— Вот так значит? Что ж, будем стараться, что бы не пасть в грязь лицом перед талантами нашего много уважаемого ректора.
Я только улыбнулась и шепнула одними губами.
— У вас получится. Я верю.
Как не странно, но этот человек располагал к себе как ни кто другой. Наверное, быстрее и легче я сблизилась лишь с Элен.
— Итак, природные стихии. В наличии четыре штуки и все их даровал бог подземного мира. — Да, ладно? — Да, да, — будто мысли прочитал, — в принципе, как и стихия смерти. Целительство даровала богиня любви.
— Но любовь появилась позже всех, — вот что мне не молчится.
— Ну и что. Магия тоже не сразу появилась. — казалось, что декан рассказывает только мне. Да я и сама не обращала уже не на кого внимания, кроме своего преподавателя. — Насколько я знаю, раньше вам не говорили этого на лекциях. Всегда приятно быть первым, — Усмехнулся Маркус Дейл. — Историю про запахи всего сущного вам еще расскажут, поэтому не буду углубляться, но скажу лишь одно. Не будь богини Любви в этом мире, не было бы и магии. Светлая и Темный даруют жизнь всем населяющим, в том числе, животным и растениям. Судьба дарует само существование, вкладывает частички души во все, что окружает нас. Бог подземного мира, Мрак, заботится о почивших, ну и, естественно, дарует сырую стихию новорожденным, которая дремлет до определенного возраста, а позже просыпается. И вот, когда вы поступаете в магические академии, школы и институты, вы ограняете свою магию, словно ювелир драгоценный камень, а так же учитесь ей пользоваться, чтоб ненароком не угробить кого.
Декану, видимо, надоело распинаться стоя, и он прошел к своему столу, уселся на него, свесив ноги, немного поболтав ими, словно девчонка-первокурсница.
— Пусть м… э-э Мрак и остальные боги являются всемогущими в этом мире, но и у них есть свои ограничения. Даровав силу своим созданием, боги не смогли помочь им освоить магию. Люди просто упивались могуществом своей силы и превращались собственно в свою же стихию. Например, — декан закинул ногу на ногу и обвел взглядом аудиторию, — родился мальчик, подарили ему стихию огня. Вырос мальчик, возмужал, дай, думает, пойду силу свою народу покажу. И пошел же. Но… чувств нет, эмоций нет, силы воли нет. И стал добрый молодец, не мужчинкой в самом расцвете сил, а самовоспламеняющимся факелом. То же самое с водой, девушки табунами устраивали потопы в селениях. Да что там, у нас пол мира в реках с девичьими названиями. И да, это не сказки, когда говорят, что то или очередное озеро, пруд или реку назвали в честь того или иного человека. Воздух и земля тоже не смогли себя проявить. Живой лес вам о чем-то говорит? Да? Нет? В любом случае, мы еще поговорим об этом. А воздушные волны? Все они раньше были живыми людьми разной расы.
Лорд Дейл будто перенесся в те времена и сидел с задумчивым взглядом, но продолжал рассказывать.
— Тогда были тяжелые времена. В живых уже давно никого нет, кто застал то страшное время. Все те люди, кто испарялись в своих стихиях бродили по миру живых. Дело в том, что в огонь, воду, дерево и воздух превращалась сущность человека, что-то, что было живо в нем, а душа… — Маркус опустил голову и поморщился, едва заметно. Но я видела, потому что не сводила с него взгляда не на секунду. — Душа продолжала парить. Следовать за своими живыми и существующими родственниками и друзьями. Не зримо, почти… почти не заметно. Нельзя было ощутить, потрогать, почувствовать или увидеть эту душу, это даже не приведения, всем нам знакомое, это что-то эфемерное, не существующее. Лишь окружающее пространство вокруг чувствовало его душу. Продукты портились, дома разрушались, животные с слабой жизненной силой умирали…. Рядом с такой душой умирало все сущное, кроме, разве что, человека.
Я представила такое состояние то, что тогда происходило в мире и мне стало не по себе. Не хотелось бы попасть в такой мир. Совсем не хотелось бы.
