А еще припомнила свое обещание рассказать про шеоссов и, вздохнув, начала говорить о том, как впервые появилась в лесу синих дубов.
Временами я зевала и силой воли вытаскивала себя из манящего омута сна, изредка хихикала, вспоминая свои промахи и ошибки. И, наверное, все-таки рассказала все до конца, потому что к этому моменту Дан уже перебрался ближе и сидел, облокотившись на край тахты и глядя мне в лицо.
А потом вдруг сказал:
– Варья, вставай, друг Рэйльдса хочет с тобой поговорить.
Пришлось нехотя поднимать голову от подушки и тереть глаза, пытаясь скорее прийти в себя. Вскоре я уже могла соображать достаточно хорошо, даже отметила, что в комнате тускло горит ночник, а занавеси на балконной двери задернуты.
– Нам скоро уходить, – виновато улыбнулся бывший инквизитор. – Тебе нужно им все объяснить.
– Это сколько же я проспала? – так и подскочила на постели, ища взглядом часы. – Ничего себе! А Зверобой не уехал?
– Нет. Идем.
Они устроились в гостиной, и первой я увидела Настю, сидевшую за столом лицом к входу. Перед ней лежала стопка каких-то бумаг, и женщина размашисто ставила подпись, даже не пытаясь читать.
– Что она подписывает? – тихо поинтересовалась я у Данерса.
– Бумаги на продажу квартиры, – с деланым безразличием ответил за него Леттенс на своем языке. – Ей вбили в голову, что это взаимосвязано – продажа и здоровье сына, и иного способа успокоить женщину нет.
– Теперь про твой дом, – сложив документы в металлическую папку, обернулся ко мне Зверобой. – За ним нужно присматривать серьезно. У соседа Мазая нет никаких прав, а у твоего деда могут найтись наследники. Сейчас это делается легко.
– Согласна.
– Но продавать не стоит, лучше сдать. И не частному лицу, а солидной организации, к примеру, Обществу охраны русского зодчества.
– Зверобой, – садясь к столу, прервала я мужчину, – давай бумаги, я подпишу.
– Они еще не готовы, нужен твой паспорт и паспорт деда.
– Его не нужен. Он подарил мне дом еще три года назад, вот документы. – Достав из шкафа пачку бумаг, отдала их сыщику. – Это только копии, подлинники лежат в сейфе у надежного человека. Все координаты я тебе оставлю.
– Не нужно, мне и этого достаточно, – выбрал он нужные сканы и изумленно усмехнулся: – Твой дед отлично подготовился, далеко не у всякого юриста в делах такой порядок и предусмотрены все случайности. Тогда распишись вот здесь и здесь. И оставь указания, что нельзя трогать. В доме будет жить один из наших людей, он человек аккуратный.
Последние полчаса я потратила на выдачу инструкций ему, Леттенсу и даже Наташке. Причем ей пришлось повторить три раза, что нельзя ничего пронести отсюда в другой мир. И даже сережка ее любимого пирсинга останется лежать на полу.
– Впрочем, сама убедишься, когда мы уйдем, я специально надеваю только халат.
И этот довод почему-то оказался для нее самым впечатляющим.
К трем часам мы в полной темноте стояли тесной кучкой посреди мансарды, а через распахнутые на балкон двери заглядывали редкие звезды ставшего мне родным мира.
– Долго еще? – шепнула нетерпеливая Настя, и в этот момент я ощутила прикосновение опознавательного луча.
Тут же все звезды погасли, и мое сознание поглотила кромешная мгла…
Чтобы почти сразу растаять, превратившись в тягучий сумрак, в котором меня с неимоверной силой тащили в разные стороны огромные призрачные лапы. Одну из них я почему-то признала за свою и поспешила всучить ей такие же бесплотные тела спутников. А в следующий момент меня бешено дернула другая лапа.
Снова стало темно, и весь мир пропал.
Однако ненадолго. Уже в следующую секунду мое тело небрежно шлепнулось на холодный каменный пол, и где-то наверху с лязгом задвинулась сплошная металлическая крышка.
Я на миг даже зло хихикнула – это мы уже проходили. И тут же создала прямо на себе термобелье и надежный комбинезон в стиле милитари. Ну и обувь, соответственно. И снова ехидно усмехнулась наивности того, кто решился вмешаться в открытый шеоссами портал и притащить меня сюда. Такой ловушкой нужно было пугать, когда я пришла в этот мир в первый раз, еще ничего не знала о магии и только робко училась заполнять резерв.
Но не теперь, после прогулки на Землю, где энергию приходилось собирать буквально по крохам. Здесь, несмотря на чувствующиеся где-то поблизости щиты, даже воздух насыщен магией, и я уже усиленно заливала ее в свою копилку.
