Где-то в середине июля 1937 года до меня дошли сведения, что мой двоюродный брат Зиновий Кацнельсон расстрелян. И поныне я ничего не знаю о судьбе его жены и маленькой дочери.
После коллективной казни узкого круга заговорщиков, которые знали о службе Сталина в Охранке, последовали массовые аресты и казни других, кто мог знать что-то о папке или кто был близок к казненным. Каждый военный, который прямо или косвенно был обязан своим постом одному из уничтоженных генералов, становился кандидатом на тот свет. Сотни, а вскоре и тысячи командиров уволокли со службы и из своих домов в подвалы смерти.
Первый московский процесс, которому я был свидетелем, скоро стал казаться мягким по сравнению с развязанным бешеным разгулом террора. Были скошены и свидетели и режиссеры армейской чистки -- люди, которые могли знать тайну досье Сталина. Маршалы и генералы, которые подписали фальсифицированный протокол Военного суда над Тухачевским, исчезли. Исчезли и легионы сотрудников НКВД.
В октябре 1937 года один из высших чинов НКВД, Шпи-гельглас, прибыл навестить меня в Испанию. Аресты командиров Красной Армии уже коснулись моего ближайшего окружения. Говоря о часах, которые предшествовали аресту и казни Тухачевского, Шпигельглас поведал мне: "На самой верхушке царила паника. Все пропуска в Кремль были внезапно объявлены недействительными. Наши войска НКВД находились в состоянии боевой готовности. Это должен был быть целый заговор!
Дело Тухачевского имело удивительные последствия. Стараясь скрыть истинные причины чистки, Сталин заклеймил генералов как предполагаемых шпионов нацистской Германии. Обвинение было явно смехотворным хотя бы потому, что трое из восьми убитых генералов -- Якир, Эйдеман и Фельдман -были евреями. Но сталинский обман был настолько успешным, что в течение ряда лет все больше и больше журналистов и историков писали о сотрудничестве маршала Тухачевского с нацистами как об установленном факте. Почти все писавшие ссылались на президента Чехословакии Эдуарда Бенеша как источник своей информации.
Такой искушенный мемуарист, как Уинстон Черчилль, писал (хотя и некоторыми оговорками): "... Он (Бенеш) был информирован, что через Советское посольство в Праге шел обмен сообщениями между важными лицами в России и германским правительством. Это была часть так называемого заговора армии и членов старой гвардии коммунистов, собиравшихся свергнуть Сталина и ввести новый режим, который вел бы прогерманскую политику. Президент Бенеш, не теряя времени, сообщил обо всем, что мог выяснить, Сталину. После этого последовала безжалостная, но, по-видимому, небесполезная чистка среди военных и политиков в Советской России и серия процессов в январе 1937 года, в которых Вышинский, официальный обвинитель, сыграл такую блестящую роль".
"Все обстоит как раз наоборот"
Теперь, когда наследники Сталина признали, что он фабриковал в огромных масштабах ложные юридические процессы и что генералы Красной Армии не были шпионами Гитлера, Черчилль должен бы и удивиться, как это Бенеш подтверждал то, что сам Кремль заклеймил как ложь. Случилось так, что я знаю в деталях, в чем дело, и я убежден, что ныне в свободном мире живут официальные чешские чиновники, которые подтвердят фактическую достоверность следующего объяснения.
В 1936 году в советском посольстве в Берлине был резидент НКВД по фамилии Израилевич, которого я хорошо знал. Среди прочих шпионских поручений он поддерживал контакты с двумя информаторами, они занимали важные офицерские посты в германском генеральном штабе. Но, поскольку встречи с этими ценными людьми в нацистской Германии в зоне досягаемости всеведущего гестапо были слишком рискованными, он условился с ними о регулярных встречах в Чехословакии.
Однажды в 1936-м Израилевич встретился с ними в одном из кафе в Праге. Покончив со своим делом, немцы первыми покинули кафе. Задержавшись из осторожности, их советский работодатель заплатил официанту и небрежно вышел на улицу. Несколько минут спустя он был арестован чехословацкой полицией и препровожден в штаб-квартиру. Полиция нашла у него пленку, только что полученную от двух офицеров.
"Мои люди выследили вас, -- сообщил ему высший чин полиции. -- Они видели вас с немцами. Итак, вы шпионите в пользу нацистов!".
