УЧЕНИКИ СТРАХА
Когда Странник спускается в Ад и начинает осознавать количество страдания в человеческом мире, он говорит, что его разум чувствует себя в «в центре моря боли». Мы и сами знаем, что среди наших друзей, коллег и пациентов есть люди, которые особенно чувствительны к этому морю боли и которые не могут вынести даже мысли о страданиях, существующих в повседневной жизни. Но даже тех из нас, у кого более толстая кожа, каждый раз задевает известие о еще одном обмане, предательстве или акте насилия, и они спрашивают в замешательстве: «Как люди могут так поступать?» Ничто не ново подлупой, когда речь идет о страданиях, причиняемых человеком. Очень немногое изменилось со времен Данте. Естественный вопрос: почему мы, будучи людьми, не изменились? Почему в наших сердцах не произошли перемены, ведущие к более разумному, благополучному миру?
Ответ в том, что нам не удалось за столетия научиться обращаться со страхом. Поскольку страх останется с нами всегда, нам необходимо стать его лучшими учениками, взять от него как можно больше и решить, что с этим делать. Чтобы ограничить господство ада на земле, каждый из нас должен научиться уменьшать собственные страхи, число порожденных ими дурных поступков и преумножать гармонию нашей жизни. Ассаджоли выразился очень ясно. Когда его спросили, какие цели он ставит перед людьми, которые исповедуют его идеи и методы, он ответил, что надеется, что его ученики станут «образцами воплощенного покоя».
Есть множество подвидов страха, но на самом деле все наши страхи, как бы ни проявлялись они, берут начало из одного источника — осознания того факта, что мы умрем. Мы все преходящи, здесь мы все в одной лодке. Нет никаких исключений — ни богатство, ни положение, ни власть, ни научные открытия, ни религия не дают защиты от этой уязвимости. Даже если вы достигли всемирной славы и внушили себе, что все любят вас, вы и ваша слава все равно исчезнете, по выражению Данте, «как дуновенье ветра».
Поскольку наши страхи происходят от нашего осознания собственной смертности, было бы естественно предположить, что величайшим страхом является собственно страх смерти. Однако на самом деле источником страха является наша врожденная любовь к жизни и страх ее потерять. Мы боимся не смерти самой по себе, а утраты собственной жизни. Так что величайшая ирония заключается в том, что наш общий человеческий страх коренится в любви. Возникает следующий естественный вопрос: что мы можем с этим сделать?
ТРИ ВАРИАНТА
В тот момент, когда вы осознаете реальность вашего действительно уязвимого положения, у вас есть три варианта. Первый — попытаться убежать от действительности, второй — попытаться преодолеть ее и третий — изучить ее как можно глубже, отправившись в духовное путешествие. Каждый из нас в определенный момент жизни выбирает одну из этих возможностей. В этом нет ничего плохого, если в ответ на наши страхи мы не начинаем полагаться исключительно на бегство или исключительно на силу, поскольку ни бегство, ни сила не способны выработать надежное противоядие против нашего главного страха. Во время одиночного заключения в римской тюрьме Ассаджоли совершил духовное путешествие, которое привело его к освобождению от страха. Позже, разрабатывая свою систему психического здоровья, он придавал особое значение развитию духовного самосознания, поскольку на собственном опыте убедился в том, что только это способно помочь нам даже в самых безнадежных ситуациях.
Данте в «Аде» описывает в ужасающих подробностях множество способов, которыми мы пытаемся уйти от реальности или взять над ней власть: они не только не приносят нам покой, но становятся причиной наших страданий и причиняют страдания другим. Как блестящий поэт и мудрый исследователь человеческих нравов, Данте облегчает нам возможность видеть эти паттерны в других; задача, однако, состоит в том, чтобы узнавать их в себе. Не забывайте, что Странник сошел в Ад прежде всего для того, чтобы научиться распознавать в себе поступки, которые мешали ему достичь озарения.
Суфийский поэт и философ Джалаладдин Руми[18] приводит наглядную аналогию для иллюстрации подобной слепоты в отношении себя. У нас не вызывает никакого отвращения, говорит Руми, когда заражена наша собственная кожа. Мы даже можем сунуть свой зараженный палец в миску супа, облизать его, чтобы попробовать суп, и не почувствуем ни малейшей брезгливости. Однако если мы увидим, что так делает кто-то другой, это вызовет у нас отвращение, и мы не станем есть этот суп.
