С женой у них сохранялись хорошие отношения на протяжении многих лет брака. Мария была симпатичной, интересной женщиной, которая ловко лавировала между своими мужчинами - властным мужем, самостоятельным старшим сыном и трудным подростком - младшим. Если бы ни она, они трое переругались бы напрочь. Женщина была заведующей магазина косметики, который когда-то был хозяйственным, и куда она почти пятнадцать лет назад пришла работать продавщицей, так что, она была дамой занятой, и времени на ссоры и домашние склоки у нее не было.
Кстати, если городская квартира была больше ее детищем, то здесь было его царство. Тяжеловатая мебель, старинное оружие на стенах, бар-глобус - все это он очень любил. А вот жене этот дом не нравился, она была здесь редкой гостьей. Сыновьям было хорошо везде, где были оба родителя (если, конечно, не вспоминать последний год и Никиту). В этот дом он приглашал на неформальные встречи поставщиков и покупателей, проводил время с друзьями. Для замечательного досуга здесь была финская сауна, бильярдная, бассейн - в общем, все, что нужно для приятного отдыха.
Вот и сейчас к нему приехал один добрый старый знакомый. Другом его нельзя было назвать - общались они довольно редко, и общение проходило в такой форме, что Карякин что-то предлагал, а тот выбирал.
Они вошли в гостиную дома. Карякин был высоким и довольно худощавым, так что, внушительных размеров гость казался больше его раза в два. Оба были одеты неформально - в джинсы и футболки. Гость приехал из ближнего Подмосковья, он возглавлял крупную страховую компанию. Их знакомство длилось уже много лет и было приятным и полезным для обоих. Каждый получал то, что хотел.
- Отлично ты отремонтировал дом, Алексей, - отметил бизнесмен, оглядываясь. - Когда я был у тебя в последний раз, здесь было поскромнее. Твой дом - самый шикарный в "Алмазово", если не сказать - во всем городе. Не боишься зависти людской?
Карякин усмехнулся, открыл бар-глобус и налил им по рюмке финской водки. Мужчины сели на мягкий кожаный диван. В полумраке, рядом с красивым электрическим камином, больше подошел бы коньяк, но Алексей знал вкусы своего гостя. Тот не изменял финской водке с молодости.
- А чего мне бояться, Данила? Я не чиновник, про которого можно сказать, что наворовал у народа. На свой завод я пришел простым оператором, дорос до главного инженера. А, когда он почти разорился, я, оказавшись на месте директора, поднял его. Продал, между прочим, единственный дом свой, жили у родителей моей Машки с Никиткой маленьким. Никого не ограбил... Если и были разборки и дележ по молодости, то кто этим не грешил? Я сам захотел и сам добился.
- Это верно. И я также, - согласился Даниил. - Сам свою компанию создал... И все равно, как ни крути, от государства мы зависимы!
- Ага, и еще под Богом ходим, - улыбнулся Алексей. - Нельзя быть выше всех, но стремиться нужно...
- Хорошо сказал! За это и выпьем.
Они выпили и задумались - каждый о своем. Мужчины прошли свой нелегкий путь и теперь наслаждались тем, что имели. Они были достаточно молоды, и сил на удовольствия им хватало.
Даниил тем временем обратил внимание на большую семейную фотографию. Она стояла на камине в красивой рамке из темного серебра. На ней были все Карякины - Алексей, его пожилой отец Сергей Поликарпович, жена Маша, сыновья Никита и Миша. Фото было профессионально сделано на фоне большого окна. Свет падал так, что лица казались одухотворенными и счастливыми. Все члены семьи на нем одеты нарядно - готовились...
- Нравится? - приподнял бровь Алексей.
- Прекрасное фото, - ответил Даниил. - Пройдут многие годы, и твои потомки восхитятся им! Ты здесь такой представительный, хоть и худой... ну, это как всегда. Сыновья - твоя копия, бестии черноглазые. От Машки ничего не досталось. Вон она у тебя какая... Блондинка, глаза синие, кожа фафоровая. Будто и совсем не сороковник даме - как куколка!
Эта похвала не понравилась Алексею. Он знал, что Мария всегда была симпатична Даниилу.
- Конечно, ребята на меня похожи, - усмехнулся он. - А если бы в нее пошли - и что? У меня нет повода не доверять Маше. Живем столько лет, душа в душу... Люблю ее. По всем статьям устраивает - как жена, как мать детей, друг... Ну, и так далее.
При воспоминании о жене на лице Алексея появилось задумчиво-мечтательное выражение. Да, он ее любил. Может, и не было той молодой страсти, но чувства остались, более того - они крепли. Было у Маши такое свойство - нравиться, причем всегда. Она была очаровательной юной девушкой, интересной молодой женщиной... Несмотря на годы, оставалась ею и по сей день. Иногда он ее ревновал.
