Время, что я проводила у неё, мы разделили на обучение письму и приготовление настоев и мазей. Часть готовых снадобий я забирала с собой. Бетти первое время косилась на меня, что я со знахаркой общаюсь, но когда я однажды утром опробовала свой настой на управляющем и он тут же просветлел лицом, подобрев, сменила гнев на милость. Ещё этому поспособствовала мазь, которую я ей дала от прыщей. Они иногда у неё появлялись, чем приводили в отчаяние. Да и сам управляющий на себе ощутил пользу моих занятий. Однажды у него скрутило живот, когда он вечером вернулся домой, и сделанный мной отвар оказался очень кстати.
Ещё Варлея передавала разные травки Жаку, чем приводила его в восторг. «Не понимаю, откуда она их взяла?!» — поражался он чуть ли не каждый раз, как я приносила ему передачу от знахарки, и в ответ всегда собирал что-нибудь вкусное для неё.
Жизнь казалась сносной. Находясь в стороне от главного дома, мы были ограждены от тамошней суеты и постоянного надзора. В отсутствие управляющего спокойно делали все домашние дела, и у нас оставалось свободное время. Одна лишь Бетти тоскливо вздыхала каждый раз после посещения поместья.
— Объясни, чем ты недовольна? — не выдержала я однажды. — Здесь у тебя меньше работы и никто над душой не стоит.
— Ты не понимаешь, — тоскливо произнесла она. — Хозяин вернулся, и хоть сейчас он никого не принимает, но вскоре двери дома распахнутся, и в гости начнут приезжать господа и нарядные дамы. Обязательно будет бал! Дом оживёт. Ты себе не представляешь, какая красота вокруг будет.
— Что за радость в бале, если ты на нём лишь прислужница? — не поняла её логики я.
— Хоть одним глазком посмотреть на всю эту роскошь, — мечтательно протянула она, но, видя, что я её восторгов не разделяю, обиделась. — Можно подумать, ты на балу танцевала!
Я посмотрела на неё и отвела глаза. Пусть на местных балах я не была, но мы с Владом выходили в свет. Воспоминания прежней счастливой жизни резанули.
— Вика?!
Отвернувшись, я выскочила из комнаты, где мы убирали, и поспешила на воздух.
Шли дни, но меня никто не искал. Ночами я задавалась вопросом, неужели моя жизнь так и пройдёт в вечном натирании полов и уборке?! Сердце болело за сына. Пусть он с Владом и тот о нём позаботится, но невозможность прижать его к себе, быть рядом с ним мучила душу.
— Вика, прости, — погладила меня по плечу подошедшая Бетти.
— Всё в порядке, — взяла себя в руки я. — Ты не против, если я схожу к Варлее?
— Иди, я закончу.
— Спасибо! — через силу улыбнулась ей и пошла собираться.
* * *
— Травы не любят безразличного к себе отношения. Мазь нужно делать с душой, а мыслями ты не здесь, — проворчала Варлея, забирая у меня ступу, где я измельчала травы. — Что стряслось, что лица на тебе сегодня нет? Управляющий обидел?
— Нет. Ему не до нас. Дома почти не бывает.
— Тогда что с тобой?
— Поверить не могу, что моя жизнь пройдёт вот так… в этом ошейнике, — дотронулась я до шеи.
Убрав ступу, Варлея подошла и села рядом со мной.
— В жизни нет ничего постоянного. Не отчаивайся.
— Это точно, — согласилась с ней. — Живёшь себе счастливо, а потом в один миг весь твой привычный мир рушится без следа, и ты уже чья-то собственность.
— Если судьба посылает тебе испытания, значит, это зачем-то надо.
— Зачем нужно было лишать меня сына? Я же не знаю даже, где он, что с ним?
— Если твоё сердце рвётся к нему, то вы обязательно встретитесь. В своей жизни я повидала много людей, но лишь те, кто не опускал рук, добились того, чего хотели. Нет ничего страшнее отчаяния, когда человек теряет веру в себя и надежду. Я тебе вот что скажу — пока ты жива, всё ещё может измениться. Жизнь, она такая — никогда не знаешь, какой стороной к тебе повернётся, но лишь принимая её во всех проявлениях, ты обретаешь счастье. Не познав лишений, никогда в полной мере не оценишь и подарков.
Закрыв лицо руками, я некоторое время сидела, обдумывая её слова и справляясь с неожиданно охватившей меня малодушной слабостью. Варлея права. Тысячу раз права! Главное, что я жива и сын мой жив. Буду приспосабливаться к этому миру, чтобы его найти, и лишь моя смерть может помешать сделать это, а не какой-то ошейник.
— Давайте сегодня займёмся письмом, — обратилась к знахарке.
— Вот и правильно! Так и надо, милая, — одобрила она и пошла за мукой. Бумага была слишком ценна, и мы писали на столе, чертя на нём слова.
— Ты уверена, что раньше не умела читать? — спросила через некоторое время Варлея, когда я правильно прочитала слово «рахшан». Самое удивительное, что я даже увидела перед глазами картинку животного, напоминающего вымершего у нас саблезубого тигра.
— Уверена. Ваш язык я не знала, — медленно произнесла я, а в душу начал заползать страх: я не понимала, что происходит и как такое возможно.
— Слишком легко у тебя всё получается. Как будто ты вспоминаешь забытое.
Её слова попали в точку, отчего стало тревожно. Ладно, допустим, я взрослый образованный человек, который легко усваивает информацию. Но не настолько же?! Слова и их значения просто всплывали у меня в мозгу. Как такое может быть?! И откуда я знаю, как выглядит этот рахшан?!
Решив выяснить это, я спросила Варлею:
— А рахшан — это зверь вроде тигра, с большими клыками?
— Кто такие тигры? — вопросом на вопрос ответила знахарка. Пришлось изворачиваться и описывать. В конечном итоге выяснили, что рахшан именно такой, каким я его себе представила при произношении этого слова. Все эти странности вызывали лишь вопросы и не способствовали душевному спокойствию.
— Наверное, закончим на сегодня. Пойду я, — засобиралась я.
— Скажи-ка, милая, ты замужем? Наверное, недавно? — неожиданно поинтересовалась знахарка, окидывая меня задумчивым взглядом.
— Не сказала бы. Чуть больше года.
— До этого странности какие-нибудь в себе замечала?
— Какие?! — вымученно воскликнула я, но, поняв, что она имеет в виду знание языка, покачала головой.
— Тогда действительно не понятно…
— А если бы замечала, то что? — мне стало любопытно, какие у неё были предположения.
— Скажи лучше, при брачном обряде ты с мужем кровью обменивалась?
— Нет! Что за дикость?! — Варлея бросила на меня странный взгляд, но больше ничего говорить не стала и, распрощавшись, я ушла.
Лишь оказавшись у озера в лесу, вспомнила — после свадьбы мы с Владом много путешествовали по разным экзотическим местам, и в Индии посетили храм богини. Как же её звали…? Лакшми, кажется. До этого мы обошли множество храмов, но именно в том Влад задержался. На алтарь он положил кольцо с пальца, зажёг благовония и пролил немного вина. Также ему пришло в голову смешать нашу кровь в чаше с вином и разделить её на двоих. Мне это показалось романтичным, и я пошла у него на поводу. Кстати, именно после этой поездки я забеременела, и с путешествиями мы завязали.
