Элизабет задумалась.
— У меня ничего нет.
— Ладно, тогда протяни руку!
Ингрид взяла ладонь девушки в свои ладони — но не для того, чтобы прочесть ее линии, а только для достижения физического и духовного контакта. Едва прикоснувшись к руке, она вздрогнула.
— Нет, это плохо, — пробормотала она. — Ты действительно уезжаешь, Элизабет?
— Взрослые говорят об этом, как о свершившемся факте. И мне, конечно, любопытно, кто этот Лиллебрур. А что видишь ты?
— Вижу? Я чувствую. Сопротивление при этой мысли. Здесь что-то не то. Что-то зловещее.
— Неужели!
— Ты не должна позволить, чтобы тобою воспользовались. Здесь чувствуется какая-то сила…
— Постойте, у меня кое-что есть! Вемунд Тарк отдал мне свой носовой платок, чтобы я вытерла руки после того, как перевязала молодого Эдвина. Я довольно сильно запачкала платок кровью, и он не взял его. Подождите, я его сейчас найду!
Она засунула руку в карман юбки.
— Ах, я же сменила юбку, когда вернулась домой. Увы! Или… подождите, я положила его в сумочку!
Она сбегала за сумочкой в другой конец комнаты.
— Есть! Я нашла носовой платок. Извините, но он немного испачкан!
— Ничего, сойдет, — сказала Ингрид. Она потрогала его, подержала в руке.
— Задача несколько осложняется, — пробормотала она. — Из-за крови Эдвина на платке. Я чувствую много приключений этого бездельника с женщинами, вижу непостоянство в его будущей жизни — он будет батраком, вечно меняющим своих хозяев. Но мне кажется, что на склоне лет он угомонится. Между прочим, он зачат в грехе. Только ни в коем случае не говори об этом Нильсу! Ладно, довольно с Эдвином. Теперь я опускаюсь глубже…
Ингрид закрыла глаза.
— Да, это должен быть Вемунд Тарк! Вот та сила, о которой я говорила. Он хорош собой?
— О да! Именно в моем вкусе, и, вероятно, в Вашем тоже.
Ингрид кивнула головой.
— Но не позволяй ему использовать себя в своих целях. Я никак не могу ухватить, что он за личность… Он — одинокий волк. В душе у него затаилось безграничное отчаяние. Но почему? Я чувствую недовольство, но не такое сильное здесь. Мне это непонятно. Позволь мне еще раз подержать твою руку?
Элизабет протянула ей руку.
— Сопротивление, — прошептала Ингрид с закрытыми глазами. — Подумай, как следует, девочка! Не допусти теперь ошибки!
— Это что-то опасное?
— Нет, опасности я не вижу. Но я вижу что-то наподобие фасада. Стену или нечто в этом роде. Красивую, красивую стену. Но сопротивление не пропускает меня дальше. И тебя тоже.
— Вы говорите загадками!
— А из чего еще состоять будущему как не из загадок?
Она открыла желтые глаза и уставилась на Элизабет.
— Как раз за фасадом и существует тайна. Отвратительная! Они боятся, как бы она не стала известна!
— «Они»?
— Семья Тарков. Вся. И Вемунд тоже, он замешан. О да, он погряз по колени в дерьме.
— А Лиллебрур?
Ингрид нахмурила брови.
— Я его не вижу. Он кажется совсем безликим. Как будто он прячется. Дай мне платок еще раз.
Элизабет, полностью поглощенная услышанным, протянула ей платок.
— Проклятый Эдвин, — проворчала Ингрид. — Он так ужасно мешает своими несерьезными выходками. Но вот, это появилось опять! Только уж очень расплывчато…
Волнуясь, Элизабет выдохнула и задержала дыхание, чтобы не мешать тетке.
— Там что-то есть. Неизвестное обстоятельство. Горе, настолько тяжелое, что его нельзя вынести. Да! Именно это: настолько тяжелое, что его нельзя вынести. Больше я, к сожалению, не вижу! Можно было бы отстирать пятна крови Эдвина на носовом платке, но тогда исчезнут и вибрации Вемунда Тарка.
Напряжение спало.
— А нет ничего с темным мужчиной, который желает мне добра, или что-то в этом духе?
— Ты что, думаешь, что я путешествующая гадалка, которая гадает направо и налево только для того, чтобы доставить удовольствие?
— Нет, я так вовсе не думаю, — улыбнулась Элизабет. — Я признаю, что вы меня немного напугали, но и разбудили во мне любопытство.
— Во мне тоже, — усмехнулась Ингрид. — Если бы я была на твоем месте, я бы уехала. Хотя бы только для того, чтобы увидеть, что находится за стеной, за фасадом.
— И вы считаете, что я спокойно смогу это сделать?
— Ну, что значит спокойно! Ты должна быть всегда начеку. Особенно это касается Вемунда, который, кажется, хочет использовать тебя в своих целях. Я не знаю, что у этого парня на уме. Я имею в виду, что молодой, красивый холостяк только увидел очаровательную девушку и тут же сватается к ней от имени своего брата. Лишь это само по себе вызывает подозрение!
— Спасибо за «очаровательную девушку», — улыбнулась Элизабет. — Сказать по правде, я сначала немного смутилась. Затем я не на шутку рассердилась! И хотя я вначале почувствовала некую слабость по отношению к нему из-за его притягательной внешности, это чувство очень резко и полностью умерло, как только он закончил свою речь.
— Замечательно, — воскликнула Ингрид. — Но помни то, что я повторяла тебе об этой семье несколько раз. Не делай ошибочных шагов! Это исключительно важно. Будь крайне осмотрительной, выбирая, на кого ты можешь положиться! Поверь мне, там так много фальши и дьявольщины, что ты себе этого даже не представляешь!
Элизабет пообещала быть осторожной. Она внимательно посмотрела на свою родственницу и поинтересовалась, откуда у нее такая красивая кожа, без единой морщины. О возрасте говорила лишь усталость и жизненный опыт в глазах. Разумеется, это было не лицо двадцатилетней девушки! Возраст все же был заметен; каким бы молодым человек ни казался, есть признаки — не поддающиеся определению, невидимые, — которые его, однако, выдают.
— Ингрид, а как вы относитесь к браку по расчету?
— По-разному. Мой сын Даниэль, который любит статистику, утверждает, что такие браки, как ни странно, зачастую бывают счастливыми. Он сам вступил в такой брак, и у него в семье все отлично. Мое собственное супружество началось с общности интересов, а со временем переросло в искреннюю любовь. А почему ты, собственно, интересуешься этим? Тебя пугает мысль о том, что ты выходишь замуж за человека, которого ты никогда не видела?
— Я знаю, что такие замужества в порядке вещей, но я действительно боюсь, это правда. Я-то смогу приспособиться, но представьте себе, что я ему не понравлюсь.
— Это вполне возможно, — проронила Ингрид.
— Спасибо, — улыбнулась Элизабет. — Это ужасно хорошая партия, насколько я понимаю, и ему выгодно «жениться на Элистранде», но вообразите себе, что он безумно влюблен в кого-нибудь! Как глупо я чувствовала бы себя тогда!
— Я не заметила ничего подобного по твоей руке. Я не хотела быть излишне оптимистичной, но скажу вот что: если ты сможешь преодолеть трудности в сложное время, когда все может пойти наперекосяк, то я вижу для тебя прекрасное и счастливое замужество.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
