– Да, если мы враги, то почему не в тюрьме? – усмехнулся Стрелка.
– Ничего, – вставил майор Петрушев, – скоро, скоро…
– Что скоро? – не понял Стрелка. – Скоро всех в тюрьму засадите?!
– Товарищи, прошу прекратить прения, давайте спокойно обсуждать тему нашей передачи, – взмолилась диктор. – Ведь нельзя же в открытом эфире сейчас нам постоянно ругаться, как на базаре…
– Ой, неужели сейчас есть еще открытый эфир?! – удивился Стрелка. – Если вдруг и открытый эфир, потом ведь всё вырежете, когда будете повторно показывать?
– Он опять возмущается нашими порядками и нашим телевидением! – возмутился Ухмылкин.
– Он насмехается надо всем в городе, зачем его пригласили? – возмутился Подстрекалов.
– Зачем в самом деле пригласили? – удивился Слимов. – Было бы лучше без него в спокойной демократической обстановке обсудить последние решения нашего мэра и…
– И, как говорящие попугаи, вторить ему, говоря, что всё у нас хорошо… – усмехнулся Стрелка. – Помните вы песенку под названием» Всё хорошо у нас, прекрасная маркиза, всё хорошо!»?
– Такую песню я помню, – ответил композитор Нехороший. – Прекрасная песня!
– Товарищи, – продолжала настаивать диктор, – давайте высказываться спокойно, как подобает нам на телевидении…Кто может сказать что-то по поводу темы нашей передачи? Мы ранее обсуждали суд над олигархом Уткинским, потом суд над олигархом Щукинским, сейчас они находятся в тюрьме…
– Гм, кто следующий, вы хотите спросить? – засмеялся Стрелка.
– Нет, что вы…Что вы, товарищ Стрелка, зачем так смеяться? – спросила диктор. – Я вас всех убедительно прошу быть максимально корректными в эфире…Давайте держать себя в рамках, не допускать никаких личных выпадов и насмешек, пожалуйста…Я хотела спросить вас всех: какие перспективы у наших олигархов, почему в самом деле их называют нашими врагами?
– Гм, я попытаюсь ответить, – сказал Слимов. – Наши олигархи с самого начала не поддерживали нашего мэра города…
– И поэтому их в кутузку?! – крикнул Стрелка.
– Нет, не из-за этого, – продолжал Слимов, – прошу меня не перебивать, товарищ Стрелка…Я хотел сказать, что нужно работать не только для себя, наживая большие капиталы, а нужно вкладывать средства в наш город, на развитие инфраструктуры…
– Гм, как некоторые ваши чиновники говорят, – вставил Стрелка, – делиться надо?!
– Ну, зачем же так цинично высказываться в эфире? – возмутился Ухмылкин.
– Он опять всё охаивает! – возмутился Подстрекалов. – Вы что, порох изобрели? Такой у вас апломб!..
– Безобразие! – возмутился Слимов. – Сколько можно перебивать! Дайте мне ответить на вопрос…Наше молодежное демократическое движение» Молодые партийцы», которое я здесь представляю, создано как раз для объяснения именно молодым всех наших демократических преобразований, реформ нашего мэра города, которого все мы уважаем и все мы безумно любим, как самого дорогого, самого любимого…
– Какой безумный одобрям-с! – усмехнулся Стрелка. – Собрались товарищи-аллилуйщики, которые только поддерживают своего мэра, вознося его, как какого-то бога! Это есть демократия?! И с кем вы боритесь, зачем синие галстуки повязывать?
– Я хотел вам объяснить, товарищ олигарх, но вы меня постоянно перебиваете, не даете мне слово сказать…
– Товарищи, к сожалению, время нашей передачи подошло к концу, – заключила диктор, – не все успели здесь высказаться, не всё здесь сказано, но передача не новая, ждите нашу передачу в последующие дни! До свидания, товарищи! Все ваши письма мы читаем, пытаемся отвечать на них по мере возможности…Итак, наша передача закончилась… Всего доброго!
Давно не видел Ангел такой передачи, было ощущение, что это была не телепередача, а видеосъемка, сделанная на каком-то базаре…
После окончания передачи у Ангела возникла сильная головная боль. Он выключил телевизор в почти подавленном состоянии. Возникла неестественная слабость во всем теле, головная боль не проходила, а лишь усиливалась с каждой минутой. Решив, что он устал, сильно перенервничал во время просмотра данной телепрограммы, Ангел принял таблетку анальгина, вымыл лицо холодной водой, что ранее ему помогало, когда воникала головная боль. Но на сей раз головная боль не переставала. Он хотел заснуть, чтобы успокоиться, сбросить возникшее нервное напряжение, но не мог…А возникшие такие симптомы, как мышечное подергивания пальцев рук и ног, судороги мышц ног и шум в ушах, вообще вывели его из равновесия…
«Что это за непонятное состояние слабости? – подумал он. – Непонятная слабость, непонятные симптомы, неожиданно появившиеся сразу после окончания телепередачи. Проклятый этот телевизор, понервничал, может…»
Но непонятные симптомы общей слабости нарастали. Ангел даже не знал, что ему делать…Он открыл окно в номере, чтобы вдохнуть свежего воздуха, как неожиданно услышал чей-то тихий женский голосок:
– А как приятно полетать тебе в воздухе? Открыл окно, теперь полетай в воздухе, тогда и головная боль сразу пройдет!»
