К этой же магической дате завершается формирование основ западной цивилизации. Оставив позади эпоху упадка империи и варварских нашествий, Западная Европа начинает свое восхождение к вершинам могущества, процветания и свободы. На востоке Европы крещение множества народов по-новому формирует границу между восточным и западным христианством (а заодно и ускоряет окончательный разрыв между ними). В большом выигрыше оказывается католицизм – Венгрия, Польша и Скандинавия принимают христианство из Рима и становятся частью западной цивилизации. Но и переживающая свои последние перед началом долгого и необратимого упадка счастливые десятилетия Византия делает достойный ответный ход – дает православное христианство Руси. Хотя восточнославянские народы и не ждет столь же блестящее будущее как Западную Европу, они тоже создадут великую цивилизацию. Россия не даст восточному христианству погибнуть после крушения греческой империи и захвата мусульманами Балкан и станет противовесом западной цивилизации на востоке Европы. А на разделительной линии между католическими и православными странами вспыхнет еще много драматичных конфликтов.
Это изменение облика Европы создает иной контекст и для румынской истории. Если раньше Карпато-дунайские земли были прилегавшим к границе средиземноморской цивилизации краем огромного варварского мира, теперь страна разделилась. Примерно треть румынских земель – Трансильвания – была охвачена большим восточноевропейским скачком к цивилизации. Но две трети – Молдавия и Валахия – остались в варварском мире. По мере того, как венгерские правители и немецкие колонисты (о которых будет сказано дальше) постепенно приобщали Трансильванию к европейской цивилизации, углублялся разрыв и в уровнях развития и в самом характере культуры между румынским северо-западом и двумя более дикими, но, с другой стороны, и более независимыми румынскими областями на юге и востоке – Валахией и Молдавией. Последнее явление оказывало огромное влияние на румынскую историю до 20 века, да и сейчас имеет для Румынии значение.
А вместе с тем, возникло положение, которое представлялось последующим поколениям румын крайне обидным для них парадоксом. Если в начале первого тысячелетия римская Дакия была оплотом цивилизации, окруженным отсталым варварским миром, в начале второго тысячелетия роли поменялись. Когда во многих уголках Европы, которые римляне считали безнадежно дикими, а то и вовсе толком не имели о них представления, провозглашались князья и короли, налаживался регулярный сбор налогов, возводились крепости и писались книги, большая часть Румынии оказалась полуостровом варварского мира, вдающимся вглубь цивилизованной Европы. Геополитический кошмар помог сохраниться древнему населению Карпато-дунай ских земель, но он же предопределил его возраставшее отставание от других европейских народов. Румыны, давно привыкшие смотреть снизу вверх на народы жившие на юге, стали приобретать новые комплексы неполноценности, теперь и в отношении стран запада и севера.
Конечная остановка на пути кочевников
Впрочем, при желании можно прибегнуть и к более лестным для румынского народа сравнениям – южную и восточную часть его страны вполне можно рассматривать не только как окраину цивилизованной Европы, но и как продолжение великой евразийской степи. Европейская часть Великой степи приобщилась к цивилизованному миру только в 18 веке, а азиатская и вовсе в 19. На этом фоне создание на окраине Дикого поля двух румынских государств уже в 14 веке представляется весьма быстрым прогрессом.
А сравнение с Диким полем вполне правомерно. После недолгого, но имевшего, как мы видели, весомые последствия болгарского влияния, в течение следующих нескольких веков историю румын определяло движение народов по восточной дороге. Вслед за венграми с востока прибыли печенеги. Центром их владений было Северное Причерноморье, а Карпато-дунайские земли вновь стали буферной зоной, на этот раз между печенегами, венграми и Болгарией. Последнюю вскоре заменила Византия. Разгром Болгарии был, возможно, самым впечатляющим достижением византийских дипломатии и военного искусства. Русские и венгры, которых Византия уговорила напасть на Болгарию, разгромили ее, но, будучи ослаблены войной с болгарами, не смогли противостоять византийской армии, и потерпели поражение в уже упоминавшейся битве под Аркадиополем в 970 году.
