Я бежала, и стук каблуков отражался эхом от кирпичных стен. По обеим сторонам коридора шли ряды дверей, и я судорожно дергала дверные ручки одну за другой. Все были заперты. В самом конце коридора я нашла дверь, которая открылась. Когда я вошла в комнату, то увидела, что в ней ничего нет, кроме голых стен и одного маленького зарешеченного окна высоко на стене, под потолком. Выхода не было. Я поняла, что оказалась в ловушке. Я поняла, что меня поймают.
Более того, я знала, почему так получилось. Шла Вторая мировая война, и я работала доктором. Мне приказали вылечить нацистского генерала, но я подсыпала ему яд и убила его. Поэтому меня преследовали – эти люди желали мести.
На следующую сцену я глядела с потолка. Я видела себя, привязанную ремнями к электрическому стулу, и наблюдала за собственной казнью. Я не чувствовала боли, я была просто зрителем.
Затем произошло настоящее чудо. Я видела, как мой дух вышел из тела и медленно воспарил ввысь. Он перемещался по аллее, сверкающей белым светом. В конце этого пути была открытая дверь, из которой струилось изумительное белое сияние. Там, возле двери, стоял Некто, излучающий любовь и свет, ждавший своего часа, чтобы поприветствовать меня. Я испытывала любовь и умиротворенность. Я чувствовала, что живу вечно.
«Чему ты должна была научиться?» – услышала я свой вопросительный голос на пленке. Я расплакалась, так как ощутила простоту и глубокую истину урока: будь доброй, будь любящей.
В тот вечер я с нетерпением ждала возвращения матери домой с работы. Я рассказала ей о пережитом. Так как я была слишком мала, то 1940-е годы казались мне чем-то очень далеким, и поэтому я спросила ее, действительно ли электрические стулья уже существовали в эпоху Второй мировой войны. Мама дала утвердительный ответ. В дальнейшем у меня никогда не возникало желания разбираться в достоверности этой истории. Она производила настолько реальное, настолько эмоциональное впечатление, что я никогда в нем не сомневалась. Я не нуждалась в доказательстве истинности пережитого.
Я сочла интересным, что этот опыт регрессии состоялся в возрасте, когда мне было 13 лет. Мистики верили, что число 13 – это число преображения и трансформации. Оно призывает к изучению фундаментальных убеждений человека и кладет начало переменам в его отношении к событиям своей жизни, и к тому же утверждается, что эти перемены ведут к кардинальным сдвигам в его мировоззрении и совокупном бытии.
Несомненно, что моя первая регрессия оказала колоссальное воздействие на мою жизнь. Потребность быть доброй и любящей возымела первостепенное значение в моей жизни. Она расцвечивала яркими красками каждый мой шаг, каждое решение и каждое слово. Я даже поняла, какое удачное имя выбрали мне родители. Мое первое полное имя – Добромира, славянское имя, которое состоит из двух слов: добро и мир. После регрессии я решила стать человеком, который несет добро в мир.
История продолжается…
История моей жизни при фашизме приобрела неожиданный поворот много лет спустя, когда я занималась на семинаре Брайена Уайсса. На одном из групповых сеансов регрессии моему мысленному взору явилась картина длинной дороги, обсаженной березами. Я увидела себя в образе молодой женщины, идущей по грязной дороге в тихой сельской местности. В руке я несла маленький чемоданчик, а на голове был повязан платок. Я покидала свою деревню и уезжала в Санкт-Петербург изучать медицину. Последней остановкой на моем пути было кладбище, где я отдала последний долг покойным родным и близким. Я выходила из ворот с тяжелым сердцем. Я знала, что пройдет много лет, прежде чем я смогу вернуться домой, если вернусь вообще.
Во время учебы в университете меня завербовали спецслужбы Советского Союза. На Европу надвигались плохие времена, и все говорили о скорой войне. Меня послали в Европу с разведзаданием в интересах моей страны. Как привлекательная женщина, наделенная оружием собственного обаяния, я очень легко собирала информацию. В моем воображении нарисовалась яркая картина, где я сидела перед небольшим прибором, вводя зашифрованные сообщения для отправки в Советский Союз.
Потом был ночной клуб, который пользовался большим успехом среди американцев. Я посещала его с завидной регулярностью в надежде познакомиться с особым человеком, которого должна была встретить в этой жизни. С удивлением я обнаружила, что меня с ним связывают не только рабочие интересы. Я влюбилась. Он тоже полюбил меня.
