-Зачем? – головная боль от телепатической связи медленно, но верно сводила меня с ума.
-У нас на руках червовая дама. А нужен козырный туз. Делай, что говорю.
-Ладно, - я находился не в том положении, чтобы спорить.
-Я…
Лицо преступника склонившегося над телом заложницы исказила гримаса…
-Я так устал! Это все… Неправильно. Я не хотел!!! Правда!!! Никогда не хотел!!! Это даже не мой пистолет…
Оружие отлетело далеко в сторону.
-Мне так плохо. Меня… Совсем никто не любит и не ждет!!! Понимаете НИКТО!!! В целом мире!!! Это так страшно!!! Быть совсем одним!!!
Стоящий на коленях мужчина размазывал слезы по грязным щекам.
Лежащая рядом с ним женщина находилась в глубоком обмороке.
Оператор съемочной группы дал крупный план лица расплакавшегося преступника.
Трое полицейских отделились от крайней машины побежав к подозреваемому.
-Заходят сбоку, готовься…
-Он играет!!! – за свою долгую жизнь, человек с камерой насмотрелся достаточно много, чтобы научится отличать подлинные чувства от притворства.
-Уверен?! – репортер и оператор работали в связки три года, научившись понимать друг друга с полуслова.
-На все сто. Сейчас начнется…
-Дай общий план…
Полицейские все сделали правильно. Налетели со спины, опрокинув преступника на землю, без всяких церемоний ткнув лицом в пыль. Один удерживал плечи, второй потянулся к запястьям одеть наручники, третий склонился над девушкой.
-Пустышка, - репортер с сожалением констатировал факт, - А ведь мог получиться отличный репортаж.
-Он точно что-то задумал, - оператор не мог, поверить в ошибку.
-СМОТРИ!!!
Будь на моем месте обычный человек все закончилось, даже не успев, как следует, начаться. Но «счастливые» шестнадцать процентов мистера Залабски сыграли решающую роль. Противостояние людей и полукиборга завершилось в пользу последнего.
Секунду назад полицейский прижимал обмякшее тело преступника к земле, а в следующую произошло неожиданное – тот, кто по идее должен был лежать на животе, легко перевернулся на спину, притянул к себе замешкавшегося противника и точно рассчитанным ударом головы в переносицу отправил в нокаут.
Хлесткий удар ботинком в челюсть «выключил» второго полицейского (пытавшегося одеть на подозреваемого наручники). Не сбавляя темпа, я резко крутанул обмякшее тело заложника на сто восемьдесят градусов, и притянул к себе, закрывшись живым щитом.
-Положи оружие на землю и медленно отступай к машинам, - приказал я третьему. – Решишь поиграть в героя – умрешь сам и утащишь на дно пару приятелей.
Неизвестно как он отреагировал, не будь у меня пистолета (всегда нужно иметь при себе два). Вполне возможно, попытался напасть. Но в таком крайне невыгодном положении, не стал рисковать. Осторожно положив оружие рядом с Вивьен, попятился к стоявшим неподалеку машинам.
-Сынок, - несмотря на крайне неудачное стечение обстоятельств и присутствие вертолета с чертовыми телевизионщиками, голос шерифа оставался спокоен. – Ты играешь в опасные игры. Если с моими парнями что-то случится, слово чести я лично позабочусь, чтобы ты не дожил до завтрашнего утра. Сдавайся и я обещаю – судья во всем разберется. В нашем округе еще остались честные люди.
Шериф с обветренным лицом, не оканчивал заумных психологических университетов, но за годы службы выработал определенный стиль поведения, как нельзя лучше подходящий для кризисных ситуаций.
Сначала угроза (плохой полицейский), затем обещание во всем разобраться (хороший полицейский). Плюс ко всему спокойная неторопливая речь наводящая преступника на мысль, что не бросающему слов на ветер шерифу, можно и нужно верить.
-Отличное предложение! – откликнулся я. - Есть только одна небольшая загвоздка, которая сводит его на нет. Четыре трупа на шоссе – моя работа. Плюс нападение на полицейских и захват заложника. Больше чем уверен - ни судья, ни присяжные не проникнутся лепетом адвоката о трудном детстве и проблемах с болеутолящими. Смертный приговор мне обеспечен. Так что у нас всего два варианта. Или я улетаю отсюда живым на полицейском вертолете, только что приземлившемся неподалеку, или ты будешь рассказывать родственникам погибших парней, какие они были замечательные товарищи.
-Напомни ему историю пятилетней давности на заправке, - подсказала Милая. - Тогда погиб один из его людей.