Израилевич, которого я знал как патологического труса, совершенно растерялся. Вместо того чтобы потребовать известить о его аресте советское посольство, он начал оправдываться. "Я их агент? -- воскликнул он с профессиональной гордостью. -- Все обстоит как раз наоборот. Это они мои агенты! А это пленка, которую я получил от них, фотографии секретных документов германского генерального штаба". Чешский чиновник, не будь дураком, быстро заставил советского гостя похвастать своими успехами в разведывательных делах. Полиция составила протокол. Израилевич его подписал и был отпущен.
О происшедшем было немедленно поставлено в известность министерство иностранных дел Чехословакии, узнал об этом и Бенеш. Изо всех сил стараясь поддерживать дружественные отношения с коммунистической Россией ввиду растущей угрозы Чехословакии со стороны Германии, Бенеш послал полицейский рапорт и показания Израилевича чешскому послу в Москве с указанием сообщить обо всем этом, если возможно, лично Сталину, а потом уже наркому иностранных дел Литвинову. Советское ведомство иностранных дел тепло поблагодарило Бенеша от имени Сталина за дружеские действия. Несчастный Израилевич был отозван в Москву, арестован, и поскольку было ясно, что речь идет о нервном срыве и трусости, то он отделался всего лишь пятью годами заключения в концлагере Кемь вблизи Белого моря.
Год спустя, когда были ликвидированы генералы Красной Армии, Сталин использовал этот инцидент для того, чтобы поставить чехов в известность, что Израилевич в действительности поддерживал контакты с германской разведкой в качестве по
средника Тухачевского. Чехи знали лучше, что случилось на деле, но они нуждались в помощи Сталина против Гитлера еще более, чем год назад. Они послушно распространяли сталинскую лживую версию об Израилевиче, выдавая ее за правду1.
После этого Сталин имел полное основание полагать, что истинные факты о чистке в Красной Армии никогда не увидят света.
Девятнадцать лет спустя Никита Хрущев яростно напал на своего прежнего хозяина Иосифа Сталина. Почему?
Говорят, что Хрущев и связанные с ним люди жаждали личной мести Сталину, который столь долго их унижал. Кто верит этому, тот не знает людей, которые в течение двадцати лет были подручными диктатора: он всегда учил их ставить политическую целесообразность выше личных чувств. Сталин ненавидел Ленина, который отрекся от него в своем предсмертном завещании; он травил вдову Ленина; уничтожил всех личных друзей Ленина. Но политик Сталин знал, что ему было выгодно. Год за годом он возводил Ленина в божество и представил самого себя подлинным его пророком.
Почему же Хрущев и его коллеги не действовали подобно Сталину? Ведь они были его ближайшими помощниками много лет. Они унаследовали сталинскую власть. Почему же они не увековечили культ Сталина и не воспользовались им?
Переписывая и фальсифицируя историю, Сталин утвердил себя полководцем Октябрьской революции и единственным непогрешимым вождем мирового коммунизма. Он превратил отсталую крестьянскую страну Россию в могучую индустриальную империю. Он одержал военные победы, равных которым не было в истории России. Он перехитрил своих западных сотрудников в Тегеране, Ялте и Китае. Он распространил власть Советского Союза более чем над 900 миллионами человек. И с таким послужным списком Сталин не был достаточно хорош для Хрущева, Булганина и других в качестве их предшественника?
Более того, очевидно, что Хрущев и другие, предъявляя обвинения Сталину, должны были понимать, что они серьезно рискуют. Их внезапное нападение на Сталина должно было вызвать у русских людей злобное воспоминание о том, как Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян и Маленков прославляли Сталина и его политику перед громадными аудиториями активистов коммунистической партии, как они оправдывали и приветствовали расстрел генералов Красной Армии как "справедливую кару изменникам".
Об этом появились в последние годы новые данные. См.: Шелленберг Вальтер. Мемуары. М., 1991. Карпов Владимир. Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1992. -- Примеч.. Е. Плимака и В. Антонова.
Вожди Кремля должны были, безусловно, сознавать, что в умах людей могут возникнуть законные вопросы об их соучастии в сталинских преступлениях и их способности продолжать руководить Советским Союзом и мировым коммунизмом. И, несмотря на это, Хрущев и остальные сочли необходимым обнародовать историю сталинских преступлений. Почему они пошли на такой риск? Почему они сделали это теперь, в такое время?
