свалить отсюда!
– Не кричи, спать мешаешь.
– Я же сказал нормально лечь спать, почему ты не послушал?
– Потому что.
Васька и Кирилл кое-как подняли Антона на ноги и как раз вовремя: за ними пришёл Николай Петрович. На этот раз он был одет в большие резиновые сапоги, а на голове у него была бейсболка.
Они отправились к реке. Река была совсем небольшой. Некоторые дома располагались совсем близко к воде, что было, конечно, не очень хорошо.
Николай Петрович обещал покатать их на лодке, поэтому та была уже на месте. Лодка была небольшой, но четыре человека в ней легко помещалось. Они отплыли подальше от берега. Кирилл, пока было ещё не слишком глубоко, смотрел в воду в надежде увидеть утопленных студентов. Но его толкнул Васька и показал на деревенские дома: старенькие деревянные с дырявыми крышами.
Уже скоро выглянуло солнце.
Николай Петрович иногда посматривал на Кирилла: ему было интересно, где тот так навернулся, что пришлось забинтовывать руку. Ещё он не любил плыть в тишине, поэтому заговорил, вспомнив одну историю.
– О! А вон в том доме жила очень красивая девчонка. Она отрастила себе длинные до пояса волосы. Когда был день Иван Купала, она со своими подружками пошла к этой самой реке. Во-о-он, смотрите, вот этот берег, где они остановились! – Николай Петрович показал на кучу камышей. – Там девчонки гадали, бросая свои записки в воду. Но к ним сзади подошли пацаны. Они не знали, чем себя занять, а тут, пожалуйста, стая глупых девок. Пацаны решили их напугать и потянули ту длинноволосую девочку за её косу. Та и упала в воду. Она хотела выплыть, но её подхватило течение, и её ноги запутались в водорослях.
Студенты притихли. Николай Петрович говорил тихо, гребя вёслами. Было жарко и с Кирилла градом бежал пот. Николай Петрович продолжал свою рассказню:
– Девочка утонула, а потом плакала, от чего вот такие лодки, как эта, к примеру, тонули, потому что течение было очень сильным от её слёз. Но сейчас лодки перестали тонуть, – тут же добавил он. – Перестали, потому что в следующую ночь Иван Купала те хулиганы снова пришли к берегу. На этот раз они залезли в камыши, чтобы кидать в девочек камни. Один из пацанов, когда потянулся за следующем камнем, вдруг встретился со взглядом чьих-то глаз, смотрящих прямо из воды. А глаза то были полностью белыми! Зрачков не было. Мальчишка так перепугался, что и шевельнуться не смог. А мокрые холодные руки вцепились в его плечи и потянули его в воду. Другие пацаны говорили, что увидели то, что унесло его. Они говорили, что это была девушка с бледно-голубой гусиной кожей. У неё были длинные волосы. В тот день, когда она утонула, у неё было красивое зелёное платье, но теперь полы этого платья обволокли её ноги и вышло что-то вроде плавника как у рыбы. Эта русалка утопила своего обидчика и больше не плакала. Поэтому и лодки теперь могут плыть спокойно.
Студенты сидели молча, переваривая услышанное. Но Ваське надоело думать про русалок, и он подмигнул Кириллу и Антону, как бы спрашивая, когда уже можно будет сообщить Николаю Петровичу, что он никакой не внук Ка-Фэ. Кирилл пожал плечами, тогда Васька взял всю инициативу на себя.
– Слушайте, а вы как давно знаете Кирилла Фёдоровича? – спросил он.
– Очень давно, – отозвался тот.
– Но вы на самом деле его плохо знаете.
– Это почему? – рыбак удивлённо посмотрел на него.
– Я ему никакой не внук, – резко сказал Васька.
– Он нас держит у себя и не отпускает, – добавил Антон.
Кирилл промолчал, ибо добавить было нечего. Но Николай Петрович вдруг посмотрел на него, и Кирилл сразу почувствовал, как по его губам что-то течёт.
– У тебя кровь бежит, – Николай Петрович дал ему свой носовой платок и задумался.
– Что-то вы устали, из-за солнца, наверно, – вдруг решил он. – Ну ничего, сейчас я обратно погребу.
– Ничего мы не устали! – заявил Антон. – Это правда. Кирилл Фёдорович заставляет нас работать у него во дворе, а сам следит за нами и колотит нас, если мы что-то сделали не так.
– Ого, так вот как выглядит бред, – удивлённо сказал Николай Петрович. Он не воспринял их слова всерьёз.
Когда они приплыли к берегу, студентам пришлось сразу же выйти из лодки. Николай Петрович тут же поплыл обратно, а они медленно побрели в строну двухэтажки.
Они вовсе не собирались возвращаться к Ка-Фэ. Они думали просто удрать в институт. Но ничего не вышло, ибо уже скоро они увидели Ка-Фэ, идущего к ним на встречу. Он как чувствовал, что те уже на берегу.
– Я думал, вы на полдня, – удивился он.
Ка-Фэ направлялся в деревню, но вместо этого пришлось возвращаться вместе со студентами домой.
– Ну что, понравилось? – поинтересовался он, поняв, что что-то пошло не так.
– Очень жарко, – сказал Кирилл.
Кровь уже перестала течь, и тот факт, что она вообще была, не оставил после себя никаких следов.
– Ну, дома прохладно зато.
В двухэтажке действительно было прохладно.
Кирилл был в гостиной.
Вскоре сюда зашёл Ка-Фэ. Кирилл знал, что тот сюда зайдёт, но всё равно продолжал заходить в эту комнату. На овчарку посмотреть.
– Киря, ты собак любишь? – спросил Ка-Фэ.
Кирилл пожал плечами.
Ему не очень нравилось такая формулировка его имени, но он не говорил об этом. Люди не очень любят, когда их поправляют. У них сразу пропадает охота разговаривать.
– Тогда чего ты здесь?
Кириллу показалось, что Ка-Фэ нарочно пытается вывести его на диалог.
Он пожал плечами.
– А чем ты занимался в институте в свободное время? – Ка-Фэ не понимал, как можно целыми вечерами пялиться на картину.
– По всякому, – сказал Кирилл. – Могу погулять, а могу понаблюдать за кем-нибудь. От погоды зависит.
Ка-Фэ не сильно его понял, но спрашивать больше не стал. Ка-Фэ хотел уже уйти, но Кирилл спросил его:
– Почему вы мучаете Антоху?
Напрямик.
Ка-Фэ задумался. Он не знал, что ему ответить, но он решил рассказать то, что первое пришло ему в голову.
– Когда мне было лет четырнадцать, я дружил с мальчишкой. Ему было лет десять. Мы хорошо ладили, были как родные, если не больше… Мы дружили с ним года два, пока он не умер… Не знаю, как это произошло, меня рядом не было, но его убили и очень жестоко. Над ним поиздевались и бросили, когда надоел. Он стал просто как игрушка, кукла.
– Он был на фото, – догадался Кирилл.
Ка-Фэ кивнул.
Но не эта история заставила человека издеваться над другими.
