– Конечно, я пойду, – брюзгливо отозвался Пенрок.
Он ухватил Пайпу Ле Мэй за локоток и под общий хор прощаний поволок прочь. И тут он заметил в ее лице то, чего никто за весь вечер не разглядел: тень усталости, одиночества, быть может, даже страх за дерзкой улыбкой. Чуть-чуть оттаяв, Пенрок сказал смущенно:
– Простите, моя дорогая. Боюсь, я был немного груб. День сегодня ужасный, не говоря уже о ночи…
– Вам, наверное, тяжелее всех пришлось, – неожиданно мягко ответила Пайпа.
– Я сперва подумал, это Фрэн, – объяснил Пенрок, будто она не слышала уже тысячу раз всех подробностей. – Помоги мне боже! Я подумал, что это Фрэн. Вот по этим самым ступеням бежал как бешеный и все время думал: сейчас увижу, Фрэн лежит в канаве, и отрезанная голова рядом…
Вздрогнув всем телом, Пенрок уткнулся лицом в ладони.
Дальше они шли молча. Дверь коттеджа открыла Глэдис, взбудораженная перспективой идти домой вместе с хозяином.
– А где Тротти? – спросила Пайпа Ле Мэй, глядя через плечо горничной.
– Спать легла, мисс. Устала она очень. Решила, что вы не рассердитесь. Я ей теплого молочка отнесла…
«Кроткая улыбка и заботливый нрав девушки завоевали сердце богатого гордеца», – думала Глэдис.
– Устроила ее на ночь поудобнее…
Пайпа пошарила у себя в сумочке, затем в карманах шубки.
– Что за свинство! Кажется, я очки у вас забыла! Придется опять возвращаться.
– Они вам сегодня понадобятся? – спросил Пенрок.
– Боже мой, а как же! Я без них читать совсем не могу…
– А это не ваши очки, мисс? – спросила Глэдис, выходя из кухни в своем самом нарядном пальто. – Их Тротти на камине нашла, в гостиной, и к вам в комнату отнесла. Сказала, они вам понадобятся, если надумаете почитать перед сном.
– А, хорошо. Спасибо, Глэдис!
И взглянув на летящий с неба снег, Пайпа со свойственной таким людям небрежной щедростью добавила:
– Возьмите-ка мой шарф! Повяжите на голову и заправьте в воротник. Завтра отдадите.
Стоя в дверях коттеджа, она крикнула им вслед:
– Спокойной ночи!
Пенрок молчал до самого дома. В холле он сказал девушке:
– Оставьте шарф здесь. Я завтра, по всей вероятности, увижусь с мисс Ле Мэй. Во всяком случае, я прослежу, чтобы шарф ей вернули.
– Да, сэр. Хорошо, сэр. И спасибо вам большое, что проводили меня, сэр.
Пенроку и в голову не приходило, что он, оказывается, провожал Глэдис. Тем не менее он ответил с обычной своей дружелюбной улыбкой:
– Спокойной ночи, дитя мое.
«И прогулка при луне по заснеженному саду увенчала любовь прекрасной горничной», – счастливо думала Глэдис.
Фрэн, Венис, Генри и Джеймс играли в баккара.
– Ну вот зачем мы это затеяли? – смеялась Венис. – Так можно до утра просидеть! Но надо же было чем-то перебить осадок от Пайпы.
– А где бабушка? – спросил Пенрок.
– Здесь я! – отозвалась леди Харт.
Она сидела за бюро, скрытая углом стены – гостиная имела форму буквы «Г», и бюро стояло в короткой перекладине.
– Не отвлекайте меня, пожалуйста! Я сочиняю письмо в налоговую службу. Как правильно пишется «ни с чем не сообразные»?
Фрэн протянула руку Пенроку:
– Давайте с нами в карты играть!
Она немного робела при нем с тех пор, как на мгновение приоткрылась его страсть к ней, а особенно – после своего разговора с Джеймсом в саду.
Венис заглянула под стол.
– Азиз? А, ты все-таки здесь! Я думала, он выскочил на улицу, когда Пен открыл дверь.
Пенрок несколько минут наблюдал за игрой, стоя рядом с Фрэн и держа ее руку в своей теплой ладони.
– Пожалуй, я не буду играть. Голова от боли раскалывается. Уже – сколько там? – одиннадцать. Надо хотя бы сегодня поспать.
– Ну вот, как жаль! Хоть бы кто-нибудь немножко порастряс выигрыш Генри. Смотрите, сколько у него уже спичек скопилось! Пришлось ему дать на всю сумму зажигалку Джеймса, а спички заново распределить на всех!
– Это у него национальная черта, – засмеялась Венис. – Видно, не зря говорят, что евреи забрали себе все деньги. Из-за таких, как Генри, все беды – и война, и Муссолини, и корь, и простуда…
– По крайней мере, вину за свою головную боль я на него взваливать не буду, – отозвался Пенрок. – Видели вы другую такую болтушку, как эта Ле Мэй? Кстати, она одолжила Глэдис свой шарф. Проследите, пожалуйста, кто-нибудь, чтобы завтра его вернули, хорошо? Она наверняка сюда явится. Я положил шарф в левый ящик комода в прихожей.
