«Я понимаю, что баржа стоит на якоре над концом туннеля.»
«Совсем нет. Туннель простирается ярдов на пятьдесят дальше. Но здесь, как я подсчитал, находится место, на котором Кофейный Джо оставил нас. Что с вами, мистер Карлайл?»
Косточки задребезжали внутри своего маленького гробика, который я сунул в нагрудный карман сюртука. Я достал жестянку и положил ее на ладонь. Брюнель смотрел, как она трясется и дрожит, а я сказал: «Если эти кости могут навевать дурные сны, то предполагаю, нас не должно ошеломлять, что они могут еще и двигаться.»
«Я не сомневаюсь в том, что они двигаются», сказал Брюнель. «Вопрос в том, почему они двигаются?»
«Наверное, они оживают желанием воссоединиться со своими приятелями, хотя сознаюсь, что никогда прежде такого не видел.»
«Они совершенно уникальны, не правда ли? С вашего позволения, мистер Карлайл, я хочу провести маленький эксперимент.»
Он попросил меня зажать жестянку двумя пальцами, пока матрос под взглядами парочки работяг с низкой палубы вел нашу лодку параллельно черному, влажному боку баржи. Жестянка начала настойчиво и шумно вибрировать, когда мы подплыли к носу баржи. Брюнель приказал матросу замереть, чтобы нас немного снесло течением. Дребезг стал тише, когда нас понесло назад, и снова усилился, когда матрос погреб вперед. Брюнель засек наше расположение по берегам и приказал лодочнику грести к трапу.
Когда мы взобрались на борт, Брюнель представил меня капитану, а потом важно зашагал к сияющему колоколу (его отражение поплыло навстречу в сверкающей поверхности) и живо постучал по нему суставами пальцев. «Я взял его напрокат у компании Вест-Индийских Доков, мистер Карлайл. Кстати, как вы относитесь к замкнутому пространству? Я совершенно забыл спросить.»
«Как всякий другой», ответил я. «А какое отношение имеет колокол к тралению?»
«К тралению? Нет, сэр, мне кажется слишком рискованно полагаться на слепую удачу. Мы откопаем это сами.»
Брюнель оставил меня раздумывать над своими словами, пока давал капитану инструкции, указывая на место в воде в нескольких десятках ярдов от носа баржи, там, где кости трепетали наиболее оживленно. Баржа выдула из высокой трубы клубы черного дыма, подняла якорь, немного продвинулась против течения и снова бросила якорь, все это примерно за минуту. Брюнель удовлетворился занятым местом и тогда два матроса занялись паровым двигателем крана. Цепи загрохотали, наматываясь на большой барабан, остов баржи затрещал, когда бронзовый колокол поднялся над палубой на ярд и я запоздало понял дерзкий план Брюнеля.
Узкие деревянные подмостки окаймляли внутренность колокола примерно на фут от края, кожаные держалки были приделаны к изогнутой металлической стене. Сняв шляпы и сюртуки, в сопровождении грубоватого рабочего с крюком-багром и деревянной лопатой, мы с Брюнелем схватились за эти держалки, в то время как колокол повис над быстро бегущей бурой водой и начал опускаться в нее.
Во время спуска в ушах запело и захлопало. Уровень водяного круга под нашими ногами поднялся к подмосткам, и Брюнель объяснил, что стремление воздуха убежать из колокола почти точно рассчитано соответствовать стремлению воды войти в него, однако воздух сжимаем, а вода нет.
«Я и прежде пользовался этим аппаратом», сказал он, «чтобы исследовать последствия первого наводнения. Мне удалось с этих подмосток поставить ногу на угол рамы номер двенадцать туннельного щита: весьма интересное переживание. Что говорят кости? Мы уже близко?»
Жестянку я сунул в карман брюк и косточки в ней дребезжали, как бешеные кастаньеты. «Они очень возбуждены», ответил я.
Колокол опустился на дно с солидным глухим стуком. Ниже края подмосток под шестью дюймами взбаламученной воды лежал кружок черной грязи пополам с крупным песком. Брюнель, рабочий и я скребли по нему баграми, пока с красными лицами и выпученными глазами не были вынуждены дернуть за веревку связи и были подняты на поверхность для короткой передышки на свежем воздухе, прежде чем погрузиться снова.
Так продолжалась с полдюжины попыток, пока рабочий не зацепил конец длинной черной кости. Брюнель сошел с подмосток, стал копаться в иле и вытащил эту кость. Я взял ее у него (это была кость предплечья), чувствуя, как жестянка вибрирует настоящей тарантеллой. Мы поднялись на воздух и почти сразу вернулись назад, где Брюнель с рабочим начали рыться примерно в двух футах ила над каменной аркой туннеля, и в конце концов откопали сверток длинною в рост человека, завернутого во что-то похожее на чехол гигантского жука, черный, скользкий и страшно вонявший.
Мы втроем с трудом затащили сверток на подмостки, и когда закончили, у нас кружились головы и мы почти задыхались. Брюнель четыре раза сильно дернул за веревку и мы поднялись в последний раз и повисли над палубой баржи. Никогда прежде я не был более благодарен солнечному свету на своем лице, когда вынырнул из-под капающего края колокола.
Мы с Брюнелем разматывали тело на верстаке в длинном сарае. Оболочка когда-то была шкурой какого-то громадного животного, несколько клоков грубой шерсти еще висели там и сям. Хотя шкура веками консервировалась в речном иле, она воняла чудовищно и была такой жесткой и ломкой, словно одеревенела. Брюнель своим карманным ножом разрезал последний пласт и целое болото густой, словно овсянка, черной грязи вылилось на пол, обнажая человеческий скелет. У скелета не хватало правой руки, которая, должно быть, выпала в неровную дыру кожаного савана, и черепа.
Брюнель посмотрел на меня над кучей мокрых костей. «Как ваша жестянка?»
«На удивление спокойна.»
Брюнель с восторгом прихлопнул в ладоши. «Тогда, мне кажется, мы получили наш приз. Вопрос в том, что же это такое?»
«Я не умею оживлять мертвецов, мистер Брюнель, и с этими костями не связано никаких духов или импов. Это просто скелет, не более и не менее, человека, который умер очень давно.»
«Я мало понимаю в костях», сказал Брюнель, «но не думаю, что обычные скелеты порождают тревожное оживление в своих заблудившихся частях. И потом еще, здесь отсутствуют голова.»
«Это загадка.»
«У каждой загадки есть разгадка. Надеюсь, даже в тех делах, где вы являетесь экспертом. У нас имеется скелет и небольшая кость, танцующая джигу, которая столь настойчиво хочет воссоединиться со своими приятелями. У нас имеются дурные сны, как у Кофейного Джо, так и у еще по крайней мере дюжины других людей, тесно связанных с этим местом. У нас имеется вода, которая так оживилась вчера и которая оказала на вас определенное влияние, мистер Карлайл.»
«И которая, к тому же, отдавала кровью.»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
