– Или я становлюсь параноиком, или кто-то ненавидит меня. – Она рассказала о событиях последних дней.
– Иногда пациенты злятся на врачей, – предположила Кэт. – Никого не подозреваешь?..
Пейдж вздохнула.
– Дюжину.
– Я уверена, что здесь не о чем беспокоиться.
Пейдж хотелось верить в это.
В конце лета пришла долгожданная телеграмма. Она уже поджидала Пейдж, когда та поздно вечером вернулась домой. «Прилетаю в Сан-Франциско в воскресенье в полдень. Не могу дождаться встречи. Люблю, Альфред».
Наконец-то он возвращается к ней! Пейдж перечитывала телеграмму снова и снова, и с каждым разом на душе становилось все радостнее. Альфред! Его имя было связано с целой вереницей приятных воспоминаний…
Пейдж и Альфред росли вместе. Их отцы работали во Всемирной организации здравоохранения, ездили по странам третьего мира, борясь с экзотическими и заразными болезнями. Пейдж с матерью сопровождали доктора Тэйлора, который возглавлял бригаду медиков.
У Пейдж и Альфреда было просто потрясающее детство. В Индии Пейдж научилась говорить на хинди. Уже в возрасте двух лет она знала, что бамбуковая хижина, в которой они жили, называется basha. Отец – gorasahib, белый мужчина, а она – nani, сестренка. Местные жители нередко называли отца Пейдж abadhan – вождь.
Когда родителей не было поблизости, Пейдж пила bhanga – опьяняющий напиток, настоянный на листьях гашиша, и ела лепешки из пресного теста с топленым маслом из буйволиного молока.
А потом они отправились в Африку. Навстречу новым приключениям!
Пейдж и Альфред купались и мылись в реках, в которых водились крокодилы и гиппопотамы. Их любимцами были маленькие зебры, гепарды и змеи. Жили они в круглых хижинах без окон, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной, с утрамбованными земляными полами и коническими соломенными крышами. И тогда Пейдж пообещала себе: «Когда-нибудь я буду жить в настоящем доме, в прекрасном коттедже с зеленой лужайкой и оградой из белого штакетника».
Для врачей и медсестер это была трудная, утомительная жизнь. А для детей – сплошные приключения, ведь они жили на земле львов, жирафов и слонов. Если поблизости имелись школы, они посещали эти простенькие, сложенные из шлакобетона домики, а если нет, то занимались дома с родителями.
Пейдж была очень смышленым ребенком, ее мозг впитывал все подряд, словно губка. Альфред обожал ее.
– В один прекрасный день я женюсь на тебе, Пейдж, – пообещал он, когда ей было двенадцать, а ему четырнадцать.
– Я тоже выйду за тебя замуж, Альфред.
Они были серьезными детьми, решившими всю оставшуюся жизнь провести вместе.
Доктора из Всемирной организации здравоохранения были самоотверженными мужчинами и женщинами, посвятившими свою жизнь работе. Часто им приходилось работать в почти невыносимых условиях. В Африке они были вынуждены бороться с wodesha – местными знахарями, чьи примитивные знания передавались от отца к сыну и зачастую были просто губительными. У племен моси традиционным средством лечения ран являлась olkiorite – смесь бычьей крови, сырого мяса и настойки какого-то «чудотворного» корня.
В племени кикуйю оспу из больного выгоняли палками.
– Прекратите, – уговаривал их доктор Тэйлор. – Это не поможет.
– Лучше так, чем подставлять свою кожу под твою палку с острой иглой, – отвечали ему.
Для хирургических операций столы расставляли рядами прямо под деревьями. Доктора принимали сотни пациентов в день, и все равно к ним всегда тянулась длинная очередь – прокаженные, больные туберкулезом, коклюшем, оспой, дизентерией.
Пейдж и Альфред были неразлучны. Став постарше, они вместе ходили на рынок в деревню, расположенную в нескольких милях. И все время говорили о своих планах на будущее.
Медицина стала неотъемлемой частью детских лет Пейдж. Она научилась ухаживать за пациентами, делать уколы, готовить лекарства, она уже видела себя в будущем помощницей отца.
Пейдж обожала отца. Курт Тэйлор был самым внимательным и самоотверженным человеком из всех, кого она знала. Он беззаветно любил людей, посвящая свою жизнь делу помощи тем, кто нуждался в нем, и эту свою беззаветную любовь к людям он привил и дочери. Несмотря на огромную загруженность работой, ему все-таки удавалось выкраивать время для Пейдж. Доктор Тэйлор умел также скрашивать примитивные условия их жизни.
Иначе сложились ее отношения с матерью. Мать была красивой женщиной из состоятельной семьи. Ее холодное равнодушие держало Пейдж на расстоянии. В свое время ей показалось довольно романтичным выйти замуж за врача, которому предстояло работать в далеких экзотических странах, но жестокая реальность разочаровала ее. Она не была ласковой, любящей женщиной, и Пейдж казалось, что мать постоянно жалуется на жизнь.
– Зачем мы вообще приехали в это Богом забытое место, Курт?
– Люди живут здесь, как животные. Мы заразимся от них какими-нибудь ужасными болезнями.
– Почему ты не можешь практиковать в Соединенных Штатах и зарабатывать деньги, как это делают другие врачи?
И так изо дня в день.
Но чем больше мать пилила отца, тем больше Пейдж обожала его.
Когда Пейдж исполнилось пятнадцать, мать сбежала с владельцем крупной плантации какао из Бразилии.
– Она не вернется, да? – спросила Пейдж.
– Нет, дорогая. Мне очень жаль.
– А я рада! – Слова эти невольно вырвались у Пейдж. На самом деле ей было больно от равнодушия матери к ней и отцу, было больно от того, что она их бросила.
После бегства матери Пейдж еще больше сблизилась с Альфредом Тернером. Они вместе гуляли и играли, вместе мечтали.
– Когда я вырасту, то тоже буду врачом, – решил Альфред. – Мы поженимся и будем работать вместе.
– И у нас будет много детей!
– Конечно. Если тебе это нравится.
В тот день, когда Пейдж исполнилось шестнадцать, их долгая платоническая близость перешла в новую стадию. Всех врачей срочно вызвали в небольшую деревушку в Восточной Африке, где разразилась вспышка эпидемии, и в лагере остались только Пейдж, Альфред и повар.
Они поужинали и отправились спать. Но среди ночи Пейдж проснулась в своей палатке от громоподобного топота бегущих животных. Несколько минут она лежала, прислушиваясь к приближающемуся грохоту, потом ее охватил страх.
