в зеркале.
От волнения снова захотелось покурить, но Рина прекрасно знала, что от сигаретного дыма ее развезет еще больше. Не напрасно же она устроила сеанс экзекуции в душе, чтобы вот так все испортить. Она оделась, все еще не контролируя до конца движения, и отправилась в номер к Крайсту.
Любезный учитель объявил всем участницам группы, где он остановился, чтобы они могли приходить к нему по любому вопросу. На занятии Рина и подумать не могла, что ей придется это сделать. Скорее, радушным приглашением воспользовалась бы Лариса: у нее вроде как еще и профессиональный интерес. Или Елизавета. Наверняка она не упустила бы возможности закадрить харизматичного иностранца, даром что он старше ее лет на двадцать. Но Лизу вряд ли смущают рамки возраста и статуса – это стоп-сигналы для идиотов, а не для таких сексуально одержимых красоток, как она…
Совершенно неожиданно Рина поймала себя на том, что слишком эмоционально и зло думает о Елизавете. Неужели женщина ее так зацепила всего несколькими фразами? Нельзя винить ее за честное отношение, по крайней мере, она не лицемерит, а говорит все прямо. Да только почему-то от этого не легче.
Перед номером Крайста Рина остановилась, поправила растрепавшиеся волосы, приосанилась и, задержав на секунду дыхание, постучала.
Послышалось:
– Да-да!
Аккуратно приоткрыв дверь, Рина увидела учителя, склонившегося над горкой бумаг, хаотично разбросанных по кофейному столику, что стоял у дивана.
Его номер был угловым и оказался гораздо просторнее и богаче ее – люкс. Панорамные окна открывали вид на долину с одной стороны и на склон горы с домиками – с другой. Кровати не было видно. Это означало, что у Крайста минимум две комнаты. Гостиная обставлена в том же стиле, что и другие номера: кожаный светлый диван, большой плоский телевизор, кофейный столик, полки, кресла, цветные подушки, другие элементы декора… Словом, здесь на радость почетному гостю собрали все, что было приятно взгляду в «Лесной короне». Из его собственных вещей в номере оказались те самые бумаги, огромный кальян, гитара, ноутбук и раскрытый пустой чемодан, до сих пор не убранный в шкаф.
– Проходи внутрь, присаживайся. Не хочешь ли ты чаю? – Крайст оторвался от своего занятия, чтобы посмотреть на Рину, и его улыбка, вновь осветившая лицо, не исчезла даже тогда, когда он распрямился и покачал головой, явно заметив состояние своей гостьи.
– Чаю можно, – коротко ответила Рина, стараясь вести себя непринужденно.
Крайст промычал что-то невнятное на английском и, убрав бумаги со стола, направился к чайнику, чтобы набрать воды и включить его. По дороге он кивнул Рине, чтобы устраивалась на диване.
Сначала она замялась, но все же послушно прошла в комнату и села. Ее одолевала тревога, но при этом было интересно, о чем хочет поговорить Крайст. И почему именно с ней? Он со всеми так, или она особенная?
Рина откинулась на диване, не в силах противиться гравитации и расслабленному телу.
– Мне принесли отличный чай, но я перелил заварный, и теперь надо все разбавлять, – непринужденно рассказывал мужчина, гостеприимно расставляя чашки на столике и разливая ароматный черный напиток.
– Ясно.
– Итак, дорогая, – Крайст сел в кресло напротив, деловито сложив перед собой ладони, – ты не такая, как остальные девушки в группе. Твоя ситуация не такая.
Он характерно смягчил последнюю согласную в слове «ситуация», отчего Рину передернуло. Она поняла, о чем пойдет разговор. Бежать было поздно, поэтому она просто взяла в руки обжигающую чашку чая, чтобы было за чем спрятаться.
– Ты сейчас пьяна? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, чуть наклоняясь вперед, отчего у Рины встал комок в горле. – У тебя что-то случилось? Это нарушение правил отеля, ты знаешь?
Рина поставила чашку на столик.
– Знаю. Это просто усталость, я долго гуляла.
Крайст усмехнулся и отодвинулся.
– На встрече ты молчала, Рина. – Имя прозвучало на иностранный манер. – Очевидно, это сложно для тебя – говорить там. Поговори со мной здесь, где есть только мы. Будет трудно помогать, если ты станешь молчать.
В горле встал ком, грудь начала гореть огнем.
