Мне с трудом удается опустить стены.
— Коул, ты не обязан опускать свои стены ради меня. Все нормально. Я могу лишь догадываться, что ты сейчас чувствуешь.
— Ты не представляешь и наполовину.
Затем он опустил стены, и меня затопили его эмоции. Он был напуган, печален, зол и все, что между. Под гневом скрывалось облегчение. Под человеческими эмоциями скрывались эмоции, которых я от него не ожидала. Животные инстинкты. Его переполняло желание защищать и ярость. Я чувствовала, что он хочет разорвать всех в агентстве на клочки и сгрызть их кости. Почувствовав желание массового уничтожения, я ощутила дрожь.
Я открыла глаза, он смотрел на меня. Выражение его глаз скорее было присуще зверю. Он наклонился и обнюхал мою шею за ухом. Когда он отстранился, его глаза больше не были человеческими. Они стали золотистыми, а зрачки стали большими и круглыми.
Я прикоснулась к его лицу, и он прижался щекой к моей ладони.
— Кто ты?
Его глаза вернулись к своему привычному цвету, и он отвернулся. Показалось, что он не ответит. Наконец, он повернулся ко мне. Он выглядел таким несчастным, что мне хотелось забрать свой вопрос назад. А еще я хотела сказать ему, что ему не нужно отвечать, но я все равно хотела знать. Мне казалось важным знать. Я не была уверена, почему, но мои чувства подсказывали мне, что это важно и сыграет роль в дальнейшем.
Я догадывалась, кто он, после того как увидела, на что способен Паркер. Просто не могла поверить, что он никогда не рассказывал мне об этом. Я хотела, чтобы он признался, кто он. Только так он мог примириться с этой своей стороной. А еще я знала, что ему придется принять эту сторону, если все станет хуже. Я подозревала, что так и будет.
— Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня. Ты возненавидишь меня, я знаю это.
Я придвинулась ближе к нему и обняла его. Позволила своим рукам скользнуть вниз на встречу к его рукам.
— Я никогда не возненавижу тебя. Неважно, что ты натворил, просто я не могу ненавидеть тебя.
— Ты не знаешь настоящего меня, Мия.
— Нет, знаю. Я знаю, что ты та еще заноза. Ты самый большой stronzo (прим.: с итал. Засранец), которого я только встречала. Тебе не нравится находиться в окружении людей. Ты всегда держишься особняком от других. Ты предпочитаешь быть один. А еще у тебя большое сердце. Ты защищаешь то, что твое, и поступаешь правильно. В любых обстоятельствах.
Он опустил взгляд на наши переплетенные ладони. Я проследила за его взглядом и пожала его руку.
— Я не такой замечательный, как ты думаешь. Если бы ты знала, что я натворил, кем я могу быть, ты бы убежала от меня на край земли.
— Это неправда. Я знаю кое о чем, что ты совершил. Может, я и не могу читать тебя, но иногда читать Джейка весьма полезно. Он забывается в присутствии меня. Я знаю, что у тебя не было выбора в некоторых случаях. Тогда, когда у тебя был выбор, ты поступал так, как считал правильнее. Так ты и живешь.
Я умолкла и подождала, когда он снова посмотрит на меня.
— Что ты почувствовал, когда я не проснулась, хотя должна была?
— Я был в ужасе, что ты умрешь. Я хотел разбудить тебя. Я перепугался насмерть, — ответил он, не колеблясь.
— Видишь? Тот, рядом с кем не стоит находиться, не испытывал бы подобного по отношению к обычной девчонке, раненой и лежащей без сознания.
Он пожал плечами.
Я встала на колени и поцеловала его сбоку в подбородок. Он повернулся ко мне и попытался сдержать улыбку. Я улыбнулась и снова поцеловала его, в этот раз чуть ближе к уху. Он вздохнул и зарылся лицом в мои волосы. Обняв меня, он притянул меня ближе и крепко сжал.
Перебирая волоски на его затылке, пыталась помочь ему расслабиться. Когда я почувствовала, как его хватка на мне усилилась, отодвинулась и посмотрела на него.
— Теперь ты скажешь мне, кто ты?
Коул сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Я — вер-ягуар.
Глава 5
Коул
Я ждал от нее ответа или реакции. Мия не пошевелилась, выражение лица осталось прежним. Спокойствие. Принятие. Забота. Я осмелился открыть свои чувства, чтобы посмотреть, смогу ли понять, что она чувствует по ее запаху. Он тоже не изменился. Не нужно было показывать ей своего зверя. Я все еще находился в шоке из-за того, что случилось с Лили, и переживал за Паркера. Не знал, что с ним делать. Он не только остался без матери, еще он был другим. Все вышло так, как я боялся — Паркер унаследовал гены оборотней от меня.
— Ты собираешься что-либо сказать? — рассердился я. Мне не стоило злиться на нее, но я хотел увидеть ее реакцию. Любую реакцию.
Мия медленно покачала головой и посмотрела мне в глаза.
— Мне нечего сказать, Коул. Теперь я знаю о тебе все. Знать тебя — это все, чего я когда-либо хотела. Ну, не все, но довольно много. Я принимаю тебя. Всего тебя. Я хочу, чтобы ты тоже начал принимать себя. Сейчас тебе предстоит разобраться со многим, и тебе придется перестать бороться с собой.
Я не знал, что сказать, и, к счастью для меня, мне не пришлось, так как в коридоре появился Джейк.
— Я начал беспокоиться. Нам нужно придумать план, чтобы вернуть Лекс. Не хочу, чтобы она долго пробыла в руках «АДОВАЯ».
Я кивнул, и мы с Мией поднялись. В гостиной Сара все еще тяжело дышала и держалась за бок. Я встал на колени рядом с ней и осторожно отодвинул ткань. Последние краски исчезли с ее бледного лица.
— Будет больно, Сара. Я должен проверить, находится ли все еще пуля в ране.
Она кивнула, но ничего не сказала. Я снял свой ремень и, сложив его пополам, передал ей. Она посмотрела на него, потом на меня, приподняв одну бровь.
— Лучше прикуси его, чтобы не закричать. Будет больно.
— Хорошо, но не слишком наслаждайтесь этим, молодой человек.
— Сара, я никогда не стану наслаждаться причинением тебе боли. Мне больно делать больно тебе, но выбора нет. Джейк, позови Эрин, пусть тащит свою задницу сюда сейчас. Мия, принеси теплой воды, тряпку, бинты и пластырь.
Джейк с Мией отправились исполнять мои поручения. Я присел на корточки и с минуту смотрел на Сару. Она нарушила молчание первой.
— Ты наконец рассказал ей правду, так?
Я
