— Атторней изложите обвинение.
Атторней — это местный аналог прокурора. Тут их функции ограничены надзором за следствием и представление интересов государства в суде. С этим представителем этой организации мы почти не встречались. Глава этого ведомства предпочитал не сидеть в залах суда, а тут либо попросили, либо надавили. Дело очень серьёзное. Когда он закончил читать обвинение, я спросил у Анны Белаут:
— Вам обвинение понятно?
— Да, — спокойно ответила девушка.
— Вы признаёте себя виновной?
— Нет.
В зале стали переглядываться, а атторней нахмурился. Он явно не рассчитывал на то, что ему что-то придётся доказывать. Легист усмехнулся в усы, и мы начали рассмотрение дела. По законам нашей империи его нужно рассмотреть сегодня. Права отложить его у меня нет. Потому-то и люди притащены сюда все. Потерпевшая оказалась полным пентюхом. Рассказать что-то она почти не могла. Лепетала, что её любимый сын имел какого-то влиятельного покровителя. В зале усмехались. Вся аристократия знала, о ком идёт речь. О бурном романе между принцем и Артуром не говорил только ленивый, как и об их бурных скандалах.
Свидетелей было трое, один из них наш некромант Фил. Друг Артура, который его нашёл, сказал, что не видел никого в доме, хотя на предварительном следствии заявил, что Анна выскочила из дома перед его носом. После прочтения показания, он сказал:
— Я видел девушку, но не говорил, что это была Анна. Она была полностью укутана в плащ. Мне показалось, что она выше неё. К тому же Анна не умеет так быстро бегать. Под всех присутствующих больше всего подходит Алиша.
Девушка возмутилась, но ей пришлось замолчать. В деле не была указана, какая марка была на яде. Это мне должен был сказать Фил. При его появлении все замолчали. Ругаться или ссориться с этим немногословным, но крайне мстительным человеком никто не решится.
Фил не первый раз в суде. Он быстро представился, а я подивился, что нашему некроманту почти пятьсот лет.
— Расскажите о том, что знаете, — сказал атторней.
Некромант усмехнулся.
— Ко мне привезли тело умершего парня. Губы и слизистая рта была синей. Изо рта пахло тухлой рыбой. Всё говорило об отравлении розеттой. Вскрытие подтвердило мои догадки. В ходе осмотра и вскрытия я выяснил, что яд он не пил, а ему его влили в горло, предварительно ударив по голове. Так же на руках имелись следы от связывания. Я думаю, что в дом привезли уже мёртвое тело.
— Почему? — поинтересовался атторней.
— Потому что я не представляю себе ситуацию, чтобы такой щёголь не мылся несколько дней. К тому же на теле были остатки трухи соломы и грязь, которая могла быть только в камере.
— Какая марка была на следах от яда? — спросил я.
Фил посмотрел на меня внимательно и усмехнулся. Он прекрасно понимал, что я непросто так задаю этот вопрос.
— Марка говорит, что яд составлен близким родственником имперского лекаря Зольдара. Точно такая же, как и в случае смерти нашего императора. Их отравили одним ядом.
В зале установилась тишина. Атторней спрятал глаза. Он должен был возбудить дело об убийстве императора, но не сделал этого. Максимилиан даже настаивать не стал, а значит, бросил тень на себя. И это видят все жители нашей империи. Я смотрел на принца и старался держать лицо. Люди покосились на пергамент. Он чист.
Последней должны были допросить Анну. Девушка сказала только одно:
— Я его не убивала, а была в тот день дома с подругами. Меня видели в ресторане. Но почему-то никого не допросили.
— Почему вы дали признательные показания? — спросил легист.
— Я не могла сказать иначе. В кабинет принесли какой-то артефакт. Он не давал мне отказаться или сказать что-то, что не нравилось следователю. Ваша Светлость, — сказала она мне. — Я не убивала Артура. Он не был идеальным мужчиной, но я собиралась выйти за него замуж добровольно. Зачем мне убивать мужчину, с которым я планировала связать свою судьбу.
Больше было обсуждать нечего. Атторней как-то пытался выкрутиться из ситуации и сохранить лицо. Я видел, как он сжимает кулаки. Не иначе этот далеко не самый слабый маг взгреет следователя за ошибки или ещё за что покруче. Легист предоставил картинки с изображением своей подзащитной в ресторане, так что теперь девушку мне остаётся только оправдать.
Когда всё было сказано, я сказал:
— Прежде чем объявить судебное следствие законченным и удалиться в совещательную комнату, я хочу кое-что сказать.
Я поднял вторую папку с декретом.
— Это декрет императора Карлоса, который почему-тои пропал в имперской канцелярии, но тот, кто это сделал забыл одну тонкость. Правящий монарх обязан выпустить два экземпляра своих документов, один из которых храниться в канцелярии, а второй в архиве суда.
Максимилиан побледнел, а сидевший в тени Зольдар вскочил с места.
— Тут написано: «Я милостью небес император Карлос де Тарнор первый правитель из нового рода объявляю все виды рабства, включая магическое, вне закона. Этот декрет действует на территории империи Шуния вне зависимости от вида правления и не может быть отменён никем, кроме меня. За нарушение этого правила в первый раз накладывается штраф в размере трёх тысяч золотых, а во второй раз в размере всего имущества, которым владеет нарушивший данный закон. За третье нарушение злоумышленника надлежит казнить. Казнь полагается и нарушителю, посмевшему взять в рабы аристократа вне зависимости от титула и положения».
— Это ложь, — закричал Зольдар. — Вы обманываете людей.
— Атторней, подойдите ко мне и засвидетельствуйте, что я говорю правду.
Наш обвинитель подошёл ко мне на негнущихся ногах и быстро прочитал документ.
— Всё верно, — сказал он. — На документе имеются все необходимый отметки, говорящие, что это второй подлинник документа.
В зале стояла тишина, в которой я сказал:
— Оглашение приговора состоится сегодня через час.
Нужно ли говорить, что кроме девушки, её отца, легиста и атторнея в зале никого не было. Обжаловать приговор некуда. Императора у нас пока нет, а принц не имеет права судить подданных до коронации.
Оправданная девушка плакала на плече у отца, легист напоминал мне павлина, а атторней дождался пока
