отсюда к чертовой матери невредимой.
— Пока, Джулс, — говорит мистер Тэтчер мне в спину, и я благодарна, что Мейсон стоит между нами. Я не могу дышать или делать что-то еще, кроме как следовать за Мейсоном, пока мы не покидаем участок. Я чувствую, что все смотрят на нас, и это заставляет пылать мое лицо, но двигаться меня заставляет страх. Я смотрю прямо себе под ноги.
— Мейсон, — хнычу я, когда он кладет руку мне на поясницу и ведет через улицу к припаркованной машине. Я смотрю на его машину, чувствуя себя так близко к безопасности, но зная, что возвращаюсь в камеру.
Мейсон не отвечает, но притягивает меня к себе, обнимая за талию, когда мы переходим улицу. У меня кружится голова, я не способна ни думать, ни чувствовать. Мне приходится идти быстро, чтобы поспевать за его шагами, но я чувствую себя более спокойной только от того, что он обнимает меня. Ведь я нуждаюсь в его объятиях.
На мгновение, когда Мейсон открывает дверь и ждет, пока я сяду в его машину, я думаю, что есть надежда. Я полагаю, что смогу исправить причиненный ущерб, хотя и не уверена, почему я вообще об этом думаю.
Я так растеряна, так запуталась.
Единственное, в чем я уверена, так это в том, что если бы Мейсон не пришел за мной, случилось бы что-то плохое. Меня бы заставили замолчать.
Глупая. Я такая чертовски глупая. От этой мысли мне трудно дышать, и я откидываю голову на спинку сиденья, чувствуя, как тяжесть того, что только что произошло, пронизывает каждую мою клеточку. Жар струится по моей коже, неприятно и невыносимо.
Мейсон с громко захлопывает дверь со своей стороны, садится и заводит машину, не удостоив меня даже взглядом, сдает назад и вливается в поток машин.
Я напряжена, как струна, жду чего-то, чтобы заговорить или чтобы он что-то сказал. Но ничего не происходит.
— Мейсон? — рискуя я начать разговор, когда машина останавливается на красный свет.
Он сильно сжимает пальцами руль так, что блеют костяшки, и медленно поворачивается в мою сторону. Его глаза холодны, как лед, и я жалею, что вообще попыталась заговорить.
— Мы поговорим, когда вернемся домой, — произносит он себе под нос.
Я киваю, чувствуя себя одинокой, брошенной и совершенно потерявшей надежду.
Глава 7
Мейсон
У вечности нет конца,
Но и нет начала.
То, что ты чувствуешь здесь и сейчас,
Скоро станет лишь прошлым.
Остались лишь воспоминанья
И даже страсть не удержать.
Часы бегут неумолимо,
Любовь ведь тоже может увядать.
Я бы их убил. И детектива, и комиссара. Возможно, даже и своего отца. Я никогда не был так близок к срыву. Я никогда не чувствовал такого напряжения. Гнев и ненависть подпитывают мои мысли. Я едва сдерживаюсь, находясь на грани чего-то опасного и настолько темного, с чем я раньше никогда не сталкивался. Даже в тот роковой день, когда я разрушил жизнь Джулс. Даже тогда.
Проведя рукой по лицу, я обращаю внимание на звук своих шагов по деревянному полу, а затем их отзвук приглушается на ковре перед диваном, стоящим в моей гостиной.
— Что ты собиралась им рассказать? — спрашиваю я, ходя перед Джулс туда и обратно, Никогда еще в этом доме не было так холодно и мрачно. Для меня. Даже несмотря на яркий белый снег, отражающий свет через большие современные окна на задней стене, в комнате нет ни капли тепла.
Холод пробегает по моей крови, но даже этого недостаточно, чтобы погасить жар моего гнева.
Я не могу перестать двигаться, каждый мускул напряжен и готов к бою. Она не знает, что делает со мной. Она понятия не имеет, что натворила. Какой опасности себя подвергла.
— Как ты могла? — спрашиваю я.
Я задал вопрос угрожающим тоном, и это меня останавливает. В моем тоне слышатся злобные ноты, которые я не могу сдержать. Я бросаю один-единственный взгляд вверх и начинаю сожалеть об этом. С широко раскрытыми прекрасными голубыми глазами Джулс выглядит так, словно я дал ей пощечину, она вздрагивает, ее рот приоткрывается, но она не отвечает.
— Я…, — Джулс пытается заговорить, но не может закончить предложение.
Это чертовски бесит. Я не знаю, что хуже, то, как она импульсивно ухудшила наше положение, или тот факт, что она ушла, чтобы сдать меня.
Я сжимаю челюсти так сильно, что почти щелкаю зубами. Мне приходится смотреть мимо нее на снег, пока она ерзает на диване.
— Мейсон, я…
— Что ты?
Мой крик вырывается из груди, а сердце бешено колотится. Она была бы мертва, если бы мой отец не позвонил мне. Он мог убить ее. Или скорее приказал бы ее убить, чтобы кровь была не на его руках. Он бы это сделал, если бы не желал поиграть со мной. Если бы не хотел чем-то меня шантажировать. Если бы не хотел, чтобы я знал, что теперь у него в долгу.
— Ты понятия не имеешь, что наделала.
Я только могу представить, что мой отец считает, что она знает о его причастности к смерти Эйвери. Это я ей сказал. Что она была в участке, чтобы сдать его, а не меня.
Черт побери. Ругаюсь я, пока расхаживаю перед ней. Мне требуется все самообладание, что не разрушить все здесь.
Он ни черта не знает об убийстве Джейса. Никто не знает, кроме анонимного незнакомца, который послал Джулс эту записку. Мой отец не даст Джулс жить. Я делаю прерывистый вдох, но это не успокаивает.
Я ни за
