Впрочем, это было не ее дело. Все, что нужно было Сати – сбежать отсюда и попытаться найти Ойтуша… если это еще имело смысл. Однако в таком состоянии она не только бегать, но и двух шагов без стенки пройти не могла. Прежде всего нужно было очистить организм от действия наркотика.
***
– Лежи тихо, изделие.
За окном светало. Крупный потный мужчина склонился над Сати и, зажав одной рукой ее рот, сделал инъекцию в шею. Через несколько секунд та же процедура повторилась с Шанталь.
Сати запоздало поняла, что произошло. Этот толстяк, наверняка отец Лагуны и Николаса, вколол ей очередную дозу. Пока дети спят и ни о чем не подозревают.
Ненависть и отвращение обуяло Сати, но наркотическая дрема была сильнее. Она обволакивала словно теплое душное одеяло.
Шанталь так и не проснулась: наверняка привыкла к подобным манипуляциям. Она спала в маленькой детской кроватке, ссутулившись и поджав под себя ноги, словно младенец. Изо рта Шанталь стекала тягучая слюна.
“А отец хитер”, – подумала Сати. Скрывает свои манипуляции под покровом ночи, чтобы не пугать детей и не разрушать их веру в сказку. Пусть думают, что его “подарочки” неповоротливые и глупенькие от природы.
Еще через пару минут она отрубилась.
Пробуждение было кошмарным. Детскую комнату сотрясал осипший, надрывный вопль, как если бы глухонемой человек вздумал кричать. Это была Шанталь. Девушка металась по кровати, тряся головой из стороны в сторону, словно в припадке. Сати не сразу поняла, что происходит, а затем заметила двух маленьких мышей-роботов, что терзали ее веки. Рядом, обливаясь слезами, стояла Лагуна.
– Это Николас! – сквозь слезы сказала она. – Шанталь не хотела вставать, и тогда он приказал мышам разбудить ее.
Вот ведь чертов психопат…
– Где он?! – спросила Сати, вываливаясь из своей кроватки.
Вытирая ручьи слез, Лагуна неопределенно махнула на дверь. Дети любят наблюдать за своими шалостями, и если он прячется за дверью, Сати успеет его схватить.
Но за дверью детской девушку ждал лишь пустой коридор. Вернувшись в комнату, она застала совершенно иную картину: Лагуна больше не плакала, а кибермышки спокойно сидели на ладони Шанталь. Лишь только кровавые отметины на ее веках говорили о том, что пару секунд назад здесь происходило нечто ужасное.
– Он отозвал мышей, – ответила Лагуна на немой вопрос Сати.
Животные-роботы были запрограммированы подчиняться только командам хозяина. Если Николас натравил их на Шанталь, то только он мог отменить команду. Однако в таком случае он должен был быть невидимкой… или же мальчик по-прежнему прятался в комнате.
– Лагуна, не хочешь умыться? – любезно поинтересовалась Сати. – Твои глаза покраснели и распухли.
Всхлипнув напоследок, девочка убежала в ванную комнату, оставляя двух сиделок наедине.
– Шанталь, где Николас? – тихо спросила Сати, подходя к девушке.
Та молчала, заботливо качая на ладони мышат, которые только что причиняли ей боль.
– Ты слышишь меня? – чуть громче повторила Сати, но маскообразное лицо Шанталь оставалось безучастным.
– Бестолочь, – вполголоса констатировала девушка, тщательно осматривая комнату. Все сиделки необратимо деградируют. Исчезают как личности, опускаясь до уровня базовых рефлексов и простейшего набора слов. Должно быть, с Шанталь происходило то же самое: лишенная права выбирать, права иметь личные вещи, она все больше сливалась с окружающим интерьером, превращаясь из человека в атрибут богатства и роскоши. Раньше существовал закон об эвтаназии сиделок, но пару лет назад и его отменили, забирая у них единственное право – умереть, когда они захотят.
Передвигаясь по комнате, Сати почувствовала, что под действием адреналина, влияние препаратов на ее организм несколько поубавилось: мысли стали более ясными, а тело подвижнее. Она шла, словно в воде или как в кошмарном сне, когда за тобой гонятся, а ты никак не можешь убежать от преследования, но опора в виде стен была ей больше не нужна.
– Николаса здесь нет, – внезапно сказала Шанталь. – Он всего лишь маленький ребенок, и ни в чем не виноват.
Надо же, видимо, она деградировала не настолько сильно.
– Ты совсем дура? Он натравил на тебя этих уродцев, – возмутилась Сати, глядя на миловидных мышек с красными глазками. Киберживотных не отличить от настоящих, вот только эти – идеально вышколенные и выполняют любой твой приказ.
