Гвоздарь глядел на бушующий ураган. Убийца городов, это уж точно.
— Пима, — начал он, — я…
— Тихо, — перебила она, оттаскивая его от лужи поглубже в пещеру. — С ней все будет в порядке. Она крутая. Круче любого урагана.
Мимо пролетело дерево, будто зубочистка, брошенная рукой ребенка. Гвоздарь прикусил губу. Остается надеяться, что Пима права. Глупо, что он попросил помощи. Мать Пимы стоит сотни таких, как его отец.
Они ждали, дрожа от холода. Пима притянула его к себе, и они стояли, согнувшись и прижавшись друг к другу, согревая друг друга. В ожидании, когда гнев природы утихнет.
7
Ураган продолжался до конца следующей ночи. Он хлестал по берегу, срывая с места все, что не закрепили. Пима и Гвоздарь переждали его в пещере, прижавшись друг к другу и глядя на буйство природы. Их губы посинели, а кожа покрылась мурашками.
На третий день, утром, небо внезапно просветлело. Гвоздарь и Пима с трудом выбрались из пещеры и, спотыкаясь, вышли на берег вместе с другими уцелевшими, которые потоком двигались к песчаному пляжу.
Они вышли из джунглей, и Гвоздарь остановился, ошеломленный.
На берегу не было ничего. Никаких признаков того, что здесь жили люди. Лишь силуэты танкеров так и возвышались над синей водой, разбросанные в стороны, как детские игрушки. Больше не осталось ничего. С воды пропала грязь и нефть, все сверкало в лучах тропического солнца.
— Такое синее, — пробормотала Пима. — И не видела никогда, чтобы вода была такой синей.
Гвоздарь был не в силах говорить. Он никогда еще не видел берег таким пустынным.
— Вы живы, а?
К ним шла Девочка-Луна улыбаясь. Покрытая грязью, пересидевшая ураган в невесть какой дыре, которую она нашла, но тоже живая. Следом за ней шли Жемчужный и его родители, с ужасом оглядывая берег и пытаясь осознать происшедшие перемены.
— В целости и сохранности, — ответила Пима, оглядывая берег. — Маму мою не видела?
Девочка-Луна покачала головой, ее пирсинг засверкал на солнце.
— Наверное, где-то там, — сказала она, махнув рукой в сторону депо. — Лаки Страйк еду раздает всем нуждающимся. В долг, пока снова не примутся за работу на кораблях.
— Ему удалось сохранить припасы?
— Пару вагонов, полные.
— Пошли, — сказала Пима, дергая Гвоздаря за рукав.
Вокруг грузового поезда, возившего металлолом, собралась куча народу в очереди за едой, которую собрался раздавать Лаки Страйк. Пима и Гвоздарь принялись искать знакомые лица, но Садны нигде не было.
Лаки Страйк смеялся.
— Не беспокойтесь! — крикнул он. — Всем хватит! Голодать никто не будет, а потом вернется состав «Лоусон энд Карлсон», из МисМета. Скупщики ржавья сбежали от урагана, но Лаки Страйк обо всех позаботится.
Он ухмылялся, его длинные черные дреды были связаны в пучок сзади. Гвоздарь понимал, что он говорит это, чтобы люди не начали драться за еду. Если кого люди и послушают, так это Лаки Страйка.
С тех пор как ему улыбнулась большая удача, Лаки Страйк постепенно обретал все большую власть. Сейчас он уже контролировал всю контрабанду на Брайт Сэндз, от антибиотиков до «кристал слайда». Договорился с большими боссами и делал все, что вздумается. Имел долю в игорном деле и с гулящими девками, и в доброй дюжине других дел. Деньги сами шли к нему, и он увешал себя золотыми бусинами на концах дредов, а в уши вдел большие золотые серьги. Вот уж точно по уши в деньгах.
— Не напирать! — крикнул Лаки Страйк. — Не напирать!
Он улыбался спокойно и уверенно, но позади него стояли в ряд наемные громилы, готовые силой подтвердить его власть.
Гвоздарь оглядел бандитов. Некоторых из них он знал, тех, с кем имел дело отец. Похоже, Лаки Страйк собрал у себя в охране самых отпетых бандитов. Среди них был даже тот получеловек. Огромный мускулистый силуэт чудовища возвышался над остальными, его рыло, похожее на собачье, скалилось во все зубы, отпугивая голодающих.
Пима увидела, куда смотрит Гвоздарь.
— В команде по тяжелым грузам, у мамы, он листы железа таскал. Мама говорила, он может поднять вчетверо больше, чем здоровый мужик.
— А что эта тварь здесь делает?
— Может, решил, что громиле у Лаки Страйка больше платят, чем в команде.
Получеловек снова обнажил клыки и предостерегающе рыкнул. Люди, вплотную придвинувшиеся к вагонам, сдали назад.
