— Давай! — тихо говорю ему.
Верёвка натягивается, и я придерживаю её у батареи, на всякий случай. Через пару минут в окне показывается Егор с букетиком ромашек в зубах. Прыскаю со смеху, а он забирается на подоконник и улыбается, гордый собой. Всё так же, с ромашками в зубах. Отпускаю верёвку и плюхаюсь на пол, громко хохочу и не могу остановиться. Вдруг замечаю, как жадно он смотрит на мои голые ноги, и тут же смущаюсь. Поднимаюсь с пола и протягиваю руку за цветами.
— Спасибо, мой герой! Затаскивай верёвку и прячь под Юлькину кровать, а я пойду на кухню, там картошка с мясом греется. Не знаю, как ты, а я хочу есть. Это мороженое мне только аппетит раздразнило.
Протараторив всё это, разворачиваюсь и убегаю. Перемешиваю картошку и корю себя за то, что одела шорты. Надо было в лосинах остаться.
Возвращаюсь с дымящейся сковородкой в руках и ставлю её на стол. Егор рассматривает постеры на Юлиной стене с изображением «Глобусов».
— Видимо, раньше тут везде был я? — спрашивает с ироничной улыбкой.
— Точно, раздражал меня постоянно, — подначиваю его.
— А согласись, удачно я придумал позвать тогда Стаса?
— Тебе просто повезло, что Стас был третьим в её списке красавчиков.
— Хорошо, что ты не такая, — снова смотрит на меня так, что дыхание перехватывает.
— Давай кушать, а то остынет.
Сажусь напротив Егора за маленьким столом. Наши ноги соприкасаются, и это ощущается как‑то особенно остро. Чуть отодвигаюсь, но он вытягивает ноги по обеим сторонам от моих, словно берёт в плен, и приподнимает одну бровь. Я смущённо опускаю взгляд в тарелку и пытаюсь есть. Но кусок в горло не лезет. Егор не сводит с меня глаз. Наконец, не выдерживаю и почти шепчу:
— Пожалуйста, не смотри на меня так…
— Я буду смотреть на тебя, Ксюш, — так же тихо отвечает он. — Буду смотреть на тебя каждую секунду из тех, что нам отведены.
— Пойду наберу воды в чайник, — подскакиваю с места и снова убегаю на кухню.
Пока хожу, решаю не обращать на эти взгляды внимания. Хочется ему, пусть смотрит, от меня не убудет.
Захожу в комнату и подключаю чайник. Егор уже поел и собрал грязную посуду в аккуратную стопку.
Чувствую его взгляд спиной и резко разворачиваюсь, с вызовом глядя на него. Между нами около метра. Смотрим друг другу в глаза, и вдруг Егор медленно встаёт, опираясь руками на стол. Замечаю, как напряглись мышцы под его футболкой. Он весь сейчас похож на хищника, который крадётся к жертве. А я замираю и не могу двинуться с места. Смотрю на его приоткрытые губы и жажду к ним прикоснуться. Подходит ко мне и обхватывает лицо руками. Меня обжигает это прикосновение, и я тихо всхлипываю. Целует меня нежно-нежно, и я начинаю ему отвечать. Мягко раздвигает мои зубы языком и проникает в рот. Ласкает и исследует там каждый сантиметр. Опускает руки по моей шее, сжимает груди и притягивает к себе за талию. Я запускаю руки в его волосы и прижимаюсь сильнее. Вдруг ощущаю животом твердую выпуклость, и это словно отрезвляет меня. Слегка отталкиваю его от себя и прерывисто шепчу:
— Мне надо идти… Посуду сразу помыть… Подожди немного…
Он улыбается мне, но я вижу, как разочарованно сжимает кулаки. Неохотно отходит в сторону, освобождая проход, и я выбегаю из комнаты.
Медленно мою посуду, оттягивая время, и мысленно ругаю себя:
«Ну ты, Ксюша, и дура! Сама привела к себе на ночь парня, сама прыгаешь перед ним в коротких шортах, сама же набрасываешься с поцелуями, а как только появляется намёк на что-то большее, тут же убегаешь, как маленькая девочка!»