Значение этого сражения огромно. Византийской империи удалось после своей победы захватить большую часть Болгарии и окончательно уничтожить это государство в 1018г. Но, лишив независимости одну из новых наций, византийцы решительно ускорили приобщение к христианству и создание государств у двух других – русских и венгров. Византийская империя вновь обрела некогда утерянную Римом дунайскую границу, но почти сразу смогла убедиться, что это владение осталось столь же ненадежным и опасным, как и в прошлые века. Придунайские земли были атакованы приходившими из-за Дуная печенегами, пик набегов которых пришелся на 990 годы.
Эти события происходили частично на территории румын, хотя и без их весомого участия. Что они означали для этого народа – понятно. После недолгого периода греко-славянского просвещения вновь настали темные века. Дикие восточные язычники опустошали румынские земли, заставляли романское и славянское население бросать накопленные достояния. Придававшей им сил и терпения опорой по-прежнему была христианская вера, теперь получившая привязку к одной из двух вселенских церквей – православной. Ее сохранение стало способом отстаивания румынской идентичности перед лицом кочевников-язычников, а позднее в отношениях с принявшими католичество венграми.
Ситуации первого тысячелетия привычно повторялись в начале второго. Новые пришельцы воспринимали Карпато-дунайские земли как свою периферию, как промежуточную остановку на пути к более заманчивым целям. Основные места расселения печенегов находились в степях Северного Причерноморья, а через Молдавию и Валахию они проходили, чтобы атаковать византийские или венгерские владения. Есть сведения, что валашские отряды иногда присоединялись к печенежским ордам, чтобы пограбить более богатых, чем они сами, братьев-христиан. Вскоре, однако, для печенегов все изменилось – румынские земли приобрели для них, независимо от их собственного желания, куда большее значение. Точно также как печенеги ранее нанесли удар по венграм, новый более могущественный кочевой народ теперь обрушился на них с востока. В шестидесятые годы 11 века половцы разбили печенегов и заставили их покинуть свои места обитания на северных берегах Черного моря. Они двинулись на запад по пути, проложенному гуннами, аварами, болгарами и венграми. Но им повезло меньше, чем предшественникам.
Печенеги опоздали – пришлые и коренные народы создали новые государства, у которых было больше возможностей остановить натиск варваров. С особым злорадством видимо воспринимали несчастия своих бывших обидчиков венгры. Паннонские степи были желанной целью печенегов, но теперь замки и рыцарская армия новой европейской державы – Венгерского королевства – лишали очередную волну степных кочевников возможности повторить путь, пройденный ранее бежавшими от печенегов венграми. В 1068г. они попробовали атаковать тех, кого чуть менее двух веков назад успешно изгнали из причерноморских степей, но потерпели поражение. Границы цивилизации отодвинулись на восток, и Среднедунайская равнина перестала быть конечной остановкой идущих из глубин Евразии степных варваров. Теперь эту роль предстояло играть землям Молдавии и Валахии.
Около двух десятилетий печенеги беспомощно метались по румынским территориям, с востока неумолимо напирали половцы, на северо-западе и на юге они упирались в венгерские и византийские границы. Наконец в 1087 году значительная часть из них ушла на византийские земли. С этого времени упоминания о печенегах исчезают из истории.
А Молдавия с Валахией становятся периферией владений нового объединения кочевых племен – половцев. Они господствовали в степях, наводя ужас и на Русь и на Византию, в течение почти двух веков. Румыния для них служила, прежде всего, перевалочным пунктом на пути к другим странам, часть из них кочевала в этих местах, но наверняка меньшая – густые леса, покрывавшие валашские и молдавские земли, были куда менее удобны для кочевников-скотоводов, чем открытые степи, начинавшиеся на восток от Днестра. Под властью этих не имевших стройной государственной организации варваров румыны могли пользоваться определенной независимостью. К 11 веку относятся первые исторические упоминания о наличии достаточно большого количества румынских долинных княжеств на восточных склонах Карпат – Вранча, Тигечь, Кымпулунг Молдовенеск и другие. В будущем этим мелким объединениям общин предстояло стать основой нового государства, что же касается могущественных половцев, то их ждала куда более печальная судьба.
