А она, наглая такая, шипит: « Что ж я вам его лобзиком выпиливать буду?» Вышла заведующая. И не разобравшись, накинулась: «Выходит, вам только сыр, а кому же я дырки от сыра продам?» «А это, – говорю, – ваши проблемы. Одни просят мясо с косточкой, другие без – и дают без разговоров».
Заведующая говорит: «Ради бога! Если хотите сыр с косточкой, я принесу, а можно без косточки, как пожелаете, но без дырок сыр швейцарский в природе не произрастает!» Я говорю: «Не дадите, объявлю прямо тут голодовку и, даю слова, подохну к утру!» Чертыхнулись, отрезали. Правда, три дырки всучили. Две большие и маленькую -одну.
Пришла домой, нарезала тоненько-тоненько, ровно двести пятьдесят пять кусочков вышло плюс корочка, и с булочкой, маслицем, чаем индийским!
Вкуснятина! Думала, растяну на неделю. Гляжу: к часу ночи сыр кончился! Съела до крошечки, и знаете! Сыра нет, а запах остался. Три дня ем булку голую, а запах – будто с сыром! Не иначе дырки пахнут! Дуреха! Брала бы дырок побольше, глядишь, месяц как сыр в масле каталась за те же деньги!
Нет, швейцарцы не дураки, что в сыр дырки кладут!
Родинка
Алло! Да, Коля у телефона! Света? Какая еще Света в восемь утра в понедельник?!
Из Москвы? Ах, Света из Москвы? Прости, Светулик, не узнал. Приехала-таки! На три дня? Отлично! Что у ребят нового? Николай Петрович все трусцой бегает?
Добегался? Посадили?! За что? Спекуляцию? Чем? Он же микробиолог! Микробами, что ли, спекулировал? Машинами?..
Так, Светулик, вы простите, ради бога, но с каким Светуликом я говорю?
Из какой Москвы? Отдыхали вместе на юге? На каком юге? В Алуште? Свету…
Светлана Павловна, что ли? Голубчик мой! А я голову ломаю, что за Светулик ненормальный звонит в восемь утра в понедельник! Я тут без вас извелся совсем!
Что новенького, ягодка моя? Старшим инженером стали?! Ну вы даете! Были простым поваром и стали старшим инженером?! Здорово вас повысили однако… Никогда не были поваром? А поварихой? А подруги повара у вас не было?.. Ну дома-то варите?
Ну вот: дома все повара, и я повар, а вы, значит, не повар…
Светлана Павловна, а помните, как здорово было там, где мы с вами были? А что помните? Конкретно, если не секрет. Ну, кто был, где был и был ли вообще? Не можете забыть, как в катере на экскурсию… Вы не можете забыть, а я никак не могу вспомнить.
Светлана Павловна, поймите меня правильно, я безумно рад звонку, но с кем, черт побери, я разговариваю, если вы вовсе не повар! Вы меня ни с кем не путаете?
Жаль.
Значит, вы утверждаете, что мы… Где? В Крыму. Год какой? Прошлый. Месяц?
Июль. В чем вы были? В красном купальнике? Спинка открытая? Светка, ты, что ли?
Тьфу! Чего ж ты с утра разыгрываешь?! Светланой Павловной какой-то прикинулась!
Светка, ты откуда приехала? Из Москвы? Да я все про тебя знаю: на три дня из Москвы, и как я просил, сразу звонишь! Ай да Светка, взяла и на три дня из Москвы фить!.. А как же ты из Москвы фить, когда живешь в Свердловске?
Так… Светла… Свету… гражданочка, а как, кстати, ваш мальчик поживает?
Хореографическое закончила? Балериной стал? Способный мальчишка… А вы же говорили, что он… она в суворовском училище… То есть, а у кого же муж водолазом?.. В смысле, водолаз мужем работает?
Све… Све… только без слез! Чтоб я забыл такую даму как вы! Да я вас как живую помню! Прическа у тебя… у вас… все такая же? Под мальчика, да? Ну я и хотел сказать: коса до пояса… Так и стоит перед глазами женщина с косой… А глаза, небось, все такие же синющие… Как угольки? Красные, что ли?! Что время делает, а?!
Но родинка… Погодите, родинка-то моя любимая на плече осталась? На бедре? Как вас жизнь скрутила, господи! Светлана, утрите ваши слезы. И вообще, простите, какому Коле вы звоните?! Николаеву?! Это я. А приехали откуда? Из Москвы. Да знаю я все, знаю! Из Москвы приперлись на три дня и как я просил, сразу звоните в восемь утра! Ух, ягодка моя сладкая! Что же мне с тобой делать?
Так. Светлана, последний вопрос на засыпку! Светлана, вы уверены, что вас Светланой зовут? Уверены! Плохо дело… Значит так. Жду тебя… вас… в семь у метро «Владимирская». Узнаю ли я вас? Разве такое забудешь! Да, на всякий случай скажите, в чем будете? В юбочке? Мгу. Ну, тогда я в пиджачке. Целую в щечку! Щечка хоть у вас осталась на месте? Слава богу! …Фу, никакая она не Света, а Люся! А точнее – Овечкина Вероника Константиновна, умерла в марте этого года. Но раз позвонила – помнит.