Ангел обернулся, но никого рядом с собой в номере не увидел.
– «Может, померещилось? – подумал он, давя на виски и отходя на всякий случай от окна. – Кто это мне здесь внушает выпрыгнуть из окна?»
Однако тихий женский голосок вновь заговорил:
– А ты все-таки попробуй выпрыгнуть из окна и полетать в воздухе! Так приятно тебе будет!
– Кто здесь? – выкрикнул Ангел, озираясь по сторонам. – Кто ты? Я тебя не вижу!.. А почему ты сейчас молчишь?
– Меня видеть не надо, надо только исполнять то, что я тебе говорю, – продолжал говорить вкрадчивый и тихий женский голосок. – Ты когда-нибудь испытывал свободу полета в воздухе, открытом пространстве? Попробуй, ведь ты так любишь свободу и демократию, испытай настоящую победу, прыгни из окна!
– Но я не хочу умирать! – заорал Ангел, продолжая озираться по сторонам. – Хватит мне что-то внушать, хватит меня гипнотизировать в моем же номере!.. Я не хочу умирать, ясно тебе или нет?! Перестань меня беспокоить! Кто ты?
– Никто не заставляет тебя умирать, дурачок, – после чего Ангел услышал женский смех, – только ты прыгни и хоть немного полетай в воздухе! Или хочешь, чтобы головная боль у тебя усилилась? Или судороги мышц еще более были? Полетай, только тогда ты вкусишь настоящий воздух победы!
– Да, свободным вряд ли я стану в этом городе! – сказал Ангел, ложась на диван.
Но тихий женский голосок более ничего не говорил, он исчез так же неожиданно, как и заговорил.
Ангел решил выйти на улицу, чтобы отвлечься и успокоиться.
Он быстро встал, пытаясь не обращать внимания на продолжающуюся головную боль, слабость во всем теле, шум в ушах.
Зазвонил телефон, но он не хотел брать телефонную трубку. Но телефон продолжал настойчиво звонить.
– Да, – вяло протянул Ангел, поднимая телефонную трубку. – Кто это?
После короткой паузы Ангел повторил вопрос:
– Кто это?
– Ты меня не увидишь, а я тебя вижу! – ответил тихий и вкрадчивый женский голосок, который только что внушал Ангелу полетать в воздухе. – А я тебя вижу!
После этого Ангел вновь услышал женский смех, чьи-то голоса вдали. – Полетай сейчас, доставь нам всем такое удовольствие, а? Все мы тебя просим!
– А с тобой кто-то еще есть?
– Есть целая команда.
– Какая команда?
– Этого я тебе не скажу, не могу я этого тебе сказать, – продолжал говорить женский голосок. – Ну, полетаешь?
Ангел, выругавшись, бросил телефонную трубку и быстро вышел из номера на улицу.
Куда он мог идти в незнакомом городе? Ноги сами вывели его в знакомый городской парк, где он уселся на скамейку, пытаясь хоть несколько минут ни о чем не думать…
– Трудно тебе здесь? – услышал он чей-то голос рядом.
Открыв глаза, Ангел увидел рядом с собой на скамейке пожилого мужчину, с состраданием смотрящего на него. Ангелу показалось, что ранее он встречался с этим мужчиной.
– Да, ты прав, – согласился мужчина, хотя Ангел вслух ничего не сказал, – мы с тобой виделись, сидели на скамейке рядом с психиатрической больницей, помнишь меня? Или нет?
– Смутно что-то помню…
– Нехорошо Бога забывать, который тебя ранее спас! – укоризненно молвил Бог, качая головой. – Неужели не помнишь меня, не помнишь, как я тебя спас? Ты ведь хотел, чтобы я чудо совершил, помнишь?
– Да, – вспомнил наконец Ангел.
– Наконец, он вспомнил, – усмехнулся Бог. – Но лучше поздно, чем никогда. Помнишь, что с тобой Бог говорил?
Ангел кивнул.
– Хорошо, что вспомнил, – продолжал говорить Бог, – хорошо, что не забыл ты этот городок Новоурюпинск, не всё здесь ладно, многое нужно здесь менять…
– И опять это должен сделать именно я?! – воскликнул Ангел, вскакивая со скамейки и забывая сразу о своей головной боли и общем недомогании. – Почему именно я должен что-то здесь менять, пытаться что-то сделать?!
– Сядь, ты сядь, не горячись… Нужно действовать спокойно, с умом, – рассудительно говорил Бог. – Если не ты, то кто же тогда? Вот как нужно ставить всегда вопрос! Если не ты сейчас что-то сделаешь хорошее для всех людей, для жителей этого города, то кто же тогда это сделает?! Если каждый из живущих на грешной этой земле будет продолжать отнекиваться, отказываться что-то выполнить, продолжать рассуждать, что пусть что-то сделает за меня кто-то другой, будет ли у нас счастье и блаженство на земле? Нет, у нас будет только одна война, одно только человекоубийство, и так уж сколько мерзостей и жестокостей есть на грешной земле! Конечно, ты скажешь, что один в поле не воин, но кое-что может сделать и один человек!