— Тогда Мрак и ушел на поиски своей младшей сестренки. Любовь добрая и отзывчивая, которая прониклась к погибающему миру сразу же жалостью и любовью. Вся ее сила заключалась в добром сердце. Тогда она подарила людям чувства, дала знания для того, чтоб обуздать свою стихию. Подарила дар жизни. Преподнесла подарок в виде различия запахов. Открыла с помощью Мрака проходы душ в загробный мир. А так же это она создала точку между нашим миром и гранью, откуда возможно вернуть человека, не успевшего переступит порог грани царства Мрака.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Казалось, этот рассказ затрагивает что-то личное у нашего преподавателя. С каждым словом его настроение портилось. Это было видно по выражению его лица.
— Но не все так просто. Когда Любовь раздаривала этот мир своими подарками, никто и подумать не мог, что она не просто свои силы тратит на это, которые потом восстановятся. Она отдавала всю себя, частички своей души. К этому миру Любовь привязана не столько даже эмоционально, сколько физически. У нее очень тесная нить между живыми и царством богов. К сожалению, не все об этом знают и не все, кто знает, испытывает благодарность богине, за свою жизнь.
Я видела Любовь и была с ней знакома. Всегда улыбчивая, очень красивая и я бы даже сказала звонкая девушка. Добрая, немного смущенная улыбка сможет расположить к себе любого. Слушая сейчас преподавателя, я не могла поверить его словам. Люба никогда не показывала, что ей тяжело. Что это ноша не так легка и беспечна.
— Нам всегда говорили, что Любовь — богиня слабая, и дар у нее только один, дарить всем любовь и симпатию. — Высказалась Сабрина, как мне показалось, пренебрежительно.
До того, как декан смог открыть рот, я уже вскочила с места и нацелила на эту девчонку злой взгляд.
— Даже если у этой богини и был бы один дар, тебе никто не давал права отзываться о ней в подобном тоне. — Мне было жутко обидно за Любу. Как оказалось, она столько сделала для этого мира, а о ней какие-то там напомаженные особы так отзываются.
— Тебя вообще никто не спрашивал. И не смей мне закрывать рот. — Она фыркнула, посмотрев на меня и, повернувшись к декану, нацепила на лицо милую улыбку и проворковала. — Лорд декан, у нас же стихийный курс, расскажите про Мрака, все таки он дал нам почти всю магию.
Декан Дейл выслушал Сабрину с непроницаемой маской на лице, после посмотрел на меня, все еще зло пыхтящей и стоящей возле своего места.
— Ари… на, присядь. — Чуть дернулись уголки его губ вверх. Повернувшись к месту, где сидела родственница какого-то там вельможи строго и, разделяя каждое слово по слогам, проговорил. — Я никому не позволю в моем присутствии делать хоть намек на оскорбление богов. — Обвел аудиторию взглядом и добавил. — Это касается каждого. Услышу еще раз какие-либо высказывания по этой теме, и вылетите из академии «с волчьим билетом».
— С чем? — тихо спросил паренек в очках на первом ряду.
А я, плюхнувшись на стул, уставилась на декана. Это откуда у него такие выражения?
— С чем надо, — поморщившись, будто проболтался, буркнул лорд Дейл, — никуда вас больше учиться не возьмут. — Бросил быстрый взгляд на меня, видимо заметил, что я на него смотрю с удивлением, сморщился еще сильнее и… я бы это назвала, выплеснул гнев. — Так, Барклис, чтоб вам больше не повадно было рот открывать, когда не надо, сегодня вечером помогаете кухаркам в столовой после ужина. Я проверю.
— Не имеете права, да я… я… мой дядя князь оборотней, а я должна за всякими там посуду мыть?
— Да. Это ваше наказание. И помолчите уже. — Больше он и внимание не обратил, на открывающую и закрывающую рот, Сабрину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прювет, ушастик, — улыбнулась во все свои тридцать целехоньких зубов, когда в моей комнате открылся портал, и из него вышел довольный брательник.
— Сколько можно говорить, я не ушастик, — поговнялся он, но объятия для сестры открыл. — Как первый учебный день?
— Я в восторге. От истории Андалии, от пары общей магии, от своего декана… Прям, и словами не описать. — В захлеб лепетала я, найдя благодатные уши, которые готовы меня слушать.