Лаки Страйк снова рассмеялся.
— Ладно, по крайней мере, вы хоть моего пса-убийцу слушаетесь. И правильно. Всем шаг назад. Иначе мой друг Тул научит вас, как себя вести. Я серьезно, давайте-ка, освободите место. Если Тулу кто-то не понравится, он его живьем сожрет.
В толпе недовольно заворчали, но под пристальным взглядом Тула стали отходить назад.
— Пима!
Гвоздарь и Пима обернулись на голос. К ним спешно шла Садна, таща за собой отца Гвоздаря. Бросилась вперед и обняла Пиму.
Отец Гвоздаря остановился в шаге позади. Наклонил голову.
— Похоже, ты мне шкуру спас, Везучий Парень.
— Похоже, — ответил Гвоздарь, осторожно кивнув.
Внезапно отец расхохотался и обнял его.
— Проклятье, сын! Неужели ты не хочешь обнять своего старика?
У Гвоздаря пронзило болью зашитые раны, он вздрогнул, но не стал сопротивляться.
— Проснулся в самый разгар чертова урагана, не понимая, что происходит, едва не прибил Садну, пока она мне не объяснила, что случилось, — сказал отец.
Гвоздарь встревоженно глянул на мать Пимы, но та просто пожала плечами.
— Мы разобрались, — сказала она.
— Да уж, — ухмыльнувшись, сказал отец, трогая челюсть. — Бьет, как кувалдой.
На мгновение Гвоздарь забеспокоился, что отец может затаить обиду, но сейчас он был в сознании, а не на «слайде». Почти что был способен рассуждать. Чистый, как берег после урагана. И уже вытянул шею, поглядывая, как собираются раздавать еду.
— Так там Тул? — со смехом сказал он и хлопнул Гвоздаря по плечу. — Если уж Лаки Страйк этого пса нанял, то меня точно возьмет. Сегодня хорошо поедим.
Он принялся проталкиваться сквозь толпу к охранникам Лаки Страйка. Даже не обернулся к Садне, Гвоздарю и Пиме.
Гвоздарь вздохнул с облегчением. Значит, пока все в порядке.
Разрушители кораблей продолжали разбираться с последствиями урагана. Прошел слух, что центр урагана прошел стороной, восточнее, по Орлеанской Аллее, через развалины старого города и дальше на север, сквозь разрушенный и залитый океаном Орлеан II. Разрушил все, что еще можно было разрушить.
Значит, им тут в Брайт Сэндз еще повезло, что их вообще с землей не сровняло.
Но даже от задевшего их краем урагана разрушений хватало. Везде лежали тела людей, запутавшиеся в зарослях кудзу, высоко на деревьях, в полосе прибоя. Лаки Страйк организовал похоронные команды, чтобы позаботиться о погибших. Собрать тела, сжечь или похоронить, в зависимости от того, какой веры они придерживались. И чтобы предотвратить вспышку болезней. Составить список.
Бапи пропал. Его либо разорвало на части ураганом, либо он утонул, но его нигде не было. Никто не знал, жива Ленивка или погибла. Нашли Тик-тока и его семью, все без видимых повреждений, но все мертвы.
Скупщики старья и металлолома, работавшие с «Лоусон энд Карлсон», смылись с берега, ожидая, пока кончится ураган. В отсутствие представителей крупных фирм, таких как «Дженерал Электрик», скупающих лом для производства, или «Патель Глобал Транзит», перевозящих все за океан, работа по слому кораблей встала. Учетчиков, лаборантов и охранников, взвешивавших и скупавших сырье, пока не было. Поэтому разрушители кораблей заняли себя тем, что принялись восстанавливать и строить заново хижины, обыскивать джунгли в поисках полезных вещей и рыбачить в океане. Пока все не придет в норму, они предоставлены самим себе.
Пима и Гвоздарь искали еду, собирая зеленые кокосы, упавшие с пальм, а потом двинулись к оставшимся после урагана лужам и заводям. Увидели вдалеке островок у берега.
— Там можно крабов наловить, — сказала Пима.
— Да ну? И надо нам так далеко лезть?
Пима пожала плечами.
— Лучше искать, когда у тебя нет конкурентов, так ведь? — сказала она, показав на корабли, где никого не было. — Вряд ли мы сейчас понадобимся.
Взяв холщовый мешок и ведро, они пошли, пробираясь по мокрому песку, по косе, ведущей к островку. Океан блестел как зеркало. Волны накатывались на берег, пенные гребни были белыми, как зубы ребенка. Черные туши брошенных кораблей стояли, озаренные солнцем, огромные памятники навсегда ушедшему миру.
Далеко на горизонте показался клипер с выпущенным в небеса высотным парусом. Гвоздарь прервал свое занятие, глядя, как корабль взрезает синюю гладь. Так близко и так далеко.
