на этом не останавливает агрессию, он снова целится в раненую женщину.
Под таким прикрытием хулиган медленно поднимается с грязного пола, шатаясь и прихрамывая на правую ногу, медленно направляется в сторону выхода и покидает станцию метро.
Я смотрю на полицейского, ожидая нового выстрела, но тот медлит, пистолет выбирает цель. И тут позади него появляется старушка, держащая авоську в руке. Я помню, как эту сумку, сгибаясь от тяжести, тащили девчонки — а вот в объектив камеры попадают и они. Подружки выбегают, покидая станцию, за ними захлопывается входная дверь, — ну хоть за кого-то можно порадоваться, — отмечаю в голове их побег.
В руках у полицейского, извергая металл, снова дергается черный пистолет, но секундой раньше старушка с размаху успевает ударить его по спине. Пуля проходит мимо блондинки, угодив в плакат, висящий на стене. Но и этот удар не останавливает мужчину, не обращая никакого внимание на старания пенсионерки, он снова жмет на спусковой курок. На этот раз он банально промазал, пуля ушла выше под потолок.
Пожилая женщина запрыгивает на лавку, авоську она уже держит обеими руками, и размахнувшись, как метатель ядра, опускает свою ношу на голову полицейскому, который перед этим в третий раз успевает вдавить курок. На этот раз блондинке не повезло. Я вижу, как хорошенькое лицо с белыми кудрями резким движением откидывается назад, во лбу появляется красная точка, напоминающая пресловутый индийский знак, и раскинув руки в стороны, тело красавицы заваливается назад.
Старушка осторожно спускается с лавки, придерживаясь за спинку одной рукой. Не знаю почему, но мне показалось, что из всех ее предыдущих действий, осмысленным было только это движенье рукой. Выпрямляется в полный рост перед повергнутым мужчиной и наносит сумкой страшный удар. За этим ударом следует еще один, и еще, пока вязаная авоська не разрывается и ее содержимое, подпрыгивая и вращаясь, не падает на пол. К тому моменту, как сумка разорвалась, голова полицейского больше походила на кровавое месиво.
— Что это? — спрашиваю у коллег, ни к кому конкретно не обращаясь, рассматривая предмет, выпавший из сумки.
— Похоже на курицу, — отвечает Вадим, — на замороженную курицу, — говоря «замороженную», он снова проглатывает ком, как тогда — утром в метро.
— Замороженной курицей можно убить человека? — я интересуюсь, а Вадик снова сглатывает.
Даша хмыкает, а я роняю, — ну что ж, теперь я видел все…
На заднем плане сцепились мужчины. Мускулистый парень в спортивном костюме сошелся с интеллигентом в шляпе и пальто. Оба соперника одинакового роста, да и веса — примерно тех же килограмм. Две пары увесистых кулаков с силой летели на встречу друг другу. Победила молодость. В какой-то момент спортсмен в костюме оказался точнее, его левый встречный кросс попал точно в подбородок интеллигента. С головы поверженного мужчины слетела шляпа, обнажив блестящую лысину, а вслед за шляпой, на пол рухнул и интеллигентный здоровяк.
Спортивный костюм присел на корточках перед лицом соперника, занеся в воздух огромный кулак. И снова меня удивила старушка, она держала черный пистолет. Ствол дернулся, но пожилая дама не промазала. Пуля угодила в поясницу спортсмену и тот по инерции кувыркнулся вперед.
Интеллигент в пальто, теперь уже грязном, поднялся с пола и, подойдя к спортсмену, нанес ему в голову сильный удар. Таким ударом, разве что, голы в футболе забивают, после таких ударов уже не встают. Но и такого лысому показалось мало, отойдя назад на пару шагов, он с разбега подпрыгнул и обеими ногами приземлился на голову спортсмена. Я снова вспомнил разбитую тыкву, увиденную утром на станции метро.
Я ожидал, что старушка выстрелит и в оставшегося мужчину, но та внимательно изучала пистолет, как будто видела его в своей жизни впервые. Ее узловатый палец с обломанным ногтем несколько раз передвинул рычажок предохранителя, после чего она поднесла ствол к носу и понюхала его.
— Что она делает? — прошептал Вадик.
А пенсионерка, обнюхав ствол, решила заглянуть тому в черное дуло. И тут уже я не выдержал, стыдливо уперев взор себе в колени. Утром я увидел достаточно, чтобы знать, чем все это закончится.
— Твою мать! — воскликнул Соколов — а нужно сказать, что он редко ругается.
Когда я снова посмотрел в экран монитора, по платформе, шатаясь, ковылял лысый мужчина в помятом пальто. Он медленно и неумолимо двигался по направлению к краю платформы и дошел до нее ровно в тот момент, когда, светя прожектором, на станцию Купчино въехал первый утренний поезд…
Запись закончилась, но мы втроем еще долго смотрели в черный экран, прежде, чем Вадим не нарушил молчание.
— Это не все, — тихо сказал он, — Дашь, посмотри, там есть вторая запись.
На втором видеофрагменте камера нацелена уже на выход из подземной станции. Ступени уходят вниз под землю, или ведут обратно наверх, — это к вопросу об оптимистах и пессимистах, но вот на ступени падает тень, а потом появляется и психованный в маске. И, — о чудо, — он снимает лицо обезьяны и потирает наливающийся под глазом синяк.
— Стоп, стоп! — вскочив на ноги, я кричу Дарье и обращаясь к Вадиму, — да что же ты сразу об этом не рассказал?! Теперь мне будет, что доложить Евдокимову!
Эмоции и адреналин переполняют разум, начинаю нервно мерить шагами кабинет, как делаю постоянно, в момент размышлений. Пятеро погибших на станции метро, этого я пока не могу объяснить полковнику, но лицо подозреваемого, попавшее в объектив наружной камеры наблюдения, это уже большой прогресс, на который я сегодня и не надеялся. Есть еще две девчонки, возможно они что-то видели или слышали, и смогут пояснить.
— Вадим Леонидович, а слабо тебе найти двух девочек, которые сбежали в самом начале?
Глава 9
Естественно, он их отыщет, в Вадиме я ни секунды не сомневаюсь. Прошу Дарью составить ему компанию. Сам остаюсь в рабочем кабинете и думаю, думаю, думаю. На столе валяется визитная карточка, которую недавно мне передал Соколов. Еще час назад эта идея мне показалось смешной, но теперь я чувствую, что без посторонней помощи не обойтись. Профессор по истории? — Да пусть, хоть черная магия! Я только что такую историю посмотрел, после которой запросто и в чертей поверю…
Мягкий, бархатный баритон мне ответил после четвертого сигнала, — да-да, я вас слушаю! В голове тут же включилась и начала пролистываться электронная картотека — и сам баритон, и эта певучая манера растягивать гласные показались мне знакомыми, я уже встречался с этим человеком.
— Добрый день! Михаил Александрович, если не ошибся номером? — дружелюбно-нейтральным тоном поинтересовался я у своего