-Наверное не хочешь, чтобы повторилась история на заправке? Та самая, когда ты потерял одного из полицейских?
-Нет, не хочу, - надо отдать должное, он неплохо держал удар.
-Отлично! Значит, сможем договориться. Выполнишь мои условия, и разойдемся с миром. Нет – извини. Окажешься, сам виноват.
Когда заложник не абстрактный незнакомец, а коллега, которого знаешь давно, возникает масса проблем психологического порядка.
-Можем попробовать…
-Тепловыделение человека за крайней правой машиной резко подскочило. Избыток адреналина. Он готов выстрелить.
Феноменальные способности Милой в очередной раз оказались как нельзя кстати.
-Шериф, — намеренно громко крикнул я. — За крайней правой машиной сидит молодой герой, решивший устроить кровавую баню. Останови его пока не поздно. Мы все еще можем договориться по-хорошему.
Мне явно повезло с этим человеком. У него были свои понятия о службе, долге и чести. И самое главное - он больше заботился о своей совести и душевном спокойствии на пенсии, чем том, чтобы ценой жизни подвластных ему людей получить пару красивых побрякушек на грудь.
-Мэтью, если что-то задумал, оставь эти глупые мысли. Ты неплохо стреляешь в тире. Только здесь живые люди, а не фанерные мишени. Мы договоримся с мистером...
-Питом, — назвал я первое пришедшее на ум имя.
-Мы договоримся с мистером Питом по-хорошему, — продолжал он. - И никто не пострадает.
Одно дело решиться на выстрел когда никто этого не ждет. Совсем другое, если пятнадцать пар глаз уставились на тебя с молчаливым укором.
-Мистер Пит, — как ни в чем не бывало продолжал шериф. - Мы разобрались с этой проблемой…
-Я понял. Теперь прикажите летчикам из полицейского вертолета, перейти к машинам так чтобы их было видно.
-Мне кажется…
-Неважно, что кому кажется. Прямо сейчас я улетаю. Если вертушка поднимется в воздух без меня или вы станете тянуть время бессмысленными переговорами, ожидая спецназ, я убью одного полицейского. Потом дороги назад не будет. Значит, придется убить второго. Вас устроят такие потери или мы попытаемся договориться по-хорошему? В знак доброй воли готов отпустить ваших людей, прихватив только девчонку.
Прежде чем ответить шериф сделал глубокий вдох. Жена Майлза на шестом месяце. Они так долго ждали этого ребенка. А чертов мистер Пит, или как там зовут этого урода, не блефует. Он не слабак и не сумасшедший. Уж что-что, а разбираться в людях старый коп научился. Не получит желаемое, начнет стрелять. Своими силами полиция явно не справится. Без снайперов нечего даже пытаться. Спецназ на подходе, но вряд ли успеет. Майлз что-то сделал неправильно и превратился в заложника. А сообщить беременной женщине что ее мужа убили из-за того что он где-то ошибся…
Нет. К такому испытанию шериф не был готов. Даже несмотря на то, что знал - после завершения этой чертовой операции на него повесят «всех собак» и наверняка выкинут со службы. Вышестоящему начальству безразлична судьба простого копа, его беременной жены и ребенка. Для них главное показатели и общественный резонанс.
Но для того, кто последние шесть десятков лет проживает в маленьком городке, где все друг друга знают, самое важное сохранить доброе имя. Да его выкинут со службы. Зато до конца своих дней он останется опальным героем, а не чудовищем, прямо или косвенно причастным к смерти нескольких человек.
К тому же девчонка, скорее всего не заложница, а сообщница…
-Мне нужен ответ прямо сейчас! – я устал ждать. – Считаю до пяти и убиваю первого.
-Покиньте вертолет! — прокричал шериф в рупор.
Судя по отсутствию движения, приказ не произвел впечатления на летчиков.
-Мистер Пит, вы не против, если я пошлю двух своих людей, чтобы они привели в чувство несговорчивых коллег? Они не подчиняются мне напрямую.
-Шериф, — я говорил спокойно, но в то же время достаточно жестко, чтобы он понял - я не намерен шутить. -Сейчас это ваша территория и операция. По всем нормам и законам пилоты обязаны подчиняться вашим командам. Раз они этого не делают, то… Либо это часть плана, либо элементарная затяжка времени. Я уверен - через пять-шесть минут здесь появятся на редкость несговорчивые люди с профессионально обученными снайперами, которые превратят меня в решето. Повторяю САМЫЙ последний раз: мне терять нечего. Если через пять минут я не улетаю, вы имеете в активе труп преступника, а пассиве минимум двух ваших людей.
