– Тогда заче…
– Довольно! – высекает Пол и обжигает правую ягодицу хлёстким шлепком, выбивая из меня ох. – Я вызвал тебя не для разговоров, Кортни. Будь добра, заткнись, усмири свою неуместную ревность и приступай к делу.
– Хочешь сказать, мне ещё и всё самой делать придётся?
– Почему сразу всё? – усмехается Дэвенпорт. – Нет конечно, но раз уж забралась на меня, то поруководи процессом. Зря, что ли, мне яйца придавливаешь своим тощим задом?
– Пол! – шиплю я, а этот говнюк прыскает смехом. Нормально? Я тут вскипаю как чайник, а он забавляется моим гневом. Реально смеётся так, что мне впервые за наше общение везёт увидеть его белоснежную улыбку. Да только радости я не испытываю. От слова «совсем». Лишь сильнее бешусь на мерзавца и со всей силы вонзаюсь ногтями в мышечные плечи, вмиг усмиряя его веселье.
– А вот следов на мне своих оставлять не надо, – быстро став серьёзным, заявляет Пол. Но вот так незадача – мне по хер!
– Да? Вот так не надо? – злорадно ухмыляясь, с нажимом провожу ногтями от плеч к груди, оставляя на коже красноватые полосы.
– Кортни, – в его голосе отчётливо звенит предупреждение, но я и его благополучно игнорирую.
– Что ещё мне нельзя делать? А, Дэвенпорт? Целовать нельзя. Царапать нельзя. Так тоже нельзя?
Чуть приподнимаюсь, скользя половыми губами по напряжённому члену, и смачно провожу языком по его шее, прежде чем сцепить зубы в чувствительном месте, где пульсирует венка.
Вместо очередного выдоха Пол издаёт сдавленный хрип и усиливает хватку ладони на моей ягодице настолько, что на ней определённо останутся следы. Но и на это мне по барабану.
– А, может, так нельзя?
Продолжаю двигать бёдрами, создавая трение между нашими телами. Ныряю пальцами в его густые, чуть вьющиеся на концах волосы, и резко тяну их, склоняя голову набок, чтобы открыть себе больше доступа к его шее.
– Или так?
Поднимаюсь губами выше, к уху. Кончиком языка скольжу по раковине и кусаю мочку, наслаждаясь видом россыпи мурашек, заполонившей тело Пола. Ухмыльнувшись, передвигаюсь к линии челюсти, кусаю подбородок и, встретившись с тёмными, горящими нетерпением глазами, издаю жалобный стон. Не специально, а из-за нарастающей пульсации между бёдер. Непрерывное скольжение складочек по члену распаляет не только Дэвенпорта, но и меня тоже. Но я не собираюсь быстро переходить к главному. Хочу ещё немного подразнить начальника.
Отодвигаюсь от лица Пола и опускаю взгляд вниз, к месту, где моя промежность скользит туда-сюда по члену и задевает клитором венки, обильно обмазывая Дэвенпорта влагой. О да, я теку как изголодавшаяся по мужчине самка и нисколько не смущаюсь этого. Меня вообще мало чем можно смутить. И в жизни, и тем более в сексе. Наоборот – сцена того, как член трётся между влажными губами, утопая в моей смазке, заводит ещё сильнее. И меня, и Пола. Он тоже залипает на этой картине, точно зачарованный. Сглатывает, тяжело дышит. Ожесточённо сминает мою задницу, помогая мне двигаться в нужном ритме. И я двигаюсь, чувствуя, как напряжение в сердцевине бёдер нарастает с нереальной скоростью.
Биение сердца ускоряется, доселе кипящая во мне злость с каждой секундой всё сильнее сменяется похотью. Во рту становится сухо как в Атакаме, и я перевожу взгляд с горячей сцены на рокс, который Дэвенпорт вот-вот сломает – настолько сильно он его сжимает.
– Дай мне, – пробежав пальцами по соблазнительным венам на мужском предплечье, сквозь стон требую я и забираю бокал. Подношу к пересохшим губам и залпом выпиваю остатки алкоголя.
Если я когда-то и пила, то всегда отдавала предпочтение крепким напиткам, а не девчачьим коктейлям. Но я давно уже не употребляла ни грамма, поэтому с непривычки ротовую полость и горло неслабо обжигает, и несколько капель жидкости скатываются по моему подбородку и ниже.
– Что, и облизывать меня брезгуешь? – с громким стуком поместив рокс на столик, ехидно спрашиваю я.
