— Итак, мы на месте, — сказал Вемунд. — Я оставляю тебя здесь…
— А разве ты не проводишь меня до дома? — спросила она в легкой панике.
— Нет, — сказал он строго. — Женщина, которая присматривала за Карин, все тебе расскажет. Будут трудности, найди меня! И в любом случае приходи ко мне завтра вечером.
— В каком часу? — успела она выпалить, прежде чем он сел в экипаж.
Явно раздраженный, он повернулся.
— Не знаю. Ну пусть будет в семь часов. Я пошлю госпожу Окерстрем тебе на замену, чтобы Карин не оставалась одна.
Он закрыл дверь и был таков.
Элизабет осталась стоять на узкой улочке, чувствуя, что ее из ворот оглядывает какой-то ребенок.
Она посмотрела на двухэтажный особняк, который на время должен был стать ее домом. Он был небольшим, но красивым и имел со вкусом разукрашенную дверь. Она вздохнула, решительно подняла свой багаж, оставленный кучером, и постучала в дверь.
Никто не отвечал.
После нескольких новых тщетных попыток она осторожно взялась за дверную ручку.
Дверь легко открылась, и она вошла в очень маленькую прихожую, выкрашенную в светлые, изысканные цвета.
— Есть тут кто? — осторожно поинтересовалась она.
В ответ не последовало ни звука. Спустя некоторое время она услышала, что кто-то шевелится в соседней комнате, и с опаской пошла туда.
Спиной к входу в комнату стояла женщина и чистила серебряную посуду. Элизабет кашлянула. Никакой реакции. Она подошла поближе так, чтобы та ее увидела.
Женщина вздрогнула и уронила соусницу, которая с грохотом упала на стол.
— Добрый день, — сказала Элизабет, приседая в книксене.
— А, это ты, — промолвила женщина невнятным голосом, типичным для глухих людей. Она внимательно посмотрела на Элизабет. — Вот и хорошо, теперь я смогу уйти из этого сумасшедшего дома. Да, я надеюсь, что ты знаешь, что тебе предстоит? Я же не желаю ни на секунду задерживаться в доме с этой ненормальной… дурой!
4
Сначала женщина показала Элизабет ее комнату, которая была просто, но со вкусом меблирована. Стены были выкрашены в синий цвет, и это делало бы комнату холодной, если бы не белые гардины и покрывало с узорами из роз. Дверные зеркала были разукрашены красивыми, мягкими красками. Ей стало даже любопытно, кто это так постарался.
После этого они осмотрели кухню, где она только в исключительных случаях будет готовить для больной и самой себя. Затем они прошли в гостиную и столовую и, наконец, поднялись на второй этаж.
— Здесь, наверху, живет она, — прошептала женщина. — Она самая что ни на есть сумасшедшая! Как хорошо, что я смогу отсюда вырваться!
На этаже чувствовался сильный запах духов. Они постучали в дверь, и звонкий голос произнес: «Войдите!»
Они вошли в уютную маленькую гостиную, из которой была видна типичная женская спальня.
Из-за туалетного столика, заставленного цветочными горшками, бутылочками и баночками, встала женщина.
Она была небольшого роста. Ее одежда была изящной, но очень старомодной. Вероятно, времен ее молодости. В ней было что-то, что отозвалось болью сострадания в сердце Элизабет. Может быть, это были небольшие кокетливые банты в ее седеющих волосах или, что более всего вероятно, это было выражение ее лица. Смущенная приветливость, девичье ожидание, пустота и бесконечная отрешенность от повседневного мира.
— А вот и новая девушка, госпожа, — прокричала женщина высоким, резким голосом, как будто окружающие слышали так же плохо, как она. — А я теперь ухожу!
«Нет, нет», — подумала Элизабет, но за той уже захлопнулась дверь. Она осталась наедине со своей подопечной.
Женщина, став в театральную позу и подняв брови, с любопытством рассматривала ее.
Элизабет сделала книксен.
— Меня зовут Элизабет Паладин. Я из рода Людей Льда, и мне приятно быть Вам полезной, госпожа Карин, — любезно представилась она.
Карин расслабилась.
— О, — произнесла она и расплылась в добродушной улыбке. — Как мило с твоей стороны, Элизабет! Да, славный парень Вемунд говорил, что ты приедешь. Это замечательно, а то старуха была такой ужасной. Ведь мы с тобой ровесницы, и ты не так красива, как я, поэтому мне не нужно бояться соперничества.
Она беззлобно захихикала. Элизабет не обиделась на это наивное и прямолинейное заявление. Госпожа Карин, несомненно, была в свое время очень красива — маленькая, хрупкая и обворожительная. Да и по-прежнему можно было угадать в увядающих чертах остатки прежней привлекательности.
— Ты не могла бы уложить мои волосы сзади, они постоянно спадают! — сказала дама, вновь садясь за туалетный столик.
К своему облегчению, Элизабет нигде не увидела проклятой белой пудры. Возможно, она не была популярной тридцать лет тому назад. К тому же женщина никак не отреагировала на то, что Элизабет без парика. Обычно все женщины это делали.
Элизабет преисполнилась чувством безграничной благодарности.
— У Вас красивые волосы, госпожа Карин. Такие светлые.
— Тебе так кажется? — вкрадчиво сказала Карин. — Да, я должна быть красивой, если он придет сегодня вечером. Он обещал придти.
Элизабет чуть было не произнесла «Вемунд Тарк», но вовремя спохватилась.
— Молодой господин Вемунд?
— Нет, не он! — кокетливо улыбнулась она. — Хотя он был ужасно мил по отношению ко мне. Именно он купил мне этот дом, потому что я жила раньше в совершенно дурных условиях. Я должна была делить комнату с массой отвратительных людей, не могла пользоваться своими собственными вещами, там не было ванной комнаты, и я говорила им каждый день, что я не привыкла к такому обхождению и что у меня были влиятельные друзья, и, если эти недалекие людишки не обеспечат меня подходящим жильем, то они получат за это сполна. И они-таки получили, когда приехал юный Вемунд и забрал меня оттуда. У него было ужасно строгое лицо, и они раболепствовали перед ним, а потом он привез меня сюда. Надеюсь, что он не влюбился в меня всерьез, потому что это никуда бы не годилось! Ой, у меня, по-моему, образуется прыщик на подбородке.
— Дайте мне взглянуть… Нет, мне так не кажется, я не вижу прыщика, во всяком случае пока.
— Он, несомненно, еще не вышел наружу. В молодости они так часто у нас появляются.
Лицо Элизабет было равнодушным.
— Но мы ведь всегда можем нанести на лицо мушку. Она очень хорошо подойдет Вам. У Вас такая есть?
Госпожа Карин стала искать в своих коробочках.
— Есть!
Элизабет вынула маленькое черное бархатное сердечко и прикрепила его по просьбе Карин в нижней части щеки.
— Вот так, — сказала Карин. — Стало очень красиво! Подумать только, насколько ты умнее этой глупой женщины! И той, которая у меня была до этого. Она никогда не понимала, как меня гримировать. Такие были обе бескультурные!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
