И опять соленая рыба. Найл искренне позавидовал сидящим в трюмах паукам, способным обходиться без пищи до года, если они никуда не идут и не шевелятся. Уж лучше не есть ничего, чем постоянно одно и то же.
Морячка, наскоро соскребя зубами мясо с костей нескольких круто просоленных рыбешек, запила пищу водой и заторопилась наружу. Поначалу правитель не понял, в чем дело, но выйдя после обеда из каюты, с удивлением обнаружил, что уже смеркается.
Стараниями ихтиозавра он совершенно потерял чувство времени, и теперь явно не успеет произвести разведку пути.
Тем не менее, Назия не отдавала приказа спустить паруса — ей явно не улыбалось дрейфовать неподалеку от мест обитания морского чудища. Она просто изменила построение флотилии: теперь первым шел корабль Юлук, на полкилометра за ним — флагман, за которым тянулось в кильватере судно шерифа.
Найл явственно ощутил мысль морячки: если первый из кораблей напорется на препятствие, остальные услышат крики и импульсы боли, и успеют остановиться. Команда на первом судне и так поредела почти вдвое, ею можно рискнуть во имя остальных.
— Все в порядке, Назия? — негромко спросил правитель, остановившись рядом с ней.
— Идите отдыхать, Посланник, — предложила в ответ морячка. — Мне этой ночью все равно будет не до сна.
* * *
Завтрак состоял, естественно, опять из соленой рыбы с отдающей затхлостью водой.
Когда Найл и телохранительница вышли на палубу, флотилия уже перестроилась треугольником: флагман впереди, малые корабли по сторонам и чуть сзади. За рулем стоял Тигнай, а Назия, едва увидев выспавшегося Посланника, ушла в свою каюту и легла в постель, даже не притронувшись к еде.
Корабли продолжали мерно переваливаться через ставшие более высокими волны, упрямо пробиваясь на юг, попутный ветер надувал паруса, и единственное изменение, которое заметил правитель — рыбу никто из моряков больше не ловил.
— Это они зря, — нащупал Найл за пазухой снасть. — Если кончится питьевая вода, нам станет не до страха перед ящером.
— Слева, слева! — послышался испуганный крик с корабля шерифа Поруза.
Волны разошлись, демонстрируя морякам бугорчатую спину, скользящую по направлению к малому кораблю.
— Догнал все-таки, — бессильно скрипнул зубами Найл.
Звонко защелкали арбалеты, и несколько раз всплеснулась вода — северянин, похоже, успел подготовить свой отряд к встрече с чудовищем. Ихтиозавр болезненно дернулся, свернул в сторону и нырнул.
Разумеется, удары арбалетных болтов причиняли ему не больше вреда, чем булавочные уколы — но и уколы булавкой мало кому доставляют удовольствие. Особенно, если не ожидаешь от жертвы вообще никакого сопротивления.
Найл спустился с мостика, прошел на нос, где под широкой площадкой корабельного смертоносца расположились братья из его отряда, нашел взглядом знакомое лицо:
— Навул, у вас арбалеты есть?
— Да, четыре штуки, — поднялся с палубы паренек.
— Зарядите их и приготовьтесь стрелять по морскому чудовищу. Ему это почему-то не нравится.
— Сейчас сделаем, Посланник, — оживились братья, предвкушая хоть какое-то развлечение.
— Метьтесь в глаза.
Последняя фраза была всего лишь пустым пожеланием. Ихтиозавр, в отличие от крокодила, не имел привычки плавать по поверхности, выставив наружу ноздри и глаза.
Стрелять придется туда, куда придется. Лишь бы попасть.
Правитель вернулся на мостик, взялся за перила, послал мысленный призыв ко всем смертоносцам и сосредоточился, привыкая к состоянию резко расширившегося сознания.
Способность соединять свои разумы и безупречная память были на протяжении многих столетий основным преимуществом восьмилапых над людьми. Да, пауки не отличались способностями к фантазии, к неожиданным решения. Зато, столкнувшись с трудной задачей, смертоносец мог обратиться за помощью к ближайшим собратьям, увеличивая свой разум в десятки, а если нужно — в десятки тысяч раз. Если задача не требовала быстрой реакции, объединенное сознание всегда позволяло найти самое верное, оптимальное решение в любой ситуации. К тому же, удачный ход оставался в памяти пауков навсегда — для всех последующих поколений.
Ощущение при «едином» сознании напоминало чувство, возникающее при выходе на свежий, прохладный воздух из тесного душного помещения: необычайная легкость мыслей, эйфория, приятное головокружение от наполняющей тело невесомости.
Для того чтобы хладнокровно и точно использовать новые способности требовалось успокоиться, сродниться с новым состоянием. — Он за кормой, за кормой!
На этот раз присутствие гиганта моря выдавали лишь появившиеся на поверхности водоворотики, возникающие над быстро плывущим телом. Но если метровый слой воды являлся непробиваемой преградой для стрел, то остановить разум ему было не по силам.
Посланник Богини потянулся в холодные волны своим сознанием, прикоснулся к мозгу ящера, но трогать его не стал, растекаясь по всему телу.
Теперь это он, именно он неторопливо шевелил хвостом, нагоняя крупную незнакомую дичь, это он время от времени подгребал задними и передними лапами, удерживая тело в нужном положении, это у него болезненно чесалась спина в местах попадания стрел, именно он чувствовал легкий голод — не настолько сильный, чтобы плыть в полные жизни северные воды на охоту, но вполне достаточный, чтобы потратить силы на погоню за приплывший прямо в пасть едой. Нужно только изловчиться и оглушить ее хвостом, и потом спокойно разорвать на куски и сожрать.
Найл подвсплыл рядом с самой большой дичью, опустил голову вниз, нырнул, готовясь подвести к ней хвост и нанести удар — как вдруг спину опять несколько раз болезненно укололо.
Он резко взмахнул хвостом, уходя в глубину, и удара опять не получилось.
Значит, незнакомые животные умеют сопротивляться. Придется потерпеть, прежде чем хлестнуть хвостом — а уж после этого перестают отбиваться даже самые злобные акулы.
Правитель со всей силы сжал кулак, а потом резко вбросил это ощущение невероятно напряженных мышц в чужое тело. Ихтиозавра мгновенно скрутило болезненной судорогой — сознание его захлестнуло уже самыми настоящими паникой и страхом. Обездвиженный ящер, свернутый онемевшими мышцами в кольцо начал медленно тонуть, погружаясь в бездонную бездну, а Найл продолжал удерживать его в состоянии «сжатого кулака» до тех пор, пока мог дотянуться до врага своими мыслями.
— Уф, — перевел дух правитель, разрывая контакт с пауками. — Надеюсь, больше мы его не увидим. — Кого не увидим? — удивилась Нефтис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
