— Я знаю, что ты знаешь. — Его размеренные шаги хрустом разносятся в воздухе, становясь громче по мере его приближения, и боковым зрением я вижу, как он опускается рядом со мной. Но не прикасается ко мне. Его руки сцеплены перед собой, большие пальцы медленно кружат друг возле друга. Его тяжелое дыхание успокаивается. Он носился по территории, как сумасшедший, пытаясь найти меня, и теперь просто сидит рядом со мной и молчит, когда должен бы объясниться, почему бросил меня в день нашей свадьбы, чтобы увидеть женщину, которая влюблена в него — еще одну женщину, которая влюблена в него.
Я смеюсь про себя.
— Разве не забавно, что наша связь настолько сильна, а ты сидишь и не знаешь, что мне сказать?
Он перемещается рядом со мной, а затем его рука преодолевает пространство между нами и ложится мне на бедро, горячее прикосновение делает со мной то, чего мне совсем не хочется. Я смотрю на его растопыренные пальцы, на плоское обручальное кольцо из платины и бриллиантов, идентичное моему, оно сверкает, когда он сжимает мое бедро.
— Итак, он прикасается ко мне, — тихо говорю я.
— Он любит тебя, — шепчет Джесси. — Он хотел бы избавиться от прошлого, которое причиняет тебе боль.
Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу зеленые омуты сожаления.
— Тогда почему ты с ней встретился? В день нашей свадьбы, когда ты поклялся, что я буду рядом с тобой весь день, почему ты бросил меня ради нее?
— Я не мог оставить ее у ворот, когда прибывают гости, Ава.
— Так скажи ей, чтобы она уходила.
— И устроить сцену?
— Чего она хотела? — Она здесь не просто так. — Она знала, что мы сегодня женимся?
Его хмурая морщинка наползает на лоб и прочно обосновывается на месте, его губа исчезает между зубами.
— Да, знала.
Значит, он с ней разговаривал?
— И она все равно пришла? Надеялась остановить свадьбу? Неужели она собиралась ворваться в двери летней гостиной и заявить, что мы не должны вступать в священный брак? — Это просто смешно.
— Я не знаю, Ава. — Он отводит взгляд.
— Когда вы с ней разговаривали?
Он вздыхает.
— Она позвонила и приехала в «Поместье». Я неоднократно говорил ей, что не буду ей помогать. Что никаких чувств у меня к ней нет. Не уверен, что еще могу сделать, Ава.
— Как ты определяешь для себя роман?
Его глаза быстро возвращаются к моим, сбитые с толку вопросом.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, она влюблена в тебя, а ты сказал, что это был всего лишь секс. Очевидно, для нее это было нечто большее. — Я пытаюсь оценить его реакцию.
— Детка, я уже говорил тебе раньше, это просто секс. Они всегда хотели большего, но я никогда не давал им никаких оснований ожидать этого. Никогда.
Я вздрагиваю при упоминании о них. Он имеет в виду многих-многих женщин, которые хотят его, многих женщин, у которых он был, многих женщин, которые влюбились в него. Хочу рассказать ему, что сказала Корал о том, что он заставил ее нуждаться в нем, но тогда он поймет, что я перехватила ее звонок. И после того, как они были с ним, кто не захочет большего, возможно, даже решит, что он нужен им. Так было и со мной, но сейчас моя потребность в нем намного глубже, чем только в его физическом прикосновении. Теперь он нужен мне, как воздух.
— Я не хочу, чтобы ты снова с ней виделся. Я настаиваю.
Он снова смотрит мне в глаза.
— Я не буду. В этом нет необходимости.
Делаю глубокий вдох и снова опускаю глаза, продолжая разглядывать землю под ногами.
— Хватит с меня моей свадьбы. Я бы хотела уйти.
— Ава, посмотри на меня, — мягко приказывает он.
— Джесси, не начинай предъявлять требования, когда я в таком состоянии.
— Возможно, ты меня неправильно расслышала. Я сказал, посмотри на меня. — Сейчас его вопрос звучит не мягко, но уныние мешает мне бросить ему вызов.
— Что? — спрашиваю я, выполняя его неразумный приказ.
Он падает передо мной на колени и берет меня за руки.