И щиты тоже смогу легко слить, но пока не трону. Пусть охотники на шеоссов – или на меня лично – временно побудут в неведении. Ведь наверняка припасли для этой встречи непростые подарочки, иначе не стали бы так рисковать. Да и оправдывать их надежды и тратить силу на копание ходов я тоже больше не буду.
Во-первых, копать некуда, это остров. В том, что я попала на Тегуэнь, никаких сомнений и быть не могло. Чувства шеосса не обманешь. А во-вторых, мои подопечные монстры сейчас где-то далеко, а создавать новых накладно. Лучше собрать побольше магии и приготовиться к бою. А он будет, так как ничего делать для своих пленителей я не собираюсь, а здешние правители привыкли получать все, что пожелают.
Через некоторое время след от бывшей ладанки заметно потеплел, и я решилась создать себе легкий стул и бутерброд. А пока жевала, запивая хлеб с сыром горячим кофе со сливками, осторожно обозревала свою новую тюрьму, радуясь особым возможностям шеосса видеть в темноте.
И вскоре убедилась: эта ловушка сделана на совесть и довольно давно. Сам возник закономерный вопрос – а для кого? Откуда могли взяться преступники на острове, куда нет доступа никому чужому? Значит, сюда сажали кого-то из своих – из магов или целителей. И они, несомненно, об этом знали, но почему-то все молчали, никому не жаловались. Хотя кому жаловаться, если тут заведены такие порядки?
Но не самими магистрами, это и ежу ясно. Во всем остальном мире они свободные и уважаемые люди, помощники и защитники бездарных земляков и соседей.
А здесь – то ли заключенные, то ли штрафная рота, сразу даже не назовешь точно. И можно не сомневаться, им самим такое просто не может нравиться. Я отлично помню, с каким обреченным видом они на нас нападали.
Тогда в чем дело? Какая сила заставляет их подчиняться хоть и талантливому, но бездарному артефактору? Я произнесла этот вопрос почти вслух и тотчас замерла, ясно осознав истину, которую уже подозревала и почти знала раньше, но просто не успела четко сформулировать в той кутерьме.
Конечно же артефакты. И далеко не обычные, это тоже ясно. Нечто среднее между тем, иезуитским, с каким ходил Данерс, и простым поводком повиновения, на каких держат денгулов шеоссы. И можно даже не спрашивать, как Чезен уговорил магистров использовать эти оковы, – наверняка наобещал особых бонусов.
Непонятно одно: ради каких благ? Чего ему тут не хватало? Почтения, денег, шмоток, женщин?
Теплая точка возникла где-то вдали и начала постепенно приближаться, а я следила за ней и пыталась просчитать, чего от меня потребуют и как будут действовать. Классическим методом, кнутом и пряником, или попытаются сразу поработить, чтобы иметь под рукой еще одного сильного мага? Тех магистров, которые тут оставались, Чезен наверняка успел выжать досуха.
Вскоре тепловое зрение доложило, что по длинным тоннелям в сторону моей камеры идут трое, и все буквально увешаны амулетами. Очень занятное ощущение, и теперь оно стало немного ярче, чем прежде.
Хотя межмировой портал еще в первый раз открывает дар в полную силу, но следующие переходы позволяют четче определить его грани и особенности. А мне еще добавился дар шеосса, и теперь я и сама не знаю, на что способна и какой у меня предел.
А гости уже близко. Заскрипели ржавые петли, и распахнулись створки, открывая узкую поперечную щель. Она расположена примерно на высоте трех метров, и мне очень интересно, много ли видно через нее пришедшим. Но, как оказалось, у них все предусмотрено. Выдвинулись узкие зеркала, а в камере вспыхнул маленький светильник, заставив меня раздраженно прищуриться. Мне и без него было неплохо.
А потом раздался страдальческий голос Дуси:
– Инлочка, дай слово вести себя хорошо, и я брошу тебе платье.
– А больше тебе ничего не нужно?
Ну понимаю, что невежливо, но просто не могу заставить себя общаться с ней как с человеком. С души воротит от лживого сочувствия.
– Не груби бабушке!
– Моя бабушка умерла, светлая была женщина. А других у меня нет.
– Она была самозванка! – Выдержки и рассудительности в Дусе ни на грош, и как дед не видел, кого пригрел?
– Инла, тебе не стыдно стоять перед мужчинами в таком виде? – раздался смутно знакомый голос.
Судя по высокомерной интонации, это Берг.
– В каком? – с неподдельным вниманием осведомилась я и только тут поняла, что сверху им видны лишь мои рассыпавшиеся по плечам волосы, в этот раз почему-то не выросшие длиннее.