– Если ты хочешь выжить в этом доме, тебе надо опасаться Лагуны, – продолжала Шанталь, и Сати удивилась тому, насколько серьезным стал ее голос.
– Ты никогда не пыталась сбежать? – спросила она, пропуская предупреждение мимо ушей.
– Не советую тебе даже думать об этом, – строго сказала Шанталь. – Я была такой же бойкой, как ты, пару лет назад. Теперь я не могу ни перестать улыбаться, ни уйти дальше уборной.
Сати вопросительно уставилась на нее, а Шанталь продолжала:
– Под моей кожей лица и стоп зашиты микробритвы. С ними ты будто бы по углям ходишь. То же самое и с лицом: любая мимика – и словно огнем обжигает. Чтобы совсем не отупеть, я складываю числа в голове, но делать это с каждым днем становится все труднее и труднее.
Сати не знала, что сказать. Произошедшее с Шанталь было не человечески жестоким, но девушка не могла пообещать, что сможет помочь ей. Во всем Метрополе были сотни девушек и парней, участь которых была такой же ужасной, а то и намного ужаснее. Всех спасти невозможно, пока будет существовать само понятие о сиделках.
– Как ты попала сюда? – спросила Сати, присаживаясь рядом.
– Моя мать заболела, – ответила Шанталь. – На нее лечение нужны были деньги, много денег. Я попыталась сбежать, когда моя семья получила пособие за первые полгода работы.
Сати могла себе это представить: огромные деньги – вот что толкает многих людей отдать себя в добровольное рабство.
– Теперь мне уже некуда возвращаться – матери больше нет в живых.
– Сочувствую, – отозвалась Сати. – Моя история похожа на твою. Вот только мне есть куда возвращаться.
Сати не знала, что значит иметь мать, но могла себе представить, что потерять родного человека гораздо тяжелее, чем вообще никогда не знать его.
– Ты сказала, что ты здесь незаконно, – поинтересовалась Шанталь. – Что это значит?
– Я должна была стать сиделкой, но только через полгода, – ответила Сати.
– Тебе нет шестнадцати? – легкое изумление появилось на непроницаемом лице девушки.
Сати покачала головой:
– Нет, и мистер Толстая Ряха знает об этом. Он подписал недействительный договор.
– Ты про Вига Такера? – шепотом спросила Шанталь. – Тюльпан, он очень, очень опасный человек.
– Никакая я не Тюльпан! – вдруг потеряла терпение Сати. – Мое имя Сати, и я не собираюсь плясать под дудку какой-то мелкой плаксы.
– Конечно же ты Тюльпан, – возмущенно сказала стоящая в дверях Лагуна. На ее руках был сверток с хнычущим грудничком, которого она неумело качала.
– Посмотри, что ты наделала, – с укором продолжала девочка. – Кричишь так громко, что разбудила Николаса.
– Николаса? – оторопело повторила Сати, приближаясь к младенцу. – Так это Николас?
Девушка изумленно обернулась на Шанталь в поисках хоть какого-то разумного объяснения, но снова впала в ступор или же просто решила не обращать внимания.
– Да, это Николас, – сказала Лагуна, с нежностью теребя розовые щечки малыша, – И он очень недоволен, что ты обозвала меня плаксой.
Очень медленно до Сати начало доходить происходящее.
– Так это ты все делаешь, – произнесла она, вспоминая и изодранные веки Шанталь, и ожоги самой Лагуны. – Мелкая больная тварь…
– Брат очень сердится на тебя, Тюльпан, – пробормотала девочка. Ее глаза потемнели, губы плотно сжались и даже тембр голоса стал иным. Она больше не была похожа на ту Лагуну, что с восхищением смотрела на преображение Сати или искренне просила защитить ее от «строгого брата». Осознанно или нет, она прикрывалась Николасом, чтобы наказывать себя и окружающих.
– Нет, это я сержусь на тебя! – почти крикнула Сати. – Еще раз назовешь меня «Тюльпан» – крепко получишь по заднице.
Похоже девушка перешла черту.
– Армен! – коротко скомандовала Лагуна, и огромный непонятно откуда взявшийся доберман, в мгновение ока повалил Сати на лопатки.
Из его пасти несло настоящей собачьей вонью, и только переливчатые радужки глаз давали понять, что животное было киборгом. Сати не представляла, откуда он взялся, но сейчас это было неважно: передними лапами доберман со всей силы упирался ей в грудь, злобно рыча и клацая зубами.
– Лежи тихо, иначе Армен отгрызет тебе нос, – мерзко улыбаясь, сказала Лагуна.
– Пусть попробует, ты удивишься! – крикнула Сати, чувствуя, как закипает ее кровь. Сейчас она была уверена, что даже если собака-переросток решит разорвать ее на куски, она выживет, благодаря своей одаренности.