Наши отрицательные стороны — как инфекция. Никого не раздражают его собственные, но каждый из нас готов осудить это в других. Однако если мы периодически бываем оскорблены окружающими, было бы резонно предположить, что они испытывают раздражение по отношению к нам. В таком случае, говорит Руми, мы должны быть готовы извиниться за собственные проявления и в то же время проявлять снисходительность к чужим недостаткам.
ПРИБЛИЖЕНИЕ. К ВРАТАМ АЛА
Теперь, предупрежденные тонким наблюдением Руми, мы сойдем вместе с вами в ад, чтобы стать очевидцами всех неудачных попыток убежать от реальности или взять над ней власть, которые Данте увидел в своем мире. Поэт изображает путь, ведущий вниз через девять кругов зла и страдания к самой нижней области — ледяной яме, из которой как раз и проистекают все страдания.
Подойдя ко входу, наши духовные путешественники видят на воротах впечатляющую надпись: «Входящие, оставьте упованья»,[19] которая не оставляет никаких сомнений в том, что в Аду нет ни надежды, ни ответов.
Однако оказывается, что причина этой безнадежности гнездится в самих людях, поскольку обитатели Ада отказываются понимать или учиться на собственных дурных поступках и негативном состоянии ума, и поэтому вынуждены воспроизводить их вечно.
Прочитав надпись, Странник пугается и останавливается в нерешительности. Заметив его состояние, Вергилий говорит:
Здесь нужно, чтоб душа была тверда;Здесь страх не должен подавать совета.[20]
Затем Странник рассказывает:
Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений, и обернув ко мне спокойный лик,Он ввел меня в таинственные сени.[21]
Именно это нам всем необходимо — помнить, что существуют могущественные добрые силы, олицетворяемые у Данте Вергилием, Беатриче, Лючией и Девой Марией, которые поддержат, укрепят нас и наделят смыслом наше путешествие, вне зависимости от того, что нас ждет впереди.
ВЫБОР ПЕРВЫЙ: ПОБЕГ ОТ РЕАЛЬНОСТИ
Один из способов, с помощью которого люди пытаются преодолеть страх, порожденный пониманием собственной смертности, — делать все возможное, чтобы защититься от действительности. Они говорят, что им вообще наплевать на жизнь, или стараются заморозить свои чувства и заглушить страхи, отдаваясь какой-либо зависимости.
Равнодушные
Пройдя через врата ада, Странник и Вергилий видят души, исступленно шагающие за знаменосцем, несущим пустой стяг. Слепни и осы роятся вокруг шагающих душ и жалят. Наши духовные путешественники вступили в царство Равнодушных. Вергилий говорит Страннику:
То горестный уделТех жалких душ, что прожили, не знаяНи славы, ни позора смертных дел…Их память на земле невоскресима…[22]
Равнодушные настолько боялись, что их сокрушит сознание собственной уязвимости, что защищали себя, отказываясь соприкасаться с жизнью. Теперь их постоянно «касаются» жалящие слепни и осы, показывая, что в конечном счете невозможно прожить жизнь, ничего не чувствуя. Кровь стекает с лиц и капает на землю, где ее глотают «мерзостные скопища червей».[23]
Равнодушие, как попытка избежать человеческой уязвимости, может проявляться несколькими способами. Вы можете либо надеяться, что сарказм и цинизм притупят вашу чувствительность, либо постоянно отвлекать внимание, чтобы вообще не пустить неприятные стороны действительности в свое сознание. Вы можете постоянно осуждать страдающих людей, чтобы вам не приходилось даже думать о том, что нужно для них что-то сделать или как-то им посочувствовать. Равнодушие может также проявляться в постоянном отказе принимать решения или в пассивной покорности желаниям других людей. Вы можете ощущать хроническую нехватку энергии и частую утомляемость. В своем крайнем проявлении такое поведение может привести к похожему на транс состоянию отстраненности, цель которого — забытье. Помимо всего прочего, равнодушие стремится к забытью как способу побега от реальности.
