в порядок.
В коридоре раздались шаги. Кирилл прижался спиной к двери. Это Ка-Фэ снова куда-то шёл. Шаги утихли перед комнатой Кирилла, но потом начали удаляться.
Они возвращались обратно, но у спальни больше не останавливались.
Кирилл простоял так долго, пока не убедился, что уже всё стихло.
Он пошёл спать.
Глава 5. Новый персонаж
– Так, студентики, – с этими словами Ка-Фэ зашёл утром на кухню.
Антон и Кирилл делали вид, что завтракают, Васька же действительно ел.
– Сегодня ко мне придёт один мой товарищ, – сказал Ка-Фэ. – Не советую ему рассказывать что-либо обо мне, даже если у вас накопилось много интересных историй. Вам станет только хуже.
Кирилл удивился: кто станет приглашать в гости своих товарищей, когда держит у себя взаперти заложников? Но логикой тут и не пахло.
– Вы меня поняли? – спросил Ка-Фэ. – Я скажу ему, что ты – он показал на Ваську. – Мой внук, а эти двоя твои друзья-товарищи. Ясно?
На его слова отреагировали лишь Васька с Антохой. Кирилл промолчал. Ка-Фэ подошёл к нему.
– А ты меня понял?
– Ага.
– Ну вот и молодец.
Ка-Фэ удалился из кухни, а Кирилл выбросил свою тарелку в окно.
То, что товарищ Кирилла Фёдоровича уже пришёл, студенты услышали – его появление было достаточно громким. Как только он вошёл, тут же сломалась входная дверь, а с улицы послышался собачий лай.
Васька с Антоном удивлённо уставились на него.
– Не пугайтесь, это дворняги, – весело сообщил тот.
Его имя – Николай Петрович, и студентам он… понравился. Он был приятной наружности: у него было красивое лицо и каштановые волосы. Он был в сто раз приятнее, чем хозяин двухэтажки. Одет был Николай Петрович в джинсы и зелёную футболку, такого же цвета были и глаза – зелёными.
Николай Петрович каждому пожал руку, заставляя себя не удивляться тому, какие у Ка-Фэ здесь гости. Васька показался самым нормальным, Антон же был бледным как смерть, а Кирилл – невероятно тощим.
Пока Николай Петрович пожимал руку Кириллу, тот заметил у него часы: дорогие, чёрно-золотые.
Ка-Фэ проследил за его взглядом. Кирилл был непрочь стянуть эти часы, чтобы Николай Петрович пробыл здесь дольше. Тогда, возможно, получилось бы ему всё рассказать. Но у Кирилла не было опыта таскать чужие вещи, поэтому эту идею он оставил.
– Ты можешь уже начинать, – сказал Ка-Фэ Николаю Петровичу. – Твои краски у меня.
Николай Петрович подошёл к столу, там стояла коробка, которую Ка-Фэ взял у старухи. Он заглянул в неё и убедился, что всё на месте.
– Мне ж снова туда идти? – спросил Николай Петрович, уже подходя к двери, которая находилась под лестницей. Настоящее логово для Гарри Поттера.
– Да-да-да, туда, – сказал Ка-Фэ.
Николай Петрович ушёл.
Кирилл посмотрел на дверь.
– Что он там делает? – спросил он.
– Рисует, – ответил Ка-Фэ. – Не мешайте ему. И не заходите в эту комнату. Даже если там никого нет. Поняли?
Кирилл смотрел на дверь, не высказывая никакого желания идти туда, но и против тоже ничего не имел.
Николай Петрович вышел из своего укрытия только вечером. Так как к этому времени успел начаться дождь, ему пришлось оставить своё творение у Ка-Фэ. Он не показал своего рисунка, а оставил его в том чулане.
В этот день Ка-Фэ не бил их больше. Наверно, он ещё ощущал присутствие в доме чужого человека, или же он просто устал. В этот вечер двухэтажка погрязла в глубокой тишине. Даже неугомонный Васька заперся в своей спальне и не выходил оттуда.
Уже четвёртый вечер Кирилл проводил в гостиной. Он смотрел на овчарку, а та смотрела на него. Кириллу казалось, что собака хочет напасть на него, но она не может этого сделать, так как заперта в картине.
Ну и что, что картина тёплая, вечерняя… Всё равно собака хочет напасть. Только почему?
В гостиную зашёл Ка-Фэ.
– Эй, слезь! – сказал он, так как Кирилл сидел на спинке дивана.
Кирилл спрыгнул на пол, и Ка-Фэ выгнал его из гостиной.
Николай Петрович явился и на следующий день. Он пылал позитивом.
– Здорово, молодёжь, – поприветствовал он студентов.
– Здрасте, – отозвался Васька.
– Ка жизнь?
– Нормально…
– а у меня горе!
Он не стал говорить, в чём именно заключается его горе, ожидая, когда его попросят об этом рассказать.
– И что же случилось? – спросил Васька.
– Меня вчера собака за ногу ка-а-ак тяпнула! Боюсь, как бы совсем без ноги не остаться! Не люблю я этих псов!
– Почему?
– Потому что они меня не любят!
Кирилл не встревал в разговор, не видел в этом смысла. Он знал, что Ка-Фэ их слышит. Он наверняка всё слышит.
Кирилл смотрел в окно. Интересно, почему Николай Петрович рисует именно здесь и прячет своё творение в тёмном чулане.
– Ну, ладно, ребята, я пойду. Пора и делом заняться, – сказал Николай Петрович.
Он снова удалился в свой чулан.
Глава 6. Стереотипное мышление
С появлением Николая Петровича жить стало намного легче, ведь Ка-Фэ не будет трогать их при друге. А тот заходил каждый день. Васька с Антохой пытались подловить его в тот момент, когда рядом не было Ка-Фэ, но у них всё никак не получалось рассказать ему правду.
Даже когда они вышли с ним на улицу, Ка-Фэ всё равно наблюдал за ними через окно.
– Вы уже уходите? – удивился Васька.
– Нет, мне нужно вдохновение, – ответил Николай Петрович. – А природа – лучший его источник.
– А что вы рисуете? – спросил Васька.
– Сам бы хотел это узнать. Но я думаю, скоро смогу понять по своим каракулям, что же я рисую, – отшутился Николай Петрович.
Кириллу было с ними скучно. Было слишком всё понятно: Николай Петрович – одинокий человек, который любит поболтать. Что с него взять?
– А ты чего такой хмурый? – спросил художник у Кирилла.
Кирилл задумался, но сказал лишь:
– Я не хмурый.
– А выглядишь весьма недовольным.
Кирилл ничего не ответил, и вообще он ушёл в дом. Неинтересно.
Ка-Фэ был на кухне и поглядывал в окно. Кирилл сел за стол и стал смотреть на него.
– Чего тебе? – спросил Ка-Фэ.
– Ничего.
– Сюда ты чего пришёл? – спросил старик.
– Мне скучно, – признался Кирилл.
– С ними? – не поверил Ка-Фэ.
Кирилл кивнул и стал сосредоточенно разглядывать стол. Ему подумалось, что можно попробовать отвлечь старика болтовнёй, а Васька и Антон пока всё расскажут Николаю Петровичу.
– Когда мы поедем обратно в институт? – спросил Кирилл.
Ка-Фэ пожал плечами.
– Вы нас долго хотите здесь держать или же что-то стряслось, – сказал Кирилл.
Ка-Фэ удивлённо посмотрел