И правда ведь. Ещё там, в автобусе, решила, будь что будет. Раз меня так тянет к нему, надо один раз позволить себе и ему всё, вообще всё. Потом ведь отпустит, наверное, и мы сможем спокойно распрощаться и вернуться каждый к своей жизни. Мне немного страшно, потому что у меня ещё никого не было. Но я готова сегодня. Пора перестать трусить и всё ему объяснить. С этими мыслями возвращаюсь в комнату и быстро расставляю посуду. Слышу щелчок дверного замка и испуганно поворачиваюсь. Егор закрыл дверь изнутри и медленно подходит ко мне:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не получится бегать от меня всю ночь, Ксюш, — ласково говорит, обнимая меня за талию. — Я всё равно тебя поймаю, — шепчет прямо в ухо, и я покрываюсь мурашками от его горячего дыхания на моей коже. Ласкает губами шею и шепчет между поцелуями:
— Моя пугливая девочка… не бойся, я не обижу тебя… я буду любить тебя…
Поднимает голову, и в его взгляде плещётся такое дикое желание, что меня будто засасывает в чёрную бездну.
Не могу сопротивляться, его пухлые губы тянут к себе с непреодолимой силой. Целую его, перебирая руками волосы. И это так вкусно, что не хочется останавливаться.
Егор медленно увлекает меня к кровати и усаживает к себе на колени. Продолжая целовать, запускает руки под мою футболку и водит горячими пальцами по позвоночнику. Я выгибаюсь ему навстречу, и безумно хочется чего‑то большего. Он будто чувствует и снимает мою футболку совсем.
— Веснушки… везде… — шепчет восхищённо. Смотрит внимательно, следя за движениями своих рук, которые ласкают мою кожу. А я плавлюсь под этими прикосновениями и почти не могу дышать. Медленно спускает с плеч по очереди лямочки, провожая их взглядом. Расстёгивает бюстгальтер и отбрасывает его на пол. Вдруг я пугаюсь и прикрываю свою маленькую грудь, которой всегда стеснялась. Он мягко отводит мои руки в стороны и шепчет:
— Не надо… ты такая изящная… как фарфоровая куколка… Совершенство…
— Тогда ты… тоже… — говорю ему каким‑то не своим голосом.
Улыбается уголком губ и одним движением снимает с себя футболку. Какой он красивый! Широкая гладкая грудь высоко вздымается, тёмные маленькие горошинки так и тянут потрогать их. Но на это я пока не решаюсь. Касаюсь его плеч подрагивающими пальцами и слышу громкий выдох. Глажу его мускулистые руки, наслаждаясь их упругостью. Поднимаю взгляд и снова тянусь к его губам. Долго и сладко целуемся. Мой язык смелеет и проникает глубже, поглаживая и изучая. Егор ласкает мою грудь и я выгибаюсь к нему с тихим стоном. Он подхватывает меня и бережно укладывает на кровать. Не сводя с меня горящего взгляда, стягивает шорты. Потом снимает свои джинсы и носки и вновь возвращается к моим губам. Закрываю глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Он ведёт дорожку из поцелуев к моему животу и снимает трусики, продолжая целовать ноги. Слышу слабое шуршание, и через пару секунд Егор накрывает меня сверху, жадно целуя в губы. Чувствую внизу что‑то твёрдое и интуитивно делаю движение навстречу. Он одновременно со мной двигает бедрами, и я вскрикиваю от острой боли. Егор тут же замирает и несколько мгновений смотрит на меня, дрожа от возбуждения:
— Чёрт, Ксюш, почему не сказала? — наконец, до него доходит причина моего крика.
— Забыла, — испуганно отвечаю я.
— Очень больно?
— Нормально, — прислушиваюсь к своим ощущениям. Действительно, осталась лёгкая тянущая боль, но дико хочется продолжения. Я вся горю, да и Егор еле держится.
— Давай, — выдыхаю я и закрываю глаза.
Он осторожно входит на всю длину и снова замирает, давая мне привыкнуть. Затем начинает медленно двигаться. Так хорошо. Так правильно. Так сладко. Внутри меня нарастает напряжение и хочется чего‑то большего, сама не знаю, чего… Раскрываюсь ему навстречу и выгибаюсь. Смотрит на меня горящим взглядом, его ноздри раздуваются, а губы с силой сжаты. Понемногу Егор ускоряется, и я чувствую, как горячая волна поднимается по моему телу. Не могу на него больше смотреть. Прикрываю глаза и ещё больше выгибаюсь, сжимая руками покрывало. Замираю, будто в ожидании чего‑то, и чувствую каждый сантиметр… такого необходимого. Вдруг вздрагиваю и громко кричу, пугаясь нахлынувшей разрядки. Егор делает ещё пару резких толчков и падает на меня, тяжело дыша в ухо. Продолжаю вздрагивать, внутри меня все сжимается, и я улыбаюсь, радуясь, что наконец‑то это свершилось. Теперь я знаю, каково это — быть взрослой девочкой, и нисколько не разочарована.