– Я, – она запнулась, – я пьяная. И мне тяжело говорить.
Крайст заметно опечалился, нахмурив брови. Потрогав бороду, он потянулся за чаем.
– Ты пьешь из-за этого? – спросил он, делая глоток. – Чтобы молчать?
Рина потерла глаза, стараясь сконцентрироваться.
– Чтобы забыться. И спокойно качаться на волнах. Так понятно?
Крайст усмехнулся, возвращая чашку на место, и сложил руки на груди.
– Не очень. Я здесь, чтобы помочь. Вернее, это ты здесь, чтобы я тебе помогал.
Возразить было нечего. Крайст это наверняка понимал и пользовался.
Рина знала, что рано или поздно ее сознание сдастся и выдаст все как на духу. Это не так сложно, если вдуматься: пара коротких фраз, понимание другого человека… и эмоции освободятся. Невозможно вечно качаться на волнах – рано или поздно утонешь, потому что внутренний груз не тает, а лишь растет.
– Вы просто не знаете, из-за чего я такая. – Рина спрятала лицо в ладонях. – Это сложно.
Крайст снова наклонился ближе.
– Знаю, Рина! Я говорил с твоими родителями.
– Что?!
Ее будто обдало кипятком. Резко убрав от лица руки, Рина уставилась на учителя, не веря своим ушам. Он все знал и просто играл с ней, пытаясь вывести на чистую воду, заставить говорить, снова вспоминать этот ужас и говорить о нем вслух. Будто это какая-то шутка! Будто она не человек, а подопытный кролик!
– Прими это спокойно, дорогая…
– Никакая я вам не дорогая! – закричала Рина, вскакивая с дивана, и покачнулась от резкого подъема. – Думала, вы нормальный, а вы обычный мозгоправ, разве что улыбочка бонусом!
Крайст вздохнул и встал. Он хотел было подойти к Рине, но она отшатнулась, отступая к выходу.
– Конечно, моя проблема не такая! – Рина почти кричала. – Я не богачка, и не йоганутая, и даже не трахаюсь с каждым встречным, но это не значит, что надо радоваться и лезть ко мне в душу. Вы не Господь Бог!
Не слушая Крайста, который пытался что-то ей ответить, она развернулась и выскочила из номера. Быстро спустилась с лестницы, пробежала мимо удивленной Кати и озадаченного Данила прямиком на улицу, к курилке.
Солнце уже катилось на запад, короткий зимний день подходил к концу.
Рина, поплотнее запахнув тонкую рубашку, закурила, глубоко вдыхая и медленно выдыхая дым.
Потихоньку эмоции отпускали, холод обволакивал, успокаивая разгоряченное тело и нервы.
Во дворе отеля, по счастью, никого не было, и можно было перевести дух.
«Или трахаюсь. Не помню».
Глава 8
На ужин идти не хотелось.
В желудке было пусто, но снова видеть эти лица… Невыносимо! Хотелось просто остаться в номере, но, кроме фруктового батончика, в мини-баре ничего не осталось, а ужин в номер приносили только по заказу, что оказалось довольно дорого.
Придется спуститься вниз и поесть, в противном случае она не сможет уснуть, мучаясь всю ночь от урчания в животе. После дневной эмоциональной встряски это явно лишнее.
Она была готова рассказать Крайсту о себе, пришло время раскрывать карты, тем более он именно тот, кому она должна довериться.
Должна ли?
Родители отдали за программу кучу денег, нужно поработать и сделать с собой хоть что-нибудь.
Мама звонила еще несколько раз, но Рина, не готовая рассказывать о неудачах сегодняшнего дня, не брала трубку. Родители хотели бы услышать о том, что ей стало чуть лучше, они очень надеялись на это – Рина знала, но не могла переступить через себя.
Она все же решилась спуститься и быстро поесть, ни с кем не общаясь. Вряд ли бы это получилось, но попробовать стоило, тем более при мысли о вкусном вчерашнем ужине кружилась голова. Может, она поест, и все как-то само склеится. Трудно мыслить здраво, когда желудок пуст.
Когда же она наконец добралась до ресторана, почти все уже разошлись. Женщин из группы, как и вчерашних новых знакомых, нигде не было видно, что стало настоящим облегчением.
Возможно, Рина не отказалась бы поболтать с нормальными людьми, послушать Женины истории, но сегодня был не тот день.
Закончив трапезу, она еще несколько минут посидела у окна с чашкой чая, глядя
