Я похлопал растерянного Зёму по плечу.
— Я тоже не люблю бить по лицу, — Санька посмотрел на тренера жалостливыми глазами, — мне еще нужно новую ударную установку простучать.
— Простучишь еще, — я подтолкнул его к бесконечным рядам деревянных стульев, — у тебя вся жизнь впереди.
Я быстро ретировался, забежал в нашу репетиционную комнату и захватил металлический луженый бидон. И нехотя вспугнул целовавшуюся влюбленную парочку в лице Толика и Иринки.
— Мы тут над аранжировками работаем, — смущенно оправдался передо мной раскрасневшийся друг.
— Я понял, — хохотнул я, — на двери специальный шпингалет имеется, для спокойной работы над аранжировками.
Я вылетел на свежий воздух, лето, это мое самое любимое время года. Солнце, редкие облака, как заблудившиеся барашки разбежались по синему небу. Красота. Я неспешно прошелся по украшенной клумбами с цветами территории дома культуры. И постучался в ларек «Соки воды».
— Баба Тося, литра три будь добра налей исстрадавшемуся от жажды путнику, — подмигнул я уже знакомой старушке.
— Тебе пиво еще рано пивать, — заворчала бабуля, позабывшая, что алкоголь я не употребляю.
— Ну, тогда налейте кваса, — я посмотрел по сторонам.
На улице максимум человек пять идут, бредут по своим делам. Во что значит поголовная занятость на фабриках, заводах и стройках социализма.
— Ходют и ходют, — старушка подала мне бидон с квасом, — ты шалопай, когда на работу устроишься? Привлекут за тунеядство, будешь знать.
— Я баб Тось, заявление написал в горисполком, что желаю работать в киоске «Соки воды», что напротив ДК Строителей, иначе несправедливо получается. Почетная пенсионерка до сих пор еще не на почетной пенсии, надрывается на работе из последних сил.
— У, лешак! — бабуля захлопнула свое окошко, и притаилась так, как будто в киоске и не было никого.
Нравится мне в СССР, куда не придешь везде любовно обгавкают, подумал я и зашагал на репетицию. Вдруг со скамейки вскочил и быстрым шагом приблизился ко мне низенький белобрысый парень лет тридцати.
— Молодой человек остановитесь, — настоятельно потребовал он.
— Я не курю, — отмахнулся я, и продолжил движение.
— Остановитесь молодой человек! — белобрысый вновь нагнал меня.
— Время нет, дядя, обеденный перерыв заканчивается, — я все же остановился и посмотрел на этого клоуна, который был одет в серый демисезонный плащ, не смотря на теплую погоду.
Дать ему в морду или сам отвяжется, подумал я.
— Я вас попрошу задержаться! — плюгавый мужичек достал из кармана красную книжечку и сунул мне ее внос.
— Че офонарел! — я шлепнул по этой книжечке рукой, и она улетела на метра четыре куда-то в кусты.
— Стоять! — завизжал коротышка, — я сотрудник КГБ, — уже тише прошипел он.
— А я работник сцены дома культуры Строителей, — я хлопнул мужичка по плечу, — желаю здравствовать. И кстати, я на удивление законопослушный гражданин Советского союза, даже по газонам ни разу в жизни не ходил, и за нарушение правил дорожной безопасности тоже можете быть спокойны.
— У меня к вам серьезный разговор, — озираясь по сторонам, не отступал шпион недоделанный.
— А для серьезного разговора существует официальная повестка, — я еще раз улыбнулся и двинулся на репетицию.
Хотя нужно признать, мне впервые стало не весело. С другой стороны эта шизоидная организация ничего не сможет мне предъявить, да и Берия, враг народа, давно уже сгнил. Но все же при большом желании крови они мне могут много попортить. И когда я уже заходил в двери ДК, на моей груди резко нагрелся амулет от тьмы, словно медицинский горчичник, который забыли вовремя снять. Я резко приподнял шнурок с медальоном и с минуту постарался не шевелиться. Потом медальон так же внезапно остыл. Неужели эти слуги Чернобога, каким-то неведомым образом закинули свои удочки через органы госбезопасности, подумал я. Но потом махнул рукой, чему быть того не миновать.
