понимаю почему.
Но я не теряла надежды, что придет время и мама обязательно посмотрит на меня как на свою дочь!
Я была на втором месяце беременности. Чудо случилось, у меня под сердцем рос малыш Дениса. Ярослав прошел со мной весь этот путь. Без него я бы не справилась. Конечно, мы сблизились. Но не так как решил себе Денис.
Ярослав стал мне другом, отцом, человеком на которого я могу положиться. Когда раздался звонок из клиники, Ярослав был рядом со мной. Мы пили чай с пирожными на кухне.
— Вашей матери стало хуже, — сообщил врач. — Боюсь, ей недолго осталось…
— Но вы же недавно говорили, что был прогресс! — сжала телефон, так что пальцы хрустнули.
— У нее был срыв. Сильный. Сердце слабое.
— От чего срыв? Я ведь не приезжала! — слезы жгли кожу.
— Внезапно… мы тоже в растерянности, — врач сказал это запинаясь.
Очень быстро попрощался и отключил вызов. Создалось впечатление, что правды всей он не договаривает.
— Викусь, что стряслось? — Ярослав взял меня за руки, участливо заглянул в лицо.
Про маму я ему не говорила. Я помнила, как он пытался меня ею шантажировать. И хоть сейчас Ярослав мне и помогал, но я никогда не идеализировала его образ.
Для себя я решила, что у него была неприязнь к моей матери. А вот, что это он оставил ее погибать в психиатрической лечебнице, не верила. Даже не рассматривала этот вариант. Не знаю почему.
Возможно, сыграла роль ее реакция на Дениса, рассказ медсестры, что совсем другой человек тогда платил деньги, чтобы маму пичкали препаратами и свели с ума.
Но после звонка врача, я не могла больше это держать в себе.
— Мама… ей хуже стало…
— Последнее время она же была стабильна, — ошарашил меня Ярослав.
— Ты знал? Следил за ее состоянием?
— Да. Прости, Викусь, ты не хотела делиться этим. А я не лез тебе в душу. У тебя итак переживаний вагон.
— Что вас связывает?! Откуда ты ее знаешь?! Выкладывай! — заорала так, что у самой уши заложило.
— Я одержимо ее любил, — он смотрит на меня, взглядом, устремленным в прошлое. Голос тихий, пронзительный, так не лгут. Так раскрывают душу.
— А она?
— Она любила меня, — еще тише.
Сначала я долго моргала. Осмысливала услышанное. А потом меня накрыло яростное отчаяние.
— Тогда как?! Вот скажи как? Ты мог допустить все это?! Ты знаешь, где она провела практически всю свою жизнь? Что это за любовь? А, Ярослав? Говори! — схватила его за ворот рубашки и начала трясти.
— Я расскажу, — он кивнул обреченно, — И пойму если возненавидишь. Правильно сделаешь. Я сам себе никогда не прощу…
Глава 12
— Как ты понимаешь, мы познакомились, когда уже были не свободны. Тогда вас с Денисом еще на свете не было, — с усталым вздохом опускается в кресло. Достает мобильный телефон. — Надо ехать. Хочу застать Катеньку… живой, — палец на телефоне подрагивает. — Скажу водителю. Сам я не смогу сесть за руль, и тебе не следует в твоем состоянии.
— Надо собираться, — киваю.
Что-то мне подсказывало, что времени у нас оставалось очень мало.
Агату я оставила у Елены. Пришлось ей соврать, что Ярослав помогает мне по работе. Не хотелось, чувствовала угрызения совести, ведь для нее моя мать — его любовница.
Но иначе поступить было нельзя.
Ярослав горел желанием увидеть ее перед смертью.
Нас вез водитель. Дорога была тяжелой. При нем мы не могли говорить, и невысказанность сильно давила.
— Поспи. Ночь ведь, — тихо сказал Ярослав.
— Не могу, — я продолжила гипнотизировать тьму, глядя в окно автомобиля.
Еще один родной человек уходит из моей жизни. Мне всегда так не хватало мамы, я надеялась, что она придет в себя. Будет со мной. Понимала — это иллюзии. Но мне безумно хотелось в них верить.
Вновь стать маленькой девочкой, обретя маму. Ведь для родителей дети всегда остаются детьми.
Увы, это было возможно только в моих мечтах.
Приехали мы в город в четыре часа утра. Остановились в гостинице недалеко от клиники. Нас бы никто в такую рань не пустил на территорию.
— К шести пойдем, — сказал Ярослав, протягивая мне стакан минералки.
— Так что было между вами и мамой?
— Это была вспышка. Такая крышесносная, что мы потеряли голову. Мы были молоды, и тогда на все вещи смотришь проще, не оцениваешь риски. Мы верили, что наша любовь победит все. Катя не любила твоего отца. Она вышла за него… — заминается, смотрит в потолок, подбирает слова. — Не было у нее тогда другого выхода.
— Отец рассказывал про мать отвратительные вещи, — сразу вспоминаю его мерзкие истории про Катерину.
— Викусь, — Ярослав переводит взгляд на меня. Серьезен. Сосредоточен. — Я обещал тебе рассказать правду. Я расскажу, что связывает меня и Катю. Но я не буду говорить про твоего отца. Есть вещи, которые тебе лучше не знать. Для твоей же безопасности.
— Я имею право знать!
— Ты захочешь мстить. Начнешь ненавидеть. А он… не надо тебе с ним связываться. Тебе жить надо, детей поднимать. Не делай ненависть смыслом жизни, Викусь, — Ярослав поднимается с кресла. Задумчиво смотрит в окно. — Пусть некоторые вещи, останутся в прошлом. Для твоей же безопасности.
— Того что я о нем знаю, уже предостаточно для ненависти, — морщусь. Залпом выпиваю стакан воды.
— Просто держись от него как можно дальше, — поворачивается ко мне. — Послушай доброго совета.
Я была не согласна с Ярославом. Хотела знать правду. Но спорить с ним не стала.
После небольшой паузы, он продолжил.
— Я тоже женился не по большой любви. Да, мне нравилась Лена. Но это была симпатия. Мы с ней были очень разные. Я старался стать отцом ее ребенку, ей мужем. Старался, до тех пор, пока не познакомился с Катей. Хотя… и наше с ней знакомство случайностью не было…
— Насколько
