…В дверь позвонили около полудня. Людмила еле продрала глаза: вчера она явно увлеклась шампанским. Муж ее не остановил, понимал, что стресс снимает. Поскольку Сергей был ковидником, а дочь сидела в наушниках и звонка в дверь не услышала, открывать пошла хозяйка.
– Кого там черти несут? – недовольно проворчала она и посмотрела в глазок.
Женщина лет тридцати, в приспущенной медицинской маске, над которой торчал симпатичный курносый носик, в модной «дутой» куртке и белоснежной шапочке с меховым помпоном из чернобурой лисицы подождав пару секунд, снова требовательно, с силой надавила на кнопку электрического звонка.
– Да иду я, иду! – Людмила рывком открыла дверь. И сразу предупредила: – Мы на изоляции.
Женщина спокойно натянула на нос не больно-то свежую маску и неторопливо сказала:
– Извините. Мы соседей опрашиваем. Вчера вечером в парке произошло зверское убийство…
У Людмилы ноги подогнулись. Перед глазами все поплыло. Она привалилась к дверному косяку и попыталась выровнять дыхание.
– …Я из полиции. Капитан Сергеева. Вот мое удостоверение.
– А я Иванова, – невпопад сказала она, невидящими глазами глядя в «корочки». Во рту был кисло-горький привкус свиной кожи, как в тот момент, когда рукой в перчатке Людмиле зажимали рот. Господи, капитан! Да еще полиции! Кто?! Этот «помпон»?!
– …Значит, вы на самоизоляции?
– Да, все мы. Муж болен ковидом, а я нет. И у дочери тест отрицательный, – зачем-то сказала она. Словно оправдываясь. – Но мы все подписали согласие на социальный мониторинг и теперь сидим дома. Селфи отсылаем.
– И никуда из дома не выходите? – подозрительно посмотрела на нее капитан Сергеева.
Видать, и они были в курсе игры в «казаки-разбойники».
– Нет-нет! Мы законопослушные граждане! Положено дома сидеть – значит, сидим!
– Понимаете, нам важны любые показания. Женщина жила в этом доме. Вчера вечером, около девяти, она, по словам ее мужа, пошла на родник за водой. Решила прогуляться перед сном. Когда через два часа жена не вернулась, супруг начал ей звонить. Но телефон не отвечал. Просто не реагировали на звонок. Муж забеспокоился и сам пошел в парк. Два часа там бродил, пока не замерз. Позвонил в полицию, но вы сами понимаете. Нам же надо запустить процедуру. Времени прошло слишком мало. Поэтому заявление мы приняли, но поиски решили отложить на сутки, – теперь уже капитан Сергеева словно оправдывалась. – Ее нашли сегодня утром, когда рассвело. Точнее, часов в одиннадцать. В сугробе под елками, недалеко от тропинки. Лыжники наткнулись. Убийца ее недалеко уволок, снегу намело – ужас просто. Почти у самой лыжни она и лежала. Так вы точно ничего не знаете?
– Нет, – сказала она поспешно. – А ее… Изнасиловали? Или… быть может, изуродовали…
– А вам зачем? – взгляд капитана Сергеевой сделался цепким. Не так уж она, оказывается, была наивна.
– Дочка у меня. Вы небось сами мать и должны меня понять.
Людмила колебалась. Сказать правду? Кому? Этому помпону? Тоже мне, полиция! Да еще уголовный розыск! Был бы мужик, а то – баба!
– Я ничего не знаю, – решилась наконец она.
– Извините.
Глаза капитана Сергеевой тут же потухли. Людмила увидела, как она направилась к соседней двери. И чуть не закричала:
– Постойте! Они ничего не знают, а вот я…
Но ее взгляд уперся в лисий помпон. Нет, без толку это. Не найдут они маньяка. И Людмила торопливо захлопнула дверь.
– Кто это был? – подозрительно спросил муж.
– Полиция. – Она без сил опустилась на диван.
– Тебя оштрафовали? Под камеру все-таки попала?
– Хуже. В парке труп нашли.
– Надеюсь, это не шутки?
– Куда там! Он все-таки вернулся и доделал начатое.
– И ты ничего не сказала?!
– А что сказать?!
– Люда, ты ценный свидетель!
– И что? Кто его поймает, этого маньяка? Девчонка с помпоном?
– С каким еще помпоном?
– Шапка у нее смешная. Хоть бы в форме ходили свидетелей опрашивать.
– Ты из-за этого промолчала? Из-за помпона?
