class="p1">– Ты совсем повёрнутая? – просипела снизу Вильда.
– Мы-то что тебе сделали? – проныла, вторя ей, Ритва.
Я только присвистнула, на них глядючи.
В целом ледяное пламя Ломтика им вреда не причинило. Почти… Разве что причёски поправило. Радикальным и смелым, надо сказать, образом. Ритве слева, Вильде, соответственно, справа. То есть волосы у девчонок с одной стороны отсутствовали. Напрочь. Можно предположить, что раз у Вильды до того на голове был строптивый ёжик, ей повезло больше и ущерб, причинённый Ломтиком должен был быть не так заметен. Можно, конечно, предположить, но… нет. Рваные синие клочки на лысой, как бильярдный шар, голове – это я вам скажу, зрелище не для слабонервных.
О Ритве с её бывшей копной пшеничных локонов с радужными прядями лучше вообще умолчать.
А вот о Марджут как бы ни хотелось умолчать, не получится.
Уж не знаю, по какой причине пламя Ломтика действовало столь избирательно, могу только догадываться, но графиня наша обернулась ледяной статуей. Буквально. То есть оказалась закована в ледяную броню со всех сторон.
Мы с девчонками, плюнув на все личные (и мелкие – я настаиваю!) неурядицы, снортыхаясь и переругиваясь, принялись за её освобождение. Успели вовремя. Судя по тому, с какой жадностью освобождённая из ледяного плена Марджут принялась глотать воздух, долго ещё ей в голову не придёт лишать кого-то столь ценного ресурса...
Стоит ли говорить, что отвалилась ледяная корка с её дурной головы – да, вместе с волосами… И тут уж я могла только руками развести. Девчонки, позабывшие о собственных потерях, откровенно ржали. Правда, потом Марджут запустила по воздуху плавающее зеркальце и всем троим стало не до смеха.
Я уж решила, что сейчас злость некроманток по второму кругу пойдёт и уже готовилась снова оборону держать, как дверь со свистом слетела с петель.
Следом в читальню ожидаемо ввалился Тиму – уж чей-чей, а почерк собственного жениха я научилась угадывать. За ним, перестукивая копытами, вошёл Магистр Размус – фавн и Хранитель Библиотеки Морте. На ходу он гневно выговаривал Тиму за столь вопиющее нарушение главного правила Хранилища Знаний – Священной тишины. За их спинами маячили Привратники – в их числе был Бонсайми. Призраки переговаривались нарочито громким шёпотом, но хохотать избегали – не зря по академии ходят слухи, что с Хранителем Библиотеки шутки плохи.
Узрев нас, резко замолчали все.
А затем так же синхронно присвистнули.
– По всей Морте тебя ищу. – Глухо бросил мне Тиму с трудом скрывая облегчение.
– Мы тут увлеклись немного. – Улыбнулась я, кивая, мол, в порядке я, в порядке.
Как бы ты ни пытался представить, что знать меня не желаешь, такой себе из тебя притворщик…
– Пыыы-х! – раздалось из-под ног.
«Как я мог пропустить столь славный бой!»
Правда, судя по довольной физиономии Пыха, которому впору было лимон предлагать, ничуть он раздосадован не был. Я же порадовалась, что никто кроме меня Пыха не понимает. Потому что… ну какой-такой бой? Бои между адептами в стенах академии запрещены. Для этого специальные площадки есть. И время. Практикумы те же...
Магистр Размус только ахал, вздыхал и восклицал из серии «ай-ай-ай, а ещё нейтири!», разглядывая учинённый нами небольшой кавардак. Стеллажи с книгами устояли, почти все, а вот по поводу раскиданной мебели и (к моему стыду и позору) разбросанным по полу книгам вопросы у него нашлись.
Я тут же ринулась подбирать «бесценные фолианты», попутно выслушивая о собственной безголовости. Фавн даже облысения нейтири не заметил, а может просто внимания не обратил или решил, что это мода такая.
Сообразив, что пока кавардак не сменится порядком, Магистр Размус не выпустит, некромантки присоединились ко мне, помогая убирать.
Тиму тоже поднял одну из книг. Надо было такому случиться, что ей оказалась злополучная энциклопедия.
Он задумчиво повертел фолиант в руках, а я почувствовала, как мои щёки заливаются свекольным румянцем.
– А где Дедушка Пых? – спросил Тиму.
Забирая книгу у него из рук, причём отдал некромант её неохотно, всё никак из пальцев не выпускал, я пояснила:
– Он мои мерки в замок понёс.
– А как же… – Тиму проследил взглядом ледяные узоры по стеллажам да остатки позёмки на полу, которые на глазах превращались в лужи к негодованию Хранителя.
– Ах, это… – широко улыбнулась я и оглянулась на трёх тёмных ледей.
Некромантки нервно переглядывались под пристальным взглядом Тиму. И – руку готова дать на отсечение – волновала их отнюдь не утрата шевелюр.
Подмигнув Марджут, я ответила:
– Да девчонки просто узнали, что у вас бал сегодня, приходили за пригласительными.
Тиму хмыкнул.
– Получили?
– А как же? – пожала я плечами. – Ещё как получили. Можно подумать, нам с Ломтиком жалко чего-то для дорогих однокашниц.
– И всё же в следующий раз, нейтири Севѐри, когда будете столь щедро раздавать… пригласительные... – Запнулся фавн на последнем слове и в его чёрных глазах заплясали чертенята. – Прошу не забывать о том, где вы находитесь! Ваше счастье, что ни одна книга не пострадала.
– Ни одна книга и ни одна нейтири. – Вполголоса хмыкнул Тиму, увлекая меня за руку из читальни.
***
– Ну вот что, Туули Севѐри. – Сказал он, когда мы вышли на воздух. – После посвящения Фьордов в тебе проснулась ледяная магия…
– Угум. – Интеллигентно поддержала я разговор.
Потому что ну что ещё скажешь? К тому же меня до сих пор от адреналина потряхивало. Выброс силы оглушил, даже немного дезориентировал. Я чувствовала что-то сродни опьянению и в то же время полную и абсолютную ясность. И даже прилив сил, пожалуй.
– Тренировки в Хаосе продолжим. – Сообщил некромант менторским тоном, как будто это по моей вине мы их прекратили.
И он посмотрел на меня выжидательно, ожидая не то ответа, не то какой-то ещё реакции.
Я пожала плечами и снова брякнула:
– Угум. Продолжим, если нужно.
– Нужно. Так будет лучше для твоей безопасности.
– Ну, если ты настаиваешь… Когда начнём?
Тиму едва заметно улыбнулся.
– Сейчас и начнём. Если ты думаешь, что девчонки так быстро забудут тебе, что ты их побрила…
– Делать мне больше нечего! – Фыркнула я. – Брить их ещё… Ломтик брил. Я так… подсказывала, как лучше.
Глава 4
Мы снова были в Приёмной Морте. Главным входом в Лабиринт. Стояли перед танцующими дверями, всё возникающими и возникающими в воздухе перед нами и готовились войти. На этот раз