Дэвенпорт отслеживает путь янтарной капельки, а затем поднимает на меня обжигающий взгляд.
– Ты такая дура, Кортни, – цедит он, и я даже не успеваю подумать, почему это я дура. Пол накрывает мою грудь ладонями, подаётся вперёд и слизывает каплю, пробегающую между округлостями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Всего одно влажное прикосновения языка, а меня с затылка до пят горячей волной омывает. Я даже вздрагиваю и сбиваюсь с заданного ритма, но Пол немедленно возвращает руки на мои ягодицы и помогает мне вернуться в строй. Губами налетает на чувствительные соски, вбирает то один, то второй. Кружит языком по ареолам, ласкает их, дразнит, доводя меня до помешательства.
Пол это умеет. И знает, как заставить меня стонать. Как соблазнить и довести до безумия в отчаянном желании ощутить его внутри себя. Его язык с жадностью касается моей груди, руки воспламеняют кожу бёдер. Я откидываю голову назад и растворяюсь в удовольствии, оглушая пространство комнаты своими громкими стонами. Цепляюсь пальцами за широкие плечи, сжимаю, массирую, царапаю, а Пол больше и слова не говорит против. Его рот занят другим, куда более важным делом.
Я не просто таю под его жадным напором, а горю, взрываюсь как порох. Тело дрожит, жар между бёдер убивает, вынуждая меня извиваться в нетерпении. Сознание плывёт, перед глазами всё двоится.
– Сука, чего же ты так течёшь? – оторвавшись от моей истерзанной груди, хрипло произносит Пол и впивается в моё лицо мутным взглядом.
– Потому что хочу, – еле слышно, сквозь очередной стон бормочу я.
– Чего хочешь?
– Тебя.
– Меня? – жёстко обхватывает рукой мои скулы, вынуждая посмотреть ему в глаза.
– Да.
– Уверена?
Хочу ответить: «конечно», но из горла вылетает лишь невнятное мычание, когда мою щёку внезапно опаляет шлепок. Не сильный, но ощутимый. Как я люблю. Нет, не так… Я просто обожаю эту грубость во время прелюдии и секса. Крышесносное удовольствие с толикой насилия. И об этом Полу тоже известно. Он повторно сдавливает мои скулы, притягивает ближе к своему лицу и спрашивает сквозь сжатые зубы:
– Что ты сказала? Не расслышал.
И снова шлепок по щеке, ещё более сильный и кайфовый, а после Пол надавливает большим пальцем на чуть саднящую нижнюю губу и проталкивает фалангу мне в рот.
Я снова не в состоянии выдать чёткий ответ. Да и не пытаюсь больше. Обхватываю его палец и начинаю сосать. Активно. С аппетитом. Взглядом транслируя Полу кадры о том, как так же могла бы сосать его член, не будь я такой врединой.
Но я вредина. И последнее, чего я сейчас желаю, – это делать минет. Не во рту я мечтаю ощутить его член, а в другом отверстии. И это не просто желание и даже не жажда, а отчаянная нужда, жизненная потребность, требующая немедленного утоления. Как можно быстрее. Больше ждать не могу. Это выше моих сил. Терпение кончилось.
Секунда – и я освобождаю рот от пальца. Вторая – крепче обхватываю шею Пола руками. Третья – с одержимостью соединяю наши лбы и на выдохе не прошу, а, мать его, требую:
– Выеби меня, Дэвенпорт. Сейчас же!
Глава 7
Пол
Кортни не успевает договорить, как я уже крепче сжимаю её задницу и вскакиваю с кресла. Она обвивает меня и руками, и ногами. Промежностью вжимается в член, грудью льнёт к торсу, дразня кожу острыми сосками и обжигая губы дыханием. Её карие глаза стали практически чёрными, вконец неадекватными. Тело горячее, податливое, до смерти желанное.
Я вообще не понимаю, как сумел так долго продержаться? Я хотел нагнуть Кортни и трахнуть с первых же секунд, как вошёл в гостиную и увидел её в шикарном образе обольстительницы. Эта стерва неотразима. И не важно – при полном параде она или же без грамма макияжа. А голая Кортни – вообще влажная мечта любого мужчины. Манящая, сексапильная, до неприличия красивая. С сочными губами и дерзким взглядом, в котором ярко горят все её эротические фантазии.
И это в женщинах меня всегда особенно цепляет – отсутствие смущения, раскрепощённость, умение доставить удовольствие как себе, так и мужчине и самое главное – естественность.