– Сережа, не трогай меня. И без того тошно. Что мне теперь делать?
– Ее из-за тебя убили. Если бы ты вчера позвонила в полицию…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Вот именно. А я не позвонила! Кругом теперь виноватая.
– Ты хоть понимаешь, что он может напасть и на нашу дочь? Любаша гуляет в этом парке.
– Не одна!
– А другие? Так и жить на вулкане?
– Хорошо. Но только не в полицию. Я Любе позвоню. У нее муж фээсбэшник. Ему скажу.
– Звони. – Сергей придвинул к ней телефон.
Она все еще колебалась.
– Звони! – Глаза у мужа сверкнули.
Обычно Сергей был сдержан, они потому и сошлись и жили, душа в душу: взрывной темперамент Людмилы гасило неизменное спокойствие мужа, казалось, ее эмоции, похожие на океанские волны, разбиваются об этот утес из глыб терпения и верности даже во время шторма. И вот утес навис над ней, готовый обрушиться. Людмила поспешно схватила со стола мобильный телефон.
Ответили не сразу. «Она же подписана на мой блог!» – сообразила Апельсинчик. Вот вам обратная сторона блогерства: можно всех подруг растерять. И разругаться со всей родней. Непонятно на какое замечание или даже слово люди могут обидеться. А тут веский повод. «Хоть бы она от меня уже отписалась», – мысленно взмолилась Людмила, слушая казавшиеся ей бесконечными длинные гудки.
– Да, слушаю, – раздалось наконец в телефоне. По тону было понятно, что разговаривает Любовь Александровна через силу.
– Люба, это я. Поздравляю вас с Лешей с Рождеством. Желаю вам крепкого здоровья и большого семейного счастья, – завиляла хвостиком она.
– Говори: что случилось? Мне некогда, – холодно сказала бывшая подруга.
– Некогда или ты просто не хочешь со мной разговаривать?
– О чем мне с тобой разговаривать, когда ты в своем блоге пишешь полную чушь?! – всерьез рассердилась Люба. – Тебе что-то надо, иначе ты бы не позвонила. Говори!
– Люба, я знаю, ты добрая. Ну, каюсь. Прости. Это же для хайпа. Мы, блогеры, так устроены, понимаешь? Утюги никому не нужны.
– Кто?!
– Так у нас говорят. Человек, пишущий непреложные истины, которые трудно оспорить, – это утюг…
– Дело говори, – оборвал ее муж.
– Кто там? Сергей? – живо спросила Люба. – Как он?
– Уже лучше. В общем, меня пытались изнасиловать.
– Странно. В твоем блоге ничего об этом нет.
– Потому что я на самоизоляции. Не могу же я сказать полиции, что вчера вечером прогуливалась в парке? Где на меня напал маньяк. Они сегодня приходили. Точнее, женщина молодая приходила, в шапочке с помпоном…
– Еще раз скажешь про помпон, я со всех твоих модных шапочек помпоны оторву, – пригрозил ей Сергей.
– Блин, да что я могу сделать, если он у меня в мозгу застрял!
– Дурь твоя там застряла и пионерский задор. Дай сюда телефон! – Муж буквально выхватил аппарат из ее рук: – Люба, здравствуй.
– Здравствуй, Сережа. С праздником. Она правду говорит или, как всегда, фантазирует?
– Увы. Судя по виду, в котором она позавчера вернулась из парка, моя жена на этот раз нисколько не преувеличивает. К сожалению, не я разговаривал с полицией. Как ты знаешь, я болею.
– Погоди… Она все-таки позвонила в полицию?
– В том-то и дело, что нет. И вчера вечером в нашем парке маньяк опять напал на женщину. На этот раз не обошлось. Ее убили.
– Убили?!
– Дай сюда телефон, – теперь уже Людмила выхватила аппарат из рук мужа. – Любаша, ты не представляешь, какой ужас я пережила! Это самый настоящий маньяк! Наша дочь со своими подругами в этом парке гуляет! Женщины одинокие. Раз он повадился, причем, каждый день… Леша не мог бы помочь?
– А при чем тут мой муж?
– Ну, я же не могу пойти в полицию! Но я готова дать свидетельские показания. Я кому-то расскажу все, что смогу вспомнить. И он пойдет вместо меня в полицию. Это мое условие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ты еще условия будешь ставить?!
– Люба, войди в мое положение, – взмолилась она. – Этого маньяка надо поймать как можно скорее.
