Лиза, и вы не представляете, как я рада быть тут. Я прилетела из Москвы, тоже специально на вашу программу. Вообще не понимаю, почему так мало людей… Но! Так даже лучше – лично для меня.
Крайст хрипло засмеялся, обнажая белоснежные зубы, и поерзал, удобнее устраиваясь в кресле.
– А может, и для меня тоже! – хохотнул он. – Так для какой причины вы здесь?
Елизавета закусила нижнюю губу и пожала плечами:
– У меня есть проблемы с мужчинами, они занимают слишком много места в моей жизни. Хочу как-то разобраться и понять, что мешает мне найти одного и навсегда.
Она заметно покраснела, но, надо отдать должное ее смелости, не опустила голову.
Рине Елизавета не понравилась еще при первой встрече, но в этот момент она почувствовала к ней небольшое уважение.
Правда, она не могла взять в толк: поиск мужа – это разве повод тащиться из Москвы на Алтай, в такую несусветную даль?
Третьей заговорила блондинка, которая сидела на диване. Она, грациозно закинув ногу на ногу, поспешила озвучить свою причину.
– Да! И я хотела бы поговорить о своего рода зависимости от мужчин. Я недавно развелась, открыла бизнес, но вот опять начинаю чувствовать одиночество. Хочу найти такое дело в жизни, чтобы без этого всего, – она неопределенно покрутила пальцами. – И потому приехала поискать решение, а заодно посмотреть на Алтай – это чудесное место.
Крайст оживился, встрепенувшись.
– О да! – воскликнул он, привставая. – Это мой первый раз здесь, и я влюбился в горы и в небо. Никогда не видел такого солнца!
Блондинка согласно мягко закивала.
– Одно из лучших мест, увиденных мною в России. Здесь чувствуется какая-то магия и первозданная сила. Наверное, в этих горах можно легко потеряться и не найтись, и это будет счастьем.
Лариса усмехнулась, оборачиваясь к ней:
– Едва ли нам захочется так надолго теряться, но я согласна: природа невероятная.
Рина повернулась к окну и посмотрела на солнце, едва позолотившее верхушки сосен. Здесь оно и правда было необычным, не как в городе, а почти белым ослепительным шаром, бьющим по глазам. Природа лишь пускала людей на порог, оставляя за собой право главенства в этом регионе, как бы плотно ни сжималось кольцо урбанизации вокруг нетронутых диких уголков. И даже здесь, в уютном, закрытом человеческом мирке, без ее участия ничего не решалось.
– Но как вас зовут, дорогая? – Крайст обратился к блондинке.
Женщина щелкнула пальцами, будто вспомнив что-то важное.
– Совсем забыла, что мы не все здесь знакомы, – сказала она спокойно. – Меня зовут Наталья.
Представились все. Каждая рассказала свою историю. Рина осталась последней.
Она слегка растерялась, когда все взоры обратились к ней, и повернулась к Крайсту, который принял самый ободряющий вид.
– А вы, дорогая? – вкрадчиво произнес он.
Рина издала неловкий смешок, но постаралась собрать волю в кулак, чтобы не оказаться в первый же день изгоем группы – это не входило в ее планы.
– Я Рина, всем привет, – сказала она не своим голосом и прокашлялась. – Не знаю, что сказать, просто хочу пройти программу.
Она уловила едва слышную усмешку и повернула голову: Елизавета снисходительно изогнула бровь, а Лариса с Натальей с одинаковыми улыбками переглянулись.
Грудь и горло обдало жаром, и Рине захотелось провалиться сквозь землю. Она с надеждой взглянула на Крайста и снова встретилась с его прозрачными глазами, с удивлением обнаружив в них готовность поддержать ее. Он выглядел таким умиротворенным в своем свитере и кресле, что Рине передалась часть его спокойствия, и она даже смогла улыбнуться в ответ на легкое подрагивание уголка его рта.
Что-то в его позе побудило ее едва слышно продолжить:
– Бывает, я выпиваю лишнего, и это стало проблемой для окружающих.
Рина могла бы сказать больше, но комок чувств внутри не дал ей этого сделать. Она не понимала того, что так долго жило внутри ее, но очень хотела от этого избавиться: забыть, выбросить из своей жизни и больше никогда к нему не возвращаться.
Крайст вздохнул и понимающе поджал губы. Мама сказала бы, что от него исходила необычная аура уверенности и опыта, как будто проблема Рины – лишь одна из тысячи, которые он был способен решить. Это вселяло надежду на выздоровление и избавление от кошмаров.