Глава 9
Ну, все, дорвался Толик до новой игрушки. За два часа до дискотеки Виталик вместе с отцом принесли конструкцию, которая смутно напоминала микшерский пульт, но пока без корпуса. Двумя здоровенными колонками мы обзавелись еще накануне, и вот к ним появился еще один полезный для музыкантов всего мира девайс. В хорошую копеечку нам обошлась обнова, но что делать, прогресс не стоит на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ирина, — не унимался Маэстро, — сыграй еще раз соло из песни «Ищу тебя». Вадька и Санька теперь вступают ваши инструменты. Богдан, — Толик заметил меня, — давай на сцену. Наташка ну ты где ходишь?
Мы уже по третьему кругу отыграли хит Александра Зацепина, прежде чем Толик удовлетворительно кивнул.
— Все равно это никуда не годится! — Толик залез к нам на сцену, — а мой инструмент кто правильно выведет на пульте?
— Да успокойся ты, — я приобнял друга, — сейчас я вас всех поднастрою, и больше никакие тумблеры мы на пульте крутить не будем. Это все равно намного круче, чем то, что было. Хотя звукарь нам хороший со всей этой кухней не помешает.
— О чем спор? — Санька еще раз тряпочкой отполировал свой новый хэт, — главное на дискотеке это ритм партия, бас и барабаны, а кто о чем поет, народу по большому счету фиолетово, это ж танцы.
— Вот как раз ритм партия у нас оставляет желать лучшего! — психанул Толик, — ты хоть немного разнообразь свой бит, барабанщик блин.
— Я был плохим барабанщиком, потому что у меня настоящей ударной установки не было, — Зёма дунул на рабочий барабан, сдувая с него мельчайшие пылинки, — вот теперь я вам всем покажу чего стою.
— Попробуй только не показать, — вновь нервно отреагировал Толик Маэстро, — последние деньги на тебя извели.
— Ну, хватит ругаться, — мне порядком надоели эти словесные перестрелки, — давайте пульт перенесем за кулисы. И часок отдохнем перед концертом.
Однако отдохнуть мне как раз и не дали. Сначала из нашей репетиционной комнатки меня вызвал на тет-а-тет Вася Первушин.
— Богдан, давай мы сегодня вдвоем с Калачом подежурим, а то сто рублей на пятерых плохо делится, — зашептал здоровяк мне.
— Ладно, но чуть что махаться будете без меня, — я показал ему разбитые костяшки правой руки, — у меня еще с субботы все болит.
— Да не вопрос, — хохотнул Вася и подмигнул своему напарнику Пете Калачеву, якобы все на мази.
И как только тяжеловесы удалились, покурить перед сменой, меня окликнул, знакомы хрипловатые голос.
— Богдан! Меня две замечательные барышни пригласили на эту вашу дискотеку, вот я и пришел, — широко улыбаясь, сказал Володя Высоцкий, пряча за спиной свою гитару.
— А инструмент, по какому случаю принес? — пожав руку будущей звезде огромной страны, спросил я.
— Я песню новую написал, — виновато улыбнулся Володя, — кому ее показать, как ни тебе?
Поэт-песенник, блин, тихо буркнул я себе под нос, и пригласил Высоцкого в нашу репетиционную комнатушку. Володя галантно раскланялся с девушками, отдав должное их молодости и красоте, по деловому пожал руки Толику, Вадьке и Саньке.
— Город уши заткнул, — представил он название своего нового песенного произведения, и запел, — Город уши заткнул, и уснуть захотел, И все граждане спрятались в норы…
Дальше песня рассказывала про то, как автор вместе с Володькой Деминым грабанули квартиру, и сдали вещички в Марьину Рощу.
— Наша песня, воровская! — присвистнул Санька и пожал руку Высоцкому.
Иринка с Наташкой тактично промолчали, а Толик сказал, что пойдет за кулисы проверит все ли в порядке с инструментами. К блатной романтике он, как и я чувствовал крепкое отвращение.
— А тебе как? — Владимир Семенович посмотрел на меня.
— Володя, есть одна идея, — я решил внаглую перевести стрелки разговора, — завтра мы даем бесплатный концерт для фронтовиков. Давай и ты выступишь. Исполнишь песню про Большой Каретный и еще пару вещей на военную тематику.
— А когда же я их успею сочинить? — удивился бард.