– Я утром его отнесу в коттедж, – вызвался Джеймс, рассеянно сдавая карты. – Заодно проведаю Тротти.
– А, спасибо большое. Ну хорошо, я пойду лягу, – произнес Пенрок, уже взявшись за дверную ручку. – Слава богу, сегодня мы сможем крепче спать. Спокойной ночи, дети! Спокойной ночи, леди Харт!
– Спокойной ночи, – отозвалась леди Харт из-за угла. – Сладких снов!
И ее авторучка вновь заскрипела по бумаге.
Глава 4
Пенроку снова снился сон. Впереди тянулся все тот же туннель, все так же стояла женщина в дальнем конце, озаренная солнцем, и отчего-то было необходимо увидеть ее лицо. Пенрок начал за подбородок поворачивать ее голову к себе, и тут сзади, в туннеле, вновь раздался оглушительный грохот. Пенрок оглянулся, а когда опять посмотрел вперед, женщина уже исчезла. Из туннеля протянулись чьи-то руки, схватили его за плечи…
И чей-то голос проговорил над самым ухом:
– Просыпайтесь, вставайте скорее!
Пенрок проснулся, весь дрожа. От страха дурнота подступила к горлу. Над ним склонился инспектор Кокрилл.
– Господи… Что такое? – спросил Пенрок.
– Вставайте! Вас не добудишься. Скорее, где комната Фрэн?
– Тут рядом, прямо напротив моей. А вам зачем?
Но Кокрилл, выскочив в коридор, уже распахнул дверь в комнату Фрэн. Пенрок, оттолкнув его, бросился к кровати.
– Фрэнсис! Боже! О дьявол! Фрэн, любимая…
Кокрилл нащупал и повернул выключатель. Фрэн, как и накануне, лежала в постели, только на этот раз спала по-настоящему. Темные пушистые волосы разметались по подушке, густые ресницы легли на щеку. Пенрок сжал ее плечо, уткнулся лицом ей в волосы и прижал Фрэн к сердцу.
– Слава богу, ты жива…
Азиз спрыгнул с кресла и тревожно залаял. Фрэн пошевелилась.
– Что там… Пен? Господи, что еще случилось?
В дверях появилась леди Харт, бледная как мел и растрепанная. Вскоре все собрались в комнате Фрэн. Венис обнимала сестру. Джеймс, слушая рассказ инспектора, казался все более сонным, хотя сам был белее привидения. В дверь заглянул сержант и солидно доложил:
– В помещениях прислуги все спокойно, сэр.
– Хорошо. Соберите людей. Поставьте одного на площадке лестницы, другого на террасе, под окнами этой комнаты. И пришлите ко мне Трута.
– Под окнами моей комнаты? – испугалась Фрэн. – Почему моей? Да что происходит?
– Боюсь, юная леди, вам грозит опасность, – ответил Коки, глядя на нее из-под насупленных бровей. – Но вы не волнуйтесь, мы будем вас охранять.
Леди Харт тяжело опустилась на край кровати.
– Коки, скажите же, в чем дело! Не заставляйте нас мучиться неизвестностью. Что за опасность грозит Фрэн?
Инспектор, не поднимая глаз, вытащил жестянку с табаком и листок бумаги и принялся вертеть очередную самокрутку. Потемневшие от никотина пальцы дрожали.
Наконец он сказал:
– Час назад мне позвонили отсюда, из Пиджинсфорд-хауса. Женский голос проговорил: «Следующая – Фрэнсис».
– Женский голос? Что за женщина? – закричала Фрэн.
– Сказала, что она убийца, – ответил инспектор, закуривая.
В дверь заглянул еще один полицейский.
– Вызывали?
– Да, Трут. Вы здесь дежурили после того, как я ушел?
– Так точно!
– Кто чем занимался из присутствующих в одиннадцать вечера?
– В одиннадцать, сэр? Леди и джентльмены сидели в гостиной, а слуги – на кухне.
– Все слуги?
– Да, сэр. Не считая садовников, те в деревне живут. Остальные все были здесь, кроме только мистера Бунзена, сэр. Я ему дверь открыл пару минут назад. Он в Тенфолд ездил.
– Да-да, у него было разрешение. Остальные, значит, были все вместе?
– Так точно! Одна девушка, сэр, горничная, как раз вернулась из Пиджинсфорд-коттеджа, она с тамошней служанкой сидела. Вот никто и не ложился, хотели новости послушать… Я видел, как мистер Пенрок пошел провожать мисс Ле Мэй до дому, но не знал, что горничная с ним вернется, а она говорила, что вроде как побаивается одна идти, поэтому около одиннадцати, как мистер Пенрок пошел в гостиную, я пристроился поближе к черному ходу. Хотел глянуть, благополучно ли девушка добралась. Полчаса, наверное, там проторчал. За это время никто из кухни не выходил.
– Вы уверены?
– Уверен, сэр. Они там разговорились за чашкой кофе, и я подумал – может, услышу что интересное. Ни на шаг не отходил, пока они спать не отправились. Тогда я сделал обход дома. Проверил, все ли заперто…
– Да-да, это уже не так существенно. А скажите, мистер Пенрок, где в этом доме установлены телефоны?