— Я облажался. Прости. Я пытался держать ее подальше от тебя. Я запаниковал и подумал, что смогу ее образумить. Я не хотел, чтобы она подняла шум в твой особенный день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это и твой особенный день тоже, — тихо напоминаю ему. — Тебе следовало просто сказать мне.
— Знаю. — Он подается вперед и заключает меня в объятия. — Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Что ты хочешь, чтобы я сделал, детка? Только скажи.
Я расслабляюсь в нем.
— Просто отведи меня в постель, — тихо прошу я.
— Договорились. — Он поднимает меня и подкрепляет свои извинения глубоким, многозначительным поцелуем. — Мы как следует подружимся позже.
Он подхватывает меня на руки и направляется обратно в «Поместье».
Мы входим в летнюю гостиную через широченные французские двери, и на нас сразу же падает разъяренный взгляд моей мамы.
— Вот вы где! — Она спешит к нам, все еще навеселе, но явно раздраженная. — Вы еще не разрезали торт, и вам нужно станцевать первый танец. Скажите, у вас свадьба или как?
Я не хочу делать ничего из этого. Мы должны пообщаться с гостями, прибывшими вечером, но я просто не вынесу всей этой суматохи.
— Я отведу Аву наверх. Она устала. — Джесси не задерживается возле моей мамы и не отпускает меня. Меня несут через летнюю гостиную, мимо всех гостей, и он ни перед кем не останавливается.
— Но сейчас только десять часов! — ужасается она, как я и ожидала. — А как же ваши гости?
— Есть бар, группа и много еды, Элизабет. Уверен, они выживут. — Его терпимость к моей маме уменьшается с каждым часом.
— Ава, пожалуйста. Образумь его. — Теперь она умоляет, и мне вдруг становится жаль ее. Для нее это тоже особенный день, а мой Лорд все это уничтожил.
Я обхватываю ладонями его щеки, пока он продолжает длинными шагами двигаться вперед, а мама обходит нас с флангов. Притягиваю его лицо к своему.
— Еще немного, — шепчу я, и он останавливается как вкопанный. — Мы можем дать ей больше времени.
— Ты устала. — Он слегка хмурится. Да, я устала, но не физически. Я вымотана морально. — Детка, позволь мне уложить тебя в постель.
— Потанцуй со мной. — Я провожу носом по его щеке и полной грудью вдыхаю аромат свежести.
— Давай потанцуем.
Прижавшись щекой к моему носу, он разворачивается. Я знала, что это окажет на него должный эффект.
— Слава Богу! — стонет мама, следуя за нами по пятам.
Меня ставят на ноги посреди танцпола, Джесси подходит к группе и говорит что-то на ухо солисту. Тот кивает и улыбается, затем все расступаются, и остаюсь только я, чувствуя себя в центре внимания и незащищенной. А затем солист удаляется со сцены вместе со всей группой, и «Chasing Cars» Snow Patrol нарушает тишину. Джесси поворачивается ко мне и просто стоит, наблюдая за мной. Меня разрывает на части, и я знаю, если посмотрю на маму, она разрыдается, поэтому я не смотрю. Я не спускаю глаз с мужа и наблюдаю, как он медленно приближается ко мне, притягивает в свои объятия, прижимая к своей груди. Моя щека покоится на его плече, и он начинает покачиваться, крепко держа меня в своих больших, сильных руках. Я скольжу руками по его спине, и закрываю глаза, мое тело естественно следует за его медленными, плавными движениями.
— Прости, детка, — тихо говорит он мне в волосы. — Прости, что оставил тебя.
Я вздыхаю. Я знаю, что ему жаль, но хочу, чтобы он думал, прежде чем делать такие вещи. Я слегка сжимаю его, молчаливый знак моего прощения.
— Давай оставим это.
Он выдыхает и прижимается губами к моей макушке.
— Чем сильнее я стараюсь не причинять тебе боль, тем больше я это делаю. Я безнадежен.
— Молчи.
— Хорошо, но мне все равно жаль. — Он держит меня еще крепче. — Мне не терпится забраться с тобой в постель.
— Мне тоже, — соглашаюсь я. И вновь все стоят у нас на пути. — Завтра мы весь день проведем в постели.
— Сначала нам нужно вернуться домой.
Я немного сникаю от досады при этом напоминании. Мы останемся здесь на ночь. Все комнаты для гостей подготовлены, в основном, для моей семьи.