Даниил понял, что сказал не то, и перевел тему.
- А как поживает Сергей Поликарпович? Сколько ему лет-то сейчас?
- Не так много - семьдесят. Жалуется то на сердце, то на давление, а сам иногда кажется здоровее моих пацанов. Меня критикует, их воспитывает... Только Машка у него нареканий не вызывает. Вообще, в деревне живет, но сейчас у меня, на обследование в город приехал. Спит уже...
- В общем, все у тебя отлично, - подвел итог Даниил, подвинув хозяину бутылку водки. Тот, поняв намек, налил еще по рюмке. - А я вот с женой развелся...
- Со второй? - уточнил Карякин.
- Нет. Ленка была третьей. Да и развелся - это образно, сожительницей она была. Вот, хочется расслабиться немного. Я же по адресу приехал? - с этими словами он хитро подмигнул.
- По адресу. Только назначил бы встречу сразу в нужном месте! Я же тебе не все могу дать.
Даниил оглянулся и вздрогнул, будто от удара. В глазах его застыло болезненное ожидание наслаждения. Такой богатый, сильный и властный человек получал то, что ему нужно, в определенных условиях. И эти условия мог дать ему только Карякин.
- Что, принести? - спросил он.
- Да, Леша. Тащи быстрее...
Хозяин метнулся в маленькую комнатку под лестницей. Ключи от нее в двух экземпляров хранились только у него - в его связке ключей, и в сейфе в его рабочем кабинете на заводе. Другим членам семьи туда ходу не было... Более того - дверь в комнатку была замаскирована под цвет лестницы, и ее невозможно было заметить.
- Вот, - Алексей уже возвращался. В руках он нес довольно большую портретную фотографию. Ее сделали почти двадцать лет назад. Фото было роскошным и ярким, сделанным в стиле журнала "Бурда" девяностых годов. Фотомоделью послужила белокожая брюнетка с темно-карими глазами. У нее были породистые черты лица: высокие скулы, изящный подбородок, прямой нос. Она была сфотографирована на простом фоне бежевых бархатных занавесок. Пышно уложенные волосы, яркий макияж, сексуальный с поволокой взгляд, хрупкие голые плечи, крупные украшения... Это фото было не в стилистике девяностых - оно было сделано именно тогда.
- Здравствуй, милая, - Даниил нежно, с любовью взял у него из рук фото. - Давно не виделись... Целый год. Время идет, а ты все такая же молодая и красивая.
Карякин усмехнулся. Эта фотография была настоящим сокровищем для Даниила Хамарина, главного учредителя крупной страховой компании. Можно сказать, он пронес ее через всю жизнь. Делал бизнес, влюблялся, женился, разводился, а ее лелеял. Причем, именно здесь, в этом городе. Недавно Алексей переслал это фото по электронной почте... Не пошло. Настоящую интимную разрядку Хамарин получал здесь, с этой фотографией. И даже более красивые женщины были беспомощны перед фото-соперницей.
- Я в сауну зайду? - прохрипел Даниил.
Алексей вежливо проводил гостя до сауны, помог донести портрет. Ждал двадцать минут.
- Он что, насилует там эту фотографию? - пробормотал Карякин. - Как обычно, только он сегодня особенно пылок. И сейчас ей нет покоя...
Из сауны доносились такие звуки, будто Даниил заперся с живой женщиной, а не с фотографией. Это фото видало виды... Оно было на реке, на болоте, в бассейне, на снегу и много где еще. Качество его не сильно пострадало.Это - судьба. Хамарин должен был всю жизнь любить фотографию, а не живых женщин. Хорошо, что у него жизнь сложилась лучше, и он встретил Машу.
Через час Даниил вошел в гостиную - счастливый, потный и измотанный, будто действительно спал с женщиной.
- Возвращай фотографию, - потребовал Алексей. - Пусть отдыхает!
- Держи, - вздохнул Хамарин и отдал ему фото. - Какая шикарная тетя! Лучшая из всех, что у меня был! Интересно, как она сейчас?
- Не знаю, - пожал плечами Карякин. - Мы потеряли ее из виду. В любом случае, через столько лет она уже не так шикарна.
- Плевать! - воскликнул Даниил. - Я бы и сейчас ее... Сколько ей стукнуло? Тридцать пять?
- Побольше, - ответил Алексей и оттащил пьяного усталого гостя в подготовленную комнату, положил на разобранную кровать.
- Эй, Алешка. А когда поедем каталоги смотреть? - пробормотал засыпающий Хамарин.
- Завтра.
- А прокурор будет?
- Ну конечно. Сегодня Оболмасов занят, но завтра он выполнит свои обязанности, - пообещал Карякин.
