Сейчас рядом с заброшенной штольней стоит монумент памяти жертв той трагедии: несколько камней и простенькая табличка. Такое впечатление, что на нормальный памятник просто не было денег, скорее всего так и есть. В городке до сих пор спорят, должно ли это место стать курортом или же мемориалом. Пока что больше голосов за зону отдыха. Парадокс: жители Янтарного зарабатывают на жизнь, добывая материал, который сам по себе кладезь истории, но при этом пытаются скрыть историю, а еще лучше — забыть ее.
В музее нам не сказали ничего нового о лагере, и следующей остановкой стала местная библиотека, которая располагалась в здании сталинской постройки. Балки, которые составляли скелет здания, заржавели, поэтому на стенах проступил коричневый рисунок в виде решетки. Вокруг библиотеки выросла такая густая трава, что она практически поглотила все, и ребенка, который качался во дворе на качелях, можно было увидеть, только когда эти качели поднимались до самой верхней точки. М-да… Был тут лагерь или нет, но определенно это очень заброшенный городок.
Мы поднялись в библиотеку по развалившейся бетонной лестнице. У входа красовались три огромные сточные трубы, от которых исходил специфический запах карболки. Внутри за столом восседала полная молодая женщина с длинными наманикюренными ногтями, с мрачным видом листавшая какой-то глянцевый журнал. Она ничего не знала о местной истории: объяснила, что новенькая, и предложила зайти попозже, когда будет заведующая. Через час нас встретила еще более полная и неулыбчивая дама, которая отправила нас в отдел, где хранились газетные вырезки. Ольга тщательно просмотрела все документы и нашла коротенькую статейку, где упоминалось о двух лагерях, которые существовали здесь с 1948 по 1953 год. Мы спросили заведующую библиотекой, не знает ли она подробностей, но она в ответ лишь пожала плечами и сказала, что приехала с Украины. «Да уж, если хочешь, чтобы историю какого-либо места забыли, надо просто собрать там выходцев со всех концов страны», — подумала я, пробираясь сквозь густую крапиву к машине.
Я сказала Ольге:
— Коммунисты способствовали тому, чтобы народ забывал свою историю.
— Не совсем так. Коммунисты обожали историю, но только так называемую «правильную» историю, то есть в этом плане память их была избирательной.
А ведь и янтарь тоже запечатлел для нас историю избирательно. В нем сохранились лишь те насекомые, которые жили рядом с деревьями, дававшими смолу. Ящерки — достаточно маленькие, чтобы попасться в янтарную ловушку; пыльца и листья — исключительно с соседних деревьев и кустарников. Да, мы можем воссоздать картину жизни доисторического леса, но, как и любые биографы, археологи и детективы, должны помнить, что это лишь фрагмент истории.
Однако иногда достаточно маленького ключика, чтобы открыть большую правду. Статья о лагерях была написана всего пару лет назад, поэтому мы решили посетить редакцию газеты. Как почти всё в Янтарном, редакция располагалась на Советской улице — бульваре, застроенном в свое время зажиточными пруссами, а ныне пришедшем в упадок. Главный вход в здание был открыт, но дверь в редакцию оказалась заперта. Табличка на двери пыталась убедить нас, что редакция работает до шести, то есть еще целый час, но внутри никого не было. Я в расстройстве и недоумении топталась в темном коридоре. Вот уж не думала, что загадка янтарного ГУЛАГа окажется столь неразрешимой: закрытая дверь и вопросы без ответа.
В этот момент по лестнице спустился какой-то мужчина. Кого мы ищем? Сотрудников газеты?
— Они всегда уходят рано, — весело сказал он и проводил нас в маленький офис, дверь в который мы сначала и не заметили.
Ольга не стала ему рассказывать о наших поисках, и уж не знаю, зачем он отправил нас в отдел социальной защиты, но я рада, что все так получилось, поскольку там мы познакомились с Валентиной Алексеевной. Она усадила нас в кабинете с розовыми в полосочку обоями и рассказала, что их городок оказался на пороге закрытия предприятия, на котором завязана вся экономика Янтарного.
— Это настоящая катастрофа. Сейчас на шахте и на фабрике занято около тысячи человек, и все они вот-вот потеряют работу. Если добыча янтаря прекратится, то всем нам нечего будет делать. Все в городе крутится вокруг янтаря.
Официальная статистика утверждает, что сегодня в Янтарном шестьсот безработных.
— Но мне кажется, их больше, — вздохнула Валентина Алексеевна.
В конце разговора мы спросили ее о лагерях.
— Я родом не отсюда, — прозвучал знакомый ответ.
Однако, будучи социальным работником, Валентина Алексеевна знала одну старушку, которая жила в Янтарном еще с 1940-х годов. Вот с кем надо поговорить!
Итак, в шесть часов вечера мы уже звонили в дверь квартиры Нины Мельниковой, которая в прошлом году справила свое восьмидесятилетие.
В гостях у Нины
Дверь открыла маленькая худенькая старушка с коротко стриженными седыми волосами и в ярко-зеленой футболке с английской надписью на груди. Казалось, наш визит ее совершенно не удивил. Хозяйка проводила нас через кухоньку в гостиную.
— Вы помните лагеря? — с места в карьер начала я.
— О, да, — с гордостью ответила старушка, разливая в маленькие чашечки крепкий чай. — Я там работала охранницей пять лет.
До этого момента я чувствовала азарт охотника. Если окажется, что в Европе в XX веке на приисках использовали рабский труд, то в моей истории самоцветов появится удивительная глава. Но сейчас, когда информация подтвердилась, мне вдруг стало грустно: ведь эту историю с гордостью рассказывала миниатюрная старушка с добрым лицом. Историк Ханна Арендт, описывая в своей книге суд над Адольфом Эйхманом. военным преступником, на совести которого смерть миллионов евреев, утверждает, что часто в нацистских лагерях работали самые обычные люди, которые, как это ни банально звучит, становились винтиками системы. И вот сейчас, сидя в маленькой уютной комнатке, попивая чай с домашним черничным вареньем и обсуждая одну из самых страшных страниц истории XX века с женщиной, некогда работавшей в сталинских лагерях, я вдруг призадумалась: а как бы я сама вела себя, случись мне жить в СССР в те времена?
Нина приехала в Калининград в 1948 году, чтобы восстанавливать разрушенный город. Однажды они с мужем отдыхали в Янтарном у друзей, которые работали в лагерях. Там требовались сотрудники, и друзья предложили Нине и ее супругу перейти к ним.
— Разумеется, мы согласились. Мы переехали сюда буквально из голой степи, а тут зеленый городок, столько деревьев, мне здесь очень понравилось.
