длинная деревяшка. Уколы боевым оружием я тренирую только когда бываю у трактирщика.
Сегодня на небе тучи, так что, когда наступила темнота, я остановил тренировку и зажёг лампадку, распространяющую вокруг запах горящего жира. А после продолжил. Укол. Закрыться щитом. Удар сверху. И ещё.
Не знаю, сколько прошло времени, может два часа, а может все три. Но остановился я только когда уже больше не мог поднять копьё. Трясущимися руками вылил на себя припасённое ведро воды и, пошатываясь, вошёл в дом. Печь уже была благоразумно затоплена, во время одного из коротких перерывов. На ней меня ждала горячая похлёбка и кусок лепёшки.
Три минуты работы ложкой. Мыслей в голове никаких не было, только слабый свет лампады освещал бревенчатые стены вокруг. Я осоловело повёл вокруг пустым взглядом, и, дойдя до кровати, задул светильник, и отключился сразу, как принял горизонтальное положение.
Утром короткий завтрак и бегом на тренировку к Эрахарду. Откуда я приполз через час и принялся повторять то, что он мне показал на тренировке, стремясь как можно быстрее вбить правильное выполнение, пока свежи воспоминания. Потом обед, короткий сон и открыл, наконец, книги.
Полтора часа разучивания правил, немного отдохнул да открыл книгу по истории, начинав продираться сквозь текст, пестрящий множеством непонятных для меня слов. Что-то можно было понять из контекста, увеличивая свой словарный запас, другие я выписывал мелом на доске, рассчитывая потом спросить их значение.
Было неожиданно интересно. Сплошная история сражений и войн, которые давали неплохую картинку того, что представлял этот мир собой раньше. И я был не прав, считая его совсем средневековьем. Сейчас — возможно. Но раньше магия сильно облегчала и меняла жизнь общества. Я пока плохо знаю мир за пределами нашей деревни, но, по книге, раньше он был довольно прогрессивен, явственно склоняясь в пользу правления магов.
Но это и неудивительно в условиях постоянной резни с нелюдью. Орки, гномы, эльфы, драконы. Которые тут оказались вполне себе разумным видом, имеющим в своём распоряжении огромный остров на западе.
Через несколько часов, как начало темнеть, я отложил книгу. Читать там ещё было много, но продираться через сложный текст, который приходилось расшифровывать, устал. Открыл художественный роман. А вот приключения Альдомара из Верхних Горок оказались довольно интересны. История, о том как сельский паренёк поднимался до рыцаря, ну и любовная история, конечно.
Причём писалось там о времени сразу после катастрофы, было передано немало моментов тех времён. Герой произведения ушёл из деревни, спасаясь от голода, вызванного неурожаем, встречая на пути множество последствий разрушения привычного уклада жизни. Интересно.
Отвлёкся только когда в лампаде кончилось топливо, и я, чертыхаясь, начал заправлять её заново. Что действительно раздражало, так это то, что у меня не было часов. Я понимаю, что время около полуночи, но точно не знаю. Раздражает. И будильника нет.
Хотя… У соседей раздался петушиный крик, знаменуя первый час ночи. Я вздохнул и, отложив книгу, отправился спать. Режим ломать не дело. А дочитать я всегда успею. В текущих реалиях лучше смаковать и растягивать каждую страницу.
Утром, короткая разминка у трактирщика переросла в поход на общую строевую тренировку. Она прошла без особых проблем, пока, уже в самом конце, не заявился хмурый кузнец. Досмотрев, как распался строй, он молча подошёл и встал напротив меня. Так же, без разговоров, снял с пояса ножны с мечом и кинул их мужикам вокруг.
Вздохнув, я положил тренировочные копьё и щит на землю и, шагнув вперёд, поднял перед собой руки. Стойку я держал подчёркнуто кривоватую. И сразу сдвинулся назад, разрывая дистанцию, уходя от прямого левого, а следом правого. Изобразив неловкий тычок левой в челюсть, я заставил кузнеца отойти назад.
Через десяток секунд он взорвался градом ударов, стремясь если не вырубить, то испугать и заставить паниковать. Я постарался изобразить страх, что оказалось довольно несложно, когда по тебе лупит мужик массой в полтора тебя. Я дёргано уклонялся и, когда он удачно подставился, пробил лоу-кик ему по ноге.
Вроде вышло достаточно органично ситуации, а не как будто я мог пробить его уже давно. Странно будет, если я разделаю его на чистой технике, которой взяться неоткуда. Палево.
Удар заставил его отступить. Бил я жёстко, но всё же в бедро, стараясь просто отбить ему ногу, а не раздробить колено. Да и опасно это без жёсткой обуви, можно и себе сломать ногу.
Он уже начал тяжело дышать, но руки не опускал. Я же, сжавшись, стоял напротив, ожидая следующих ходов Густава. Атаковать не планировал, он тяжелее меня килограммов на тридцать-сорок, и если я пропущу хоть один удар, для меня всё и закончится.
Он глубоко вдохнул и опять пробил свою любимую двойку, в этот раз нарвавшись на встречный удар. Но вместо того, чтобы разорвать дистанцию, поддержал себя криком и бросился вперёд, стремясь обхватить меня и повалить на землю.
И налетел на колено. Я чувствовал, как сломался его нос, но мужик не остановился, и, крепко схватив меня, повалил на землю, желая задавить своей массой. Я не стал сопротивляться превосходящей силе. Хотел провести бросок, но не вышло, слишком тяжёл противник и хорошо тренирован.
Он довольно оскалился, оказавшись сверху. И, заливая нас обоих хлещущей из носа кровью, отвёл кулак назад, собираясь обрушить его на меня.
Я закрылся предплечьем, а через мгновение его шею оплели мои ноги. Отведя его руку, я стал давить. Вышел классический треугольник. Захват моих рук он бы может и смог разжать, пользуясь превосходством в силе. Но не ног. Он зверел, пытался разорвать захват, но через полминуты обмяк.
Отпустив кузнеца, я встал, пытаясь отдышаться. Бой прошёл как должен был. Если бы у него в руках было оружие, у меня бы не было шансов. А так всё вышло немного по-другому, и я вроде даже постарался не слишком палиться. Захват финальный? В борьбе какие только положения не принимают конечности. Всё возможно.
— Случайности — не случайны, — только и произнёс толстяк-трактирщик, осматривая лежащего на земле кузнеца.
Я на это только пожал плечами. Понимаю, что веду себя необычно, но и глотать пыль на земле не хочется. Надеюсь, это удастся спихнуть на усиление скверной. Меня немного выручает, что полноценная одержимость, как реальный возможный диагноз, тут закончилась во времена катастрофы. Скверна работает совсем по-другому.
Вот и сейчас я сел возле Густава и аккуратно выправил ему нос, а после, оглядев переговаривающихся вокруг мужиков, произнёс:
— Если в книгах правильно пишут, то он скоро придёт в себя,
— А хорошо ты его, красиво, уработал, — хмыкнул всё тот же старик-пекарь.
— Так получилось, он был неосторожен. И я готовился!
— Ну да, ну да, ажно целый тренировочный
