— А что ты делала рядом с порталом?
«Что сказать?» — подумала Адхара.
— Я должна была пройти через него, чтобы попасть в библиотеку, где хранились книги, которые были мне нужны, чтобы спастись от смерти. Но на меня напал враг, и во время моего сражения с ним портал был разрушен.
Эльф продолжал смотреть на нее с недоверием.
— А почему у тебя синие волосы? Ты полуэльфийка?
— У меня полуэльфийское происхождение… со стороны отца.
— Чистокровный ты человек или полуэльфийка, все равно отсюда трудно вернуться. Ты это знаешь? Каждого, кто проникает сюда без разрешения, мы караем смертью.
— Я не проникала, меня привели сюда вы — связанную.
Эльф ударил ладонями по камню. Его взгляд стал суровее.
— Хватит играть! Тебя прислал Крисс? Ты шпионка?
Обстановка постепенно прояснялась.
— Прислал полуэльфийку… Мне даже в голову не приходило, что он может опуститься до этого. Как говорит ваш хозяин? Люди — навоз и будут истреблены, а мы должны вернуть себе то, что нам принадлежит. Что он дал тебе за то, что ты предала свой народ?
— Я из Всплывшего Мира и не знаю, о чем вы говорите, — попыталась защититься Адхара.
— Ты такая же, как его презренный слуга, полукровка Сан. Ты тоже полукровка. Вы, полуэльфы, все такие — предатели по природе?
Этот вопрос уколол Адхару в самое сердце. Она наконец поняла, где и среди кого находится.
— Ты хочешь знать правду? Я скажу ее. Я попала сюда из Всплывшего Мира. Там я видела начало войны, которую вы, эльфы, ведете против нас. Я встретилась с Саном, будь он проклят. Здесь я оказалась в то время, когда сражалась против его… союзника, — добавила она, стараясь подавить дрожь в голосе. — Теперь я ищу способ вернуться во Всплывший Мир, чтобы сражаться с ним и победить его.
Взгляд эльфа смягчился. Этот военачальник явно привык ко лжи и потому легко расслышал правду в словах Адхары. Но он по-прежнему не доверял девушке. Эльф встал на ноги, и Адхара заметила, что он очень худой. Ноги у него были необычные — стройные и гладкие, как два веретена. Несмотря на мощные мышцы, в его фигуре было что-то от подростка.
— Ты хочешь мне сказать, что ты наш враг?
— Я говорю тебе, что я враг Крисса.
Когда прозвучало это имя, все в зале зашумели, а некоторые плюнули на пол.
— Ты очень хитрая. Я вижу, ты сумела приспособиться к ситуации. Но кто мне гарантирует, что ты говоришь правду, что ты не шпионка, посланная нашими врагами?
— Никто. Только тебе не кажется странным, что шпионить против вас послали девушку, которая сразу должна вызвать у вас подозрение? И в любом случае мало людей добровольно отправляются за Саар.
Эльф огляделся вокруг себя, еще раз внимательно всмотрелся в Адхару, затем взглянул на одного из своих подчиненных и отдал приказ:
— Отведи ее в камеру и держи под замком до нового приказа, а мы пока посовещаемся.
Темно. Снова мрак и огонек в нем. Адхара попыталась подробно рассмотреть маленький язык пламени, но разглядела только красную каплю в его центре. Эта капля угрожающе сверкала. Вдруг пятно света задрожало, и на его месте возникла фигура. Адхара неясно видела ее, но все же смогла разглядеть узкие бока и намек на очертания женской груди — маленькой, какая бывает у молодых девушек.
«Это женщина», — подумала она.
А потом сквозь окружавшую ее плотную пустоту прорвался голос. Сначала он звучал приглушенно, потом стал ясней. Он звучал резко, со свистом и придыханиями — значит, снова говорил по-эльфийски. Но теперь он не кричал, как обычно, прося о помощи, не умолял о спасении. Теперь это был полный отчаяния шепот:
Скажи ей, что я помню время, когда мы жили в Орве до того, как Крисс вошел в нашу жизнь. Скажи Шире, что мешочек по-прежнему со мной, даже теперь, когда у меня отобрали все.
Адхара попыталась дотронуться до огня, но каждый раз уставала так, словно ее рука увязала в иле или тине. Она попыталась заговорить, но, когда открыла рот, не смогла издать ни единого звука. Огонек стал бледнеть и, наконец, растворился в слабом голубом свете.
Адхара попыталась шевельнуться, но ее руки по-прежнему были связаны. Ее окружали грубые, вырубленные в камне стены. Дверь была заперта на железный засов. Это тюремная камера. Адхара поняла, что проснулась.
Снова этот сон. Теперь она была уверена, что в ее видениях скрыто какое-то послание. Она не случайно оказалась в убежище повстанцев: ее привела к ним в пещеру женщина из сна. Адхара должна найти эту Ширу и передать ей послание. Может быть, тогда все станет ясно.
Вечером в камеру пришел главный эльф. На этот раз он был без доспехов, только в просторной куртке и штанах точно по фигуре, на поясе висел длинный кинжал. Войдя, он приказал закрыть за собой дверь, подошел к сидевшей в углу Адхаре, наклонился над ней и смотрел ей в глаза так долго, что узнице стало не по себе.
— Ты готова сказать мне правду?
— Я уже сказала тебе правду.
— Может быть, но не всю.
Адхара вздохнула. Ей оставалось лишь довериться своему инстинкту.
— С тех пор как я оказалась на вашей земле, я вижу сны.
— Это хорошо для тебя, а я не вижу снов с тех пор, как Крисс вошел в мою жизнь и оставил от нее только пепел. С тех пор я каждую ночь вижу только кошмары. — Рот эльфа сморщился от боли.
— Но я вижу не обычные сны, — продолжила Адхара. — Во сне я все время вижу одно и то же — кого-то, чью фигуру мне не удается разглядеть. Кажется, это женщина. Я вижу ее плохо, но она говорит со мной и просит о помощи.
— Почему меня должны интересовать твои фантазии?
— Потому что ее голос привел меня сюда. Это трудно объяснить, но… мои ноги знали, куда идти. Я не представляла, где нахожусь, мои ноги сами привели меня к вам.
Взгляд эльфа стал жестче.
— Не пытайся провести меня. Мне нужны от тебя ясные ответы, а не бред о твоих снах.
— Сегодня ночью я снова видела сон. Возможно, в нем нет никакого смысла, но… я должна поговорить с Широй. Я не знаю, кто она, но должна с ней говорить.
Эльф взгянул на нее так, словно обжег огнем.
— Кто назвал тебе это имя?
— Та, кого я вижу во сне.
— И что ты должна сказать Шире?
— Я чувствую, что должна сказать это только ей самой, — ответила Адхара и сразу же усомнилась, что поступила правильно. До сих пор она вела себя осторожно — старалась понять, что происходит вокруг, и не слишком открываться сама, чтобы не попасть под удар. А теперь все пропало. Она разрушила все, что сделала для своего спасения ради какого-то сна! Но ведь в ее жизни многое определял инстинкт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