Когда занятие закончилось, Рина покинула гостиную на ватных ногах, до конца не понимая, что так повлияло на нее. Они все говорили и говорили, женщины много рассказывали о себе, а Крайст тихо слушал, иногда поигрывая на гитаре. Время от времени он спрашивал что-то, и это переворачивало весь ход чьего-нибудь монолога.
Больше других говорила Елизавета, поэтому она громче всех высказывала восторг, выходя в холл. Рина же в основном молчала, стараясь зарядиться уверенностью их учителя, и теперь ей нечего было сказать, и она просто поспешила улизнуть.
В холле она почти что столкнулась с Антоном, чей вид оставлял желать лучшего: даже ночью, будучи сонным и недовольным, он не выглядел таким загруженным.
Он разговаривал по телефону по дороге в гостиную, снова ругаясь с кем-то.
Отстраненно махнув Рине рукой, он скрылся за поворотом.
Растерянно оглянувшись, Рина не успела ему ответить: перед внутренним взором все еще стояли кристально-голубые добрые глаза Крайста.
Катя, как всегда, стояла на ресепшен. Увидев Рину, она отложила стопку бумаг и оперлась локтями о стойку, широко улыбаясь.
– Ну как вам первое занятие? – спросила она. – Слышала, как остальные обсуждали. Похоже, они в восторге. Сергей Владимирович будет доволен.
– А кто это? – переспросила Рина, не найдя слов, чтобы описать впечатления.
– Наш директор, – ответила Катя. – Он приехал вчера вечером, после ужина. Они с вашим мистером Дерри давние приятели. Думаю, ему важно знать, что все идет хорошо.
Рина смутно припомнила всполох света от фар, отраженный от окна третьего домика, и невольно поморщилась. Вчера она хватила лишнего и поступила некрасиво, внезапно бросив новых знакомых. Женя не сказал ничего такого, на что стоило бы так реагировать, да еще хотел проводить ее как настоящий мужчина, а она так резко отшила его, наверняка обидев. И девушки теперь, наверное, считают ее истеричкой. Стоило бы извиниться при встрече.
– Мне немного рассказали о нем, – задумчиво произнесла Рина, – вчера, как раз после ужина.
Лицо Кати чуть переменилось, на нем появилась тень беспокойства.
– Только не стоит верить во все, что про него говорят. Сергей Владимирович всегда был хорошим человеком и сейчас им остается. Возможно, вам еще представится случай с ним познакомиться.
Рина промолчала.
Катя поджала губы и осторожно спросила:
– Хоть это и не мое дело, но что у вас с лицом?
Позабыв было о новом украшении своей физиономии, Рина вдруг вспомнила события прошлой ночи и прикрыла лоб рукой, неловко пожав плечами.
– Ворочалась ночью, – ответила она, скрывая стыд. – Иногда мне снятся кошмары, это из-за сильной травмы головы в прошлом.
Катя округлила глаза.
– Что же вы не сказали?! Наш управляющий, Данил, хорошо справляется с ранами. Он помог бы вам обработать ссадину и отвез в больницу в любое время! Сказать ему?
Рина замотала головой, отказываясь. Она ненавидела больницы – это последнее место, где ей хотелось бы оказаться. Да и травма была не такой страшной.
– Нет, Катя, ничего не нужно! Просто попросите кого-нибудь поменять мне белье, если можно, или дайте чистое, я сама поменяю. Это все из-за плохого сна, не о чем беспокоиться, такое случается.
Катя недоверчиво покосилась на нее, всем видом демонстрирующую уверенность в своих словах. Пару секунд она просто смотрела на Рину, как будто внутренне смиряясь с ее отказом, пока наконец не вздохнула и не сказала:
– Хорошо, вам лучше знать, что нужно. – И добавила: – Если хотите, можете заказать себе экскурсию. Если наберется группа, можно поехать на снегоходах в долину или посмотреть местный маральник. Сейчас хорошая погода для поездки на Голубые озера, например.
Рина переступила с ноги на ногу, слабо воспринимая предложение Кати. Она очень хотела посмотреть Горный Алтай, но сейчас не могла собраться с мыслями: нужно было уложить в голове события ночи и утра, а еще поспать в чистой постели. Ей так и не удалось отдохнуть.
– Спасибо, – сказала она, –