Следующая картина разворачивалась на фоне длинных лестниц перед большим административным зданием. Я получила приказ переехать в другой населенный пункт в Европе и пришла попрощаться с любимым. Он умолял меня остаться и просил моей руки. Мне не хотелось уезжать, но я не могла ничего изменить. Я уже дала клятву и посвятила мою жизнь, мою любовь и мое сердце моей стране. Я убедила его, что когда он вернется к своим родным, на свою ферму в Америке, то женится на хорошей женщине, родит детей и будет очень счастлив. Но мое сердце разрывалось от горя. Я простилась с ним и со слезами на глазах бросилась вниз по лестнице, где меня ждала машина.
Позже я вышла замуж за влиятельного нацистского офицера, который очень облегчил мою работу и обеспечил мне защиту. Началась Вторая мировая война, я вела медицинскую деятельность и чаще всего лечила нацистских военных. Я получила приказ о ликвидации высокопоставленного нацистского генерала, которого лечила от болезни. Я увидела себя перед столом, на котором стоял стакан воды. В руках я держала маленький контейнер с порошком. Генерал сидел в кресле возле меня. Я посмотрела на потолок и на мгновение, которое показалось мне вечностью, сильно засомневалась в правильности того, что должна была сделать. Решив, что у меня нет выбора, я высыпала порошок в стакан. Я дала генералу не лекарство, а яд.
Это был первый опыт регрессии, который я восприняла в детстве. Я снова увидела себя, как я бегу вниз по тому же коридору, но в итоге попадаю в руки преследователей. Та к как я была уже старше и смелее относилась к мучительным картинам этой истории, Высшее «Я» разрешило мне увидеть допросы, которым я подверглась, во всех ужасных подробностях. Разоблачила я свою агентурную сеть? Нет. Я стойко держалась до самого конца. Меня били снова и снова, пытали и допрашивали. Следователи избавили меня только от изнасилования. Так как я была замужем за нацистским офицером, они понимали, что есть черта, которую они не должны переступать. В итоге, как я уже видела много лет назад, меня посадили на электрический стул и казнили.
Когда после казни мой дух воспарил ввысь, в очередной раз я поняла, что уроком этого периода жизни была любовь – необходимость относиться к каждой ситуации с любовью, а также позволять другим любить себя. Я понимала, что вся жизнь была срежиссирована таким образом, что я могла выбрать любовь, когда стояла на этой лестнице, согласиться, когда американский солдат просил меня выйти за него замуж. Когда я ушла, солдат понял, что его жизнь утратила смысл; наше расставание сломило его дух. Я видела его смерть в грязной траншее, когда, застреленный пулей в лоб, он погиб в сражении с немецкой армией.
На протяжении нескольких часов после регрессии меня пробирал озноб. Меня переполняло колоссальное чувство сожаления, что доктор, моя душа-двойник, нанес вред другому человеческому существу. Она знала, что отравление генерала было ошибкой, и тем не менее оказалась в плену собственного ограниченного представления о долге и обязанности. Она почувствовала, что оказалась заложником обстоятельств и в итоге совершила поступок, противный ее инстинктам.
Зная, что мы вечны, я напомнила себе, что каждая жизнь обогащает нашу душу своими бесценными уроками. Разумеется, знание того, что я могу и предпочитаю поступать, следуя своим принципам, что я не причиняю вреда другим, – это очень ценный урок.
При этом я глубоко сожалею, что моему двойнику не удалось познать любовь. Мне было ясно, что все события, которые происходили с ней после приезда в Европу, выстраивались в одну закономерность, подводившую ее к тому эпизоду на лестнице, где она могла сделать выбор в пользу любви. Мне казалось, что она растеряла свою жизнь впустую. Она пряталась от любви и самой себя, потому что поклялась беззаветно служить своей стране.
Вспоминая этот опыт, я испытывала бесконечную благодарность за любовь, которая открылась мне сегодня. Я уверена, что в нынешней жизни моя душа избрана для того, чтобы пережить и выучить урок любви, поскольку ничто не дает мне большего ощущения осмысленности и завершенности, чем создание ситуаций, которые преисполнены любви, света и вдохновения. В таком случае я испытываю чувство максимального удовлетворения, когда помогаю другим пережить их прошлые жизни и прийти к пониманию людей и окружающих обстоятельств. И в личной жизни мне ниспослано чудо в виде отношений с любящим мужчиной, у которого есть два глубоко скрываемых и иррациональных опасения. Первое – это страх потерять меня, а второе – страх, что его застрелят прямым выстрелом в лоб.
