– Я полностью поддерживаю эту идею – возьму и куплю Пемберли, если Дарси мне его продаст.
– Я говорю только о реальных возможностях, Чарльз.
– Да будет тебе, Кэролайн, я действительно думаю, что лучше Пемберли приобрести, чем пытаться копировать.
Элизабет так заинтересовал этот разговор, что она едва не забыла о своей книге; потом и вовсе отложила ее и, придвинувшись ближе к карточному столу, устроилась между мистером Бингли и его старшей сестрой и стала наблюдать за игрой.
– Мисс Дарси сильно подросла за время, минувшее с весны? – спросила мисс Бингли. – Наверное, она будет такого роста, как и я.
– Думаю, что да. Уже сейчас она такая же ростом, как и мисс Элизабет Беннет, а может, даже немного выше.
– Так хочется снова ее увидеть! Ни с кем другим я не общалась с таким удовольствием, как с ней. Какой вид, которые манеры! Такая развитая и образованная для своего возраста! А на фортепиано она играет просто великолепно.
– Удивительно, как только у девушек хватает терпения становиться такими образованными и развитыми! Они сейчас все такие!
– Все молодые девушки развитые и образованные? Что ты имеешь в виду, мой дорогой Чарльз?
– Именно это я и имею в виду. Все они хорошо рисуют, клеят ширмы и вяжут кошельки. Что-то я не припомню девушек, которые не умели всего этого делать, а о девушке, которую представляют впервые, непременно скажут, что она чрезвычайно развита и образована.
– Ваш перечень наиболее распространенных достоинств очень близок к истине, – отметил Дарси. – Такую характеристику применяют сейчас к любой женщине, которая умеет связать кошелек или наклеить ширму. Но я совсем не согласен с вашей оценкой девушек в целом. Здесь я не могу похвастаться – из всех своих знакомых я знаю не более шести, которые действительно развиты и образованы.
– И я не знаю, – поддержала мисс Бингли.
– Значит, – отметила Элизабет, – в ваше понятие развитой и образованной женщины вы вкладываете очень большой смысл.
– Да, я действительно вкладываю в него очень большой смысл.
– Да, – сказала его верная помощница, – по-настоящему развитым и образованным может считаться лишь тот, кто намного превосходит то, с чем обычно приходится встречаться. Чтобы заслужить такую характеристику, женщине нужно очень хорошо разбираться в музыке, пении, рисовании, танцах и современных языках; а чтобы эта характеристика не была заслуженной только наполовину, женщине, кроме всего этого, надо еще иметь что-то неординарное в своей внешности, в тональности голоса, а также в манере двигаться, общаться и высказываться.
– Да, ей нужно иметь все это, – сказал Дарси, – но ко всему этому ей надо добавить и нечто очень существенное – развитие собственного ума через прочтение большого количества книг.
– Теперь я не удивляюсь, что вы знаете только шесть развитых и образованных женщин. Удивительно, что вы их знаете вообще.
– Вы так строго относитесь к собственному полу, что вам это странно?
– Лично я никогда такой женщины не встречала, лично я никогда не видела, чтобы описанные вами качества – незаурядные умственные способности, образованность и элегантность – сочетались в одной женщине.
Миссис Херст и мисс Бингли энергично запротестовали против такого возражения, утверждая, что они знали многих женщин, которые отвечали такому описанию; но здесь мистер Херст призвал к порядку, сетуя на их невнимательность к игре. Тем самым разговору был положен конец, и вскоре Элизабет покинула комнату.
– Элиза Беннет, – сказала мисс Бингли, дождавшись, когда за той закрылась дверь, – это одна из тех девушек, которые предлагают себя представителям другого пола путем унижения пола собственного; должна сказать, что с большинством мужчин такой номер проходит удачно. Но, на мой взгляд, это – плевая хитрость, крайне дешевый трюк.
– Не подлежит сомнению, – ответил Дарси, на которого, главным образом, и было рассчитано это замечание, – что хитрость присутствует во всех без исключения средствах, которыми пользуются женщины, чтобы заполучить себе мужа. Все, что имеет хоть какое-то отношение к хитрости, вызывает отвращение.
Мисс Бингли не была столь довольна ответом, чтобы продолжать разговор на эту тему.
Вскоре Элизабет снова вышла к ним, но сказала только, что ее сестра чувствует себя хуже и что она не может ее покинуть. Бингли потребовал, чтобы немедленно послали за мистером Джонсом; его же сестры, убежденные в бесполезности советов сельских эскулапов, предложили срочно вызвать из города какое-нибудь светило медицинской науки. Элизабет и слышать об этом не хотела; но к совету брата была не против прислушаться, поэтому решили: если состояние мисс Беннет решающим образом не улучшится, то мистера Джонса вызовут рано утром. Бингли места себе не находил, а его сестры заявили, что они чувствуют себя крайне несчастными. Свое горе они заглушали после ужина пением на два голоса, а их брат, не находя лучшего выхода своим чувствам, приказал экономке, чтобы больной девушке и ее сестре уделялось всевозможное внимание.
Раздел IX
Большую часть ночи Элизабет провела в комнате своей сестры, а утром с удовольствием дала более или менее оптимистичный ответ на расспросы экономки, которую прислал мистер Бингли, а затем – на расспросы двух элегантных дамочек, прислуживавших его сестрам. Однако, несмотря на улучшение, Элизабет пришлось направить в Лонгберн записку с пожеланием, чтобы ее мать сама посетила Джейн и получила собственное представление о состоянии ее здоровья. Записку отправили немедленно, и так же немедленно было выполнено пожелание, которое в ней содержалось: миссис Беннет, сопровождаемая двумя младшими дочерьми, прибыла в Недерфилд вскоре после того, как семья закончила завтракать.
Если бы миссис Беннет убедилась, что Джейн грозит очевидная опасность, то чувствовала бы себя крайне несчастной; но она удовлетворилась тем, что болезнь ее дочери тревоги не вызывала, и поэтому совсем не желала ее скорейшего выздоровления, потому что оно могло бы привести к ее отправке из Недерфилда. Из-за этого она и слушать не хотела Джейн, когда та предлагала отвезти ее домой, к тому же аптекарь, который прибыл примерно в то же время, тоже считал это нежелательным. Миссис Беннет немного посидела с Джейн, а потом появилась мисс Бингли и сделала им приглашение, поэтому мать и три ее дочери прошли в комнату для завтрака. Встретив их, Бингли выразил надежду, что миссис Беннет застала Джейн в состоянии, не худшем, чем то, на которое надеялась.
– К сожалению, это не так, сударь, – сказала она. – Дочь слишком больна, чтобы ее отправлять домой. Мистер Джонс говорит, что об этом еще рано думать. Позвольте нам еще немного злоупотребить вашей добротой.