Злопамятная, однако…
Семейка
Супруги Карпухины дружно зевали у телевизора, поглаживая белую пуделиху по кличке Шалава, которая, нагулявшись, наевшись, разлеглась на диване, дурея от прикосновения любящих рук.
Пальцы супругов повстречались в кудряшках шерсти, но, задумавшись о своем, они не сразу сообразили, что гладят не пуделиху, а пальцы друг друга.
Карпухины разом вздрогнули, очнулись и уставились друг на друга. Вадим наклонился к жене и, стиснув зубы, сделал громкий чмок в шею. Лида взъерошила редкие волосы на голове мужа, положила руку ему на колено. Оба тоскливо посмотрели в сторону спальни.
«Придется заняться любовью, – подумал Вадим. – Пишут, без этого у женщин характер портится, баба стервенеет».
«Бедняга! – вздохнула Лида. – Месяц без женщины. Говорят, мужики на стену лезут от воздержания. А мой пока по полу ходит.» – Пошли, дорогой, в кроватку! – Лида, вздохнув, направилась в ванную.
Вадим на кухне почистил зубы, лег в постель и зевнул так, что скрипнула челюсть: «Завтра день сумасшедший! Выспаться бы! Ну ничего, зато потом месяц свободен!» Он высморкался:
– Иди ко мне, королева! Я весь дрожу!
Лида медленно скинула халатик и, обнаженная, легла в постель.
«Фигурка у нее до сих пор ничего. Обидно, такая баба и уже десять лет как моя!» Вадим привычно просунул левую руку под Лидину шею, правой начал искать крошечную грудь. Лида шаловливо прикусила зубами ухо супруга. Где-то она прочла, что «это их возбуждает». Из уха торчали жесткие волоски. «Раньше у него волос в ухе не было. А теперь их тут больше, чем на голове. Растут как на дрожжах. Значит, чего-то в ухе такое есть, чего нет в голове…» Вадим наконец нашарил грудь жены: «Надо же так побелить потолки! Месяц прошел, уже сыпется!» Лида губами прижалась к губам мужа и они слились в поцелуе. «Боже! – думала Лида. – Где взять денег на новые сапоги, этот идиот приносит копейки!» Она в сердцах прикусила губу мужа, он застонал.
«Черт! Как завтра быть с Милюковым? Платить за него в ресторане или пополам? Не заплатить – обидится, заплатить – оскорбится. Как бы так оскорбить, чтобы он не обиделся… сволочь такая.» Вадим сжал супругу, что-то в ней хрустнуло.
– Сумасшедший! – шепнула Лида. – Не торопись.
Тут вошла пуделиха и прыгнула на кровать.
– А ну кыш отсюда! – рявкнул Вадим, мгновенно переключившись с жены на собаку.
– Что у нее во рту? – Лида села на кровати. – Шалава, ко мне!
Вадим выхватил тряпку из пасти:
– Лифчик твой! Собака тащит то, что плохо лежит!
– Дай сюда! – жена взяла лифчик. – Бессовестная собака! Накажу!
– Накажи ее, накажи! Всыпь ей, Лидушка, сейчас же! – бормотал Вадим, кутаясь в одеяло. – Вечно эта собака припрется не вовремя. Такое настроение сбила, правда, Лид? – Вадим сладко, с хрустом, зевнул, будто раскусил кусок сахару.
– А чей это лифчик? – спросила жена.
– Честное слово, не мой, – засыпая, буркнул Вадим.
– Проснись! Чей это лифчик, я тебя спрашиваю?! – Лида пнула мужа ногой.
– Психопатка! Отстань от меня со своими лифчиками! – Вадим сел на кровати.
– Это не мой! – отчеканила Лида.
– А чей? – заводясь, заорал Вадим. – Я хожу без лифчика! Грудь пока сама держится!
– На твоем месте я бы язык прикусила! Посмотри на размер! – Лида прикрыла миниатюрные прелести простыней.
Вадим понял: сон отменяется. Он с ненавистью переводил взгляд с лифчика на лицо супруги и обратно, как бы сопоставляя размер бюстгалтера и размером физиономии жены:
– Да, это не твой! Тебе до него расти и расти! Это шестой размер, если не двадцать шестой! – глаза Вадима вспыхнули.
– Как ты мог! И, главное, с кем! Где ты нашел эту корову-рекордистку?
– Погоди ты! – Вадим протер глаза. – По-моему, за десять лет я кроме верности ни в чем не был замечен. Так что напрасно ты машешь этим гамаком! Я с ним и рядом не лежал!
Лида носилась по комнате:
– Спасибо собаке, глаза мне открыла!
"Ничего не понимаю, – думал Вадим. – Ведь каждый раз проверяю все, до волоса на подушке! Уксусом пол поливаю, только бы духи не унюхала, а тут такая улика!
Уличища! Не иначе Наташка подсунула. Решила отомстить! Неужели у нее такой бюст! Во скрытная баба!" Лида продолжала маршировать, выкрикивая лозунги про свою чистоту и про мужнину грязь.
– Прекрати мелькать! – крикнул Вадим. – Сядь! Что ты мелешь! При чем тут я?
Вспомни, может, кто из подруг забыл?
– Из чьих подруг? Из твоих?
– Погоди! Ты вчера белье гладила? Вот свой лифчик и разгладила!
