Ты ведь уже была внутри. На что похожа шапка-выручалка изнутри?
Мангустина поджала покрасневшие от холодного ветра губы. А потом разжала и произнесла:
– Далеко я не уходила, но, думаю, это просто дверь. Мне кажется, Всадник и почтенная Мелисса не сидят в твоей шапке в буквальном смысле слова. Они находятся в… другом мире. Это похоже на другой мир. Там, куда я попала, была пещера, и на полу лежали твои вещи. Снаружи стоял синий лес… И воздух там был совершенно другой, какой-то странный: в нём словно… была разлита магия. Иная магия, но… – Мангустина вдруг мотнула головой, явно сердясь на себя за столь неуверенный ответ. Она ведь так любила точность и определённость! – Наверное, именно из этого иного мира и проистекает наша магия, – добавила она, на этот раз более уверенно. – Она входит в наш мир через такие вот двери.
Чарли вскинул брови:
– Хочешь сказать, магия – это как утечка газа или что-то в этом роде?
– Да. В Садах Академии есть некий портал. Почти всегда оттуда появляются драконы, единороги и прочие неведомые зверушки. Наверняка Учитель Лин нашёл способ открыть другую брешь в ткани мироздания, создав эту шапку. – Мангустина немного помолчала, потом продолжила дрожащим от возмущения голосом: – Просто возмутительно, что он до сих только Элементариат. Такой сильный маг, как он, должен уже давным-давно стать Магистром! При его способностях нужно заседать в Академии! – Она сердито пнула ком земли, явно намереваясь отправить его в полёт, но почва настолько размокла, что грязь лишь прилипла к её ботинку. Плечи девочки бессильно поникли: даже природа против неё.
– Надо бы поговорить об этом с учителем Лином, – задумчиво сказал Чарли. – Это его шапка, и он лучше всех знает, как она работает. И потом… ему определённо нужна помощь. Нужно что-то для него сделать.
– Думаешь, ты сможешь организовать ему побег?
Несмотря на подавленное состояние Мангустина не могла сдержать ядовитую иронию, но Чарли знал, что она становится очень обидчивой, когда речь заходит об учителе Лине: в конце концов, только он помог ей несколько лет назад, когда она сбежала из Святых Розог.
– Я – нет, – ответил он. – Однако ты наверняка слышала о Ложе истинных воспоминаний. Возможно, эта организация могла бы нам помочь.
– Да, думаю, они что-нибудь сделают для учителя Лина… Только им ведь понадобится время, чтобы подготовиться. Они ослаблены. За последние месяцы было много жемчелишений и даже смертей – Академия об этом позаботилась. Ложа потеряла много людей. Не знаю, сколько их осталось…
– Ты можешь с ними связаться?
Мангустина покачала головой:
– Нет, я знала только Морнилью, но она погибла. – В её глазах заблестели слёзы, но тут же исчезли: словно волна подступила к берегу и сразу же отхлынула обратно в море. Морнилья, молодая волшебница, нашедшая почтенную Мелиссу, ради неё пожертвовала своей жизнью. Мангустина ускорила шаг, и Чарли решил больше не докучать ей расспросами.
Теперь город был совсем близко, его здания взирали на путников сверху вниз. Башенки, террасы и причудливые балконы смешались словно танцоры в вальсе – архитектура поражала воображение. Бретань вносила свой вклад в виде крыш из красной черепицы. Довершали картину гранитные стены: известным преимуществом гранита является его способность одеть набережные рек и ещё много чего.
Над центром города возносился громадный купол Академии, и Чарли остро ощущал присутствие этого солидного, массивного здания, хоть и глядел на него с окраины, – казалось, над городом навис гигантский людоед с таким огромным выпирающим животом, что того и гляди отлетят пуговицы на рубашке.
– Стало быть, Академия желает, чтобы мы покаялись, верно? – спросил он. – Надо думать, нам это дорого будет стоить.
Мангустина покачала головой:
– В основном мне, я ведь беглянка. Нужно найти работу, и поскорее. Сам увидишь, Святые Розги умеют давать меньше, чем необходимо для жизни. Проще говоря, мы постоянно будем в чём-то нуждаться.
Чарли подумал о Клёпе, работавшей на барже «Малыш»:
– Попробуем устроиться в какую-то лавку, да?
– Гильдия лавочников часто ищет работников, но попасть на такое место трудно: желающих гораздо больше, чем вакансий. В любом случае, самое главное – избежать нарядов на работу, которые распределяет директор. Этот труд не оплачивается и съедает всё твоё свободное время. Глазом моргнуть не успеешь, как у тебя не останется ни минуты на свои дела…
Они вышли на небольшую улочку довольно неприятного вида: в мощёной мостовой недоставало булыжников. Внезапно перед ними возник какой-то мужчина лет сорока. На грязном лице лихорадочно блестели безумные глаза.
– Джонас? Джонас, это ты?! – хрипло воскликнул он. Похоже, незнакомец безнадёжно заплутал в своих туманных мыслях.
– Не обращай внимания, это лишённый, – прошептала Мангустина, придвигаясь к Чарли. – Ещё один бедняга, продавший слишком много воспоминаний!
Лишённый уставился на Чарли и захлопал глазами. Выглядел он пустым и мутным. Не говоря больше ни слова, лишённый резко повернулся и зашагал дальше – видимо, уже забыв о ребятах.
– Надеюсь, мы никогда не станем такими, – грустно сказал Чарли.
– Тогда ни в коем случае не продавай ни одного воспоминания. Раз начав, уже не сможешь остановиться. У тебя же есть деньги, да?
Чарли сунул руку в карман и выгреб горсть мелочи:
– Несколько евро, может, около десяти… надолго не хватит.
– Особенно здесь: тут единственная мало-мальски стоящая валюта – это звонники и тяжёлики. Но, возможно, нам попадётся какой-нибудь милый торговец. Я мечтаю о зубной пасте!
– Я тоже… а ещё, пожалуй, о бутерброде.
Чарли прижал ладонь к животу: от голода у него уже сосало под ложечкой. Мангустина покачала головой:
– С едой будут большие проблемы. Кормят нас одной только ворсянкой. Уверена, эту гадость придумали специально, чтобы нас мучить. Иногда ещё бывает суп, но… он ещё хуже.
Внезапно Мангустина уставилась на ближайшую стену и раздражённо цокнула языком. Чарли проследил за её взглядом. На стене висел портрет Тибальда! А рядом ещё один – Торуса! Ещё тут были портреты других, незнакомых Чарли подростков. Афиши гласили:
«БОЛЬШИЕ ОСЕННИЕ
ЮНОШЕСКИЕ СКАЧКИ
НА ТЫКВИНАХ»
Чарли подошёл к плакатам и стал внимательно их рассматривать. Помимо имён он увидел дату и место: Большие Арены.
– Что это такое? – спросил он.
– Скачки на тыквинах, только для участников-подростков.
– Ты же обожаешь скачки на тыквинах! Можно сходить посмотреть, раз уж мы всё равно здесь! – Он прекрасно помнил, с каким энтузиазмом Мангустина рвалась на скачки, приуроченные к осеннему шабашу, правда, это было ещё до того, как всё пошло наперекосяк. Она запаслась всеми атрибутами болельщика, даже заставила Чарли надеть шарф и дурацкий значок с надписью «Анасфем, я люблю тебя!» – лишь бы поддержать своего кумира.
Мангустина сорвала со стены пару
