рассмотрела.
– Мне сегодня к девяти, а ехать далековато. Завтрак – на плите, не забудь, что малым нельзя сегодня компот.
– Я помню: мы ждем, не будет ли реакции на ягоды. Не первый день замужем, – фыркает сестра и окидывает меня одним глазом, тихонько присвистывает: – А ты ничо так выглядишь. Не как всегда. Одобряю.
Довольно скалится, а я закатываю глаза на это замечание.
Сестра у меня – мастер комплиментов. Но я к этому уже привыкла за все время, что мы с ней.
– Ты тоже прелестна, как пират после бодуна.
– Че это как пират? – сестра надувает губы и складывает руки на груди.
– Потому что одноглазая.
Звонко чмокаю ее в щеку и выбегаю из квартиры, пока мне не прилетело что-нибудь тяжелое в голову. Она может! В детстве не раз доказывала.
Добираюсь до места почти без пробок и даже умудряюсь найти свободное место, что равносильно удаче. На нужной остановке с трудом выдергиваю рюкзак из битком набитого нутра маршрутки. Оказавшись на улице проверяю целостность рюкзака. В последнее время участились случаи краж в общественном транспорте. Хоть из ценного в сумке у меня только зарядка на телефон и пара резиновых перчаток, но лишиться даже такой мелочи мало приятного.
Неспешно подхожу к подъезду, когда время переваливает за восемь пятьдесят. Звоню в домофон, и мне без лишних слов открывают.
– Доброе утро, – здороваюсь с новым охранником и уже делаю несколько шагов в сторону лифтов.
– Девушка, а вы к кому? – настигает меня вопрос, и я замираю.
– Я новая горничная в квартире Романа Сергеевича Филатова.
На лице охранника отражается активный мыслительный процесс, в ходе которого он внимательно меня рассматривает. Я выдавливаю доброжелательную улыбку и стискиваю лямку рюкзака. Жду.
– Я вас не видел, – выдает гениальное заключение, заставляя меня поморщиться.
– Вчера первый день была.
– Я должен убедиться, не уходите, – приказывают и достают телефон.
Я нервно стучу носком туфли по полированному полу и слежу за тем, как утекают минуты до девяти. Обрадовалась, что без приключений? Получите-распишитесь.
Охранник с кем-то переговаривается по телефону и недовольно хмурит брови. Я же окидываю просторный холл взглядом. Вчера у меня не было такой возможности: торопилась и волновалась. На окнах отглаженные шторы, в углах высоченные пальмы под потолок, все хромированные вставки сверкают так, что глаза слезятся.
– Девушка, проходите.
Охранник снова осматривает меня, а я срываюсь с места. Поскальзываюсь возле дверей лифта, но умудряюсь устоять и не рухнуть на глазах у этого мужика.
Лифт быстро поднимает меня на нужный этаж, и я выдыхаю. Время: восемь пятьдесят девять. Успела.
Дверь в квартиру приоткрыта, и я нерешительно стучусь. На пороге возникает Рома собственной персоной, а я затаиваю дыхание.
Высокий, снова в костюме, как в нашу первую короткую встречу, часы на запястье, волосы аккуратно зачесаны назад. И серые глаза, копьями впивающиеся в мое лицо.
Щеки начинают полыхать, а я, как девчонка, не знаю, куда деть глаза.
– Доброе утро, извин… – мямлю, переступая с ноги на ногу.
– Милый, кто там? – за Ромой материализуется его невеста.
Внутри все обмирает, но зато возвращается уверенность.
– А, Елена, опаздываете, – недовольно ворчит девушка.
И откуда столько пафоса? Да и сама по себе она какая-то неприятная.
– Лиз, перестань. Елену задержали на охране, они мне звонили, – спокойный голос Ромы обволакивает меня словно теплый плед.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не прикрыть глаза и не заурчать от удовольствия.
– Ромочка, нельзя быть таким снисходительным к прислуге.
– Лиза, – в голос Ромы просачивается сталь, – мы уже не раз говорили о том, что нельзя так вести себя с другими людьми.
Девушка надувает губы и цепляется за локоть жениха. Рома кривится, его глаза темнеют, и он отводит взгляд от красивого лица своей невесты, чтобы тут же встретиться взглядом со мной.
Рвано выдыхаю и торопливо отвожу глаза. От одного вида, как Рому обнимает другая, внутри все леденеет и звенит.
Но он хорошо справляется с тем, что делает вид, будто мы не знакомы. Мне остается поступать так же.
– Мы торопимся. Сегодня делаешь все то же, что и вчера. Мы приедем около трех часов, чтобы тебя тут уже не было. Дверь захлопнешь и уйдешь.
Киваю, и за ними захлопывается дверь.
Наконец позволяю себе выдохнуть. Да уж. Видеться с отцом своих деток намного сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Но я очень надеюсь, что пересекаться с Романом я буду по минимуму. Уж лучше с его невестой. И все же мысль, что я ее где-то видела, не дает мне покоя. Но вот только где?
Заканчиваю с уборкой, когда чувствую, что в комнате я уже не одна. Резко выпрямляюсь и оборачиваюсь.
В дверях, опираясь на косяк, стоит Рома и сверлит меня глазами. От его присутствия сбивается дыхание, а сердце вообще начинает отбивать какой-то супербыстрый бит. Пытаюсь сделать вдох, но, кажется, комната становится слишком тесной для нас двоих.
– Привет, – наклоняет голову набок и закусывает губу, на секунду, но я замечаю и сразу вспоминаю про его родинку, от которой потеряла голову. – Поговорим?
Стискиваю тряпку в кулаке и шумно выдыхаю.
– О чем, Роман Сергеевич?
И снова у Ромы темнеют глаза, как утром. Похоже, что он злится. Только вот на что? На то, что соблюдаю субординацию?
Не успеваю сообразить, как Рома отталкивается от двери и в несколько шагов сокращает расстояние между нами. В нос ударяет умопомрачительный запах, и я не могу справиться с собой. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Полтора года растворяются, а я снова оказываюсь на темной улочке, куда мы сбежали из клуба.
– Какой я тебе, на хрен, Роман Сергеевич? – его рык возле моего уха заставляет рухнуть с неба на землю.
Распахиваю глаза и вздрагиваю от близости, в которой оказываются наши лица. В горле возникает ком и стремительно увеличивается в размерах. Еще немного – и он меня задушит. Меня душит то, что я чувствую к Роме.
Такое вообще возможно? Чтобы к постороннему, по сути, человеку такое ощущать? Мне кажется, нет.
– Вы мой работодатель. Точнее, клиент агентства, в котором я работаю, и я не хочу потерять это место, – стараюсь говорить бесстрастно, хотя голос в некоторых места предательски дрожит.
– Ты почему тогда сбежала?
Серые глаза превращаются в темный металл, и мне становится не по себе от такой перемены.
Делаю шаг назад, но Рома обхватывает меня за запястье и притягивает к себе. Стоит нашим телам соприкоснуться, как воздух электризуется. Всматриваюсь в красивое лицо, но Рома только сильнее стискивает челюсть и всматривается в
